Страница 32 из 189
— Порой мне кажется, что он — это я, — буркнул Челвик.
— Не думаю, — покачал головой Селдон. — Я бы его узнал, наверное. А каков он собой, Челвик?
— Неважно. Всё равно ты его не увидишь, если только он сам не пожелает тебя увидеть, да только боюсь, всё равно ты на него и глянуть не успеешь. Всё будет кончено. Вот именно с таким оборотом дел нам и предстоит побороться. Давай-ка поговорим о том вертолёте, который ты видел.
— Ну, я же сказал, Челвик, ты приучил меня бояться Демерзеля. И стоило мне увидеть вертолёт, я сразу решил, что это за мной, что я совершаю ужасную, непростительную глупость, уйдя из Университета, что меня туда заманили нарочно, исключительно для того, чтобы легче было меня схватить.
— Но Легген утверждает… — прервала Селдона Дорс.
— Да, кстати, — подхватил Селдон, — он случайно не заходил сюда вчера?
— Заходил, разве ты не помнишь?
— Помню, но как-то плохо. Я был так слаб. Всё спуталось в голове.
— Ну так вот. Он был здесь вчера поздно вечером и сказал, что этот вертолёт — всего-навсего летательный аппарат, принадлежащий метеорологам с другой станции. Самый обычный. Совершенно неопасный.
— Что? — воскликнул Селдон. — Нет, не верю!
— Вот и разберёмся, — предложил Челвик. — Поставим вопрос так: почему ты в это не веришь? Что такого было в этом вертолёте, что он показался тебе опасным? Было такое или нет, или дело всего-навсего в той мнительности, которая зародилась у тебя в душе под моим влиянием?
Селдон задумался, прикусил губу.
— Было! — кивнул он наконец. — Было. То, как действовали пилоты. Кабина вдруг выныривала из облаков, словно те, кто в ней сидел, что-то высматривали. Потом вертолёт перелетал в другое место, и повторялось то же самое. Всё время. Было такое впечатление, что экипаж занят внимательным осмотром поверхности и охотится именно за мной.
— Может быть, ты преувеличиваешь, Селдон? — Челвик покачал головой. — Может быть, ты тогда сравнивал вертолёт с каким-то жутким хищником, выслеживающим свою жертву, то бишь — тебя. Это, безусловно, ерунда. Это был самый обычный вертолёт, а если он принадлежал метеорологам, то и действия пилотов, судя по твоему описанию, совершенно обычны, и ничего опасного я в них не вижу.
— А мне так не показалось, — упрямо мотнул головой Селдон.
— Естественно, не показалось, но ведь достоверных данных у нас нет. Твоя убеждённость в том, что тебе грозила опасность, это не более чем предположение. Правда, утверждение Леггена о том, что вертолёт наверняка принадлежал метеорологам, это тоже не более чем предположение.
— Ни за что не поверю, — нахмурился Селдон, — что всё так невинно.
— Ну, хорошо, — сказал Челвик, наклонился вперёд, сложил руки на груди. — Предположим самое худшее: вертолёт действительно охотился за тобой. Откуда было тому, кто его послал, знать, что ты в это время будешь наверху?
Тут вмешалась Дорс:
— Я спросила у доктора Леггена, не включил ли он в сообщение о предстоящем выходе на метеостанцию информацию о том, что в группу включен Гэри Селдон. В принципе, он не обязан был этого делать, и вопрос мой его просто поразил. Он сказал, что такого сообщения не делал, и я ему поверила.
— Ну, это ты, положим, зря. Не стоит верить ему так легко, — посоветовал Челвик. — Он в любом случае ответил бы отрицательно. Лучше подумаем вот о чём: почему он так легко согласился взять Селдона с собой. Мы знаем, что он не горел желанием брать его, а потом вдруг взял и согласился. Причём без особых возражений. Насколько я знаю Леггена, это на него не похоже.
Дорс сдвинула брови.
— Ну, знаете, так можно всё на него свалить. Тогда выходит, он всё и организовал. И Гэри взял с собой только для того, чтобы облегчить его арест. Может быть, он получил соответствующий приказ на этот счёт. Можно пойти дальше: он дал распоряжение этой юной практиканточке, Клозии, дабы она заговорила Гэри зубы, увела его подальше от группы. Вот вам и объяснение того, почему Легген так легко вернулся вниз без Гэри и не слишком беспокоился по поводу его отсутствия. Он мог запросто отговориться — ведь он старательно проинструктировал Гэри на предмет того, как ему вернуться вниз самостоятельно, если замерзнет. Тогда и его упорное нежелание тащиться наверх на поиски Гэри тоже объяснимо: к чему ему было соглашаться идти искать того, кого, по его мнению, уже давным-давно сцапали?
Челвик внимательно выслушал Дорс, кивнул и сказал:
— Восхитительно выстроенное обвинение, но давайте всё-таки пока не будем торопиться. В конце концов, он ведь всё-таки пошёл с тобой наверх, правда?
— Пошёл, но только потому, что я заявила, что зарегистрированы шаги. А сейсмолог это подтвердил.
— Хорошо, давай так: был ли Легген шокирован, когда вы нашли Селдона? Вел он себя так, как вел бы себя человек, нашедший того, кто по его вине попал в страшную беду? Так он себя вел или был просто ошарашен тем, что вы всё-таки нашли Гэри — Гэри, которого, по мнению Леггена, там и быть не могло? Не было ли в его поведении молчаливого вопроса: «Как же это вышло, что его не сцапали?»
Немного подумав, Дорс ответила:
— Да, он, безусловно, был потрясен, увидев Гэри, но ничего такого сверхъестественного я в его поведении не заметила — самая обычная реакция. Так отреагировал бы любой на его месте, мне кажется.
— Понимаю. Заметить было трудно.
И тут Селдон, который внимательно слушал их разговор, переводя взгляд с лица Дорс на лицо Челвика, неожиданно покачал головой и сказал:
— Я не думаю, что Легген виноват.
Челвик пристально посмотрел на Селдона.
— Почему?
— Во-первых, ты совершенно справедливо заметил, что поначалу он был явно против того, чтобы я пошёл с ними наверх. Его пришлось целый день уговаривать, да и согласился он в конце концов, по-моему, только из-за того, что его убедили в том, что я — опытный математик и смогу оказать ему помощь в проработке его метеорологической концепции. Выход на поверхность был целиком и полностью моей идеей, и, если бы у него был какой-то приказ вытащить меня туда, вряд ли бы он стал так долго упрямиться.
— Неужели ты ему понадобился только в качестве математика? Он с тобой обсуждал какие-то математические подробности? Пытался изложить тебе свою концепцию?
— Нет, — ответил Селдон. — Не пытался. Он что-то буркнул насчёт того, что не прочь поговорить со мной об этом попозже. А там, наверху, он только и делал, что возился со своими приборами. Я так понял, что он ожидал, что покажется солнце, и думал, что инструменты наврали, а выяснилось, что с ними всё в полном порядке, и, похоже, он из-за этого просто из себя вышел. Словом, ему там было явно не до меня. Что же касается Клозии, этой девушки, которая уделила мне несколько минут… нет, знаете, сейчас, когда я всё вспоминаю, нет у меня чувства, что она нарочно увела меня от базы. Я сам виноват. Меня заинтересовала растительность на поверхности планеты, и скорее я увел Клозию от группы, чем наоборот. Вряд ли Легген руководил её действиями: ведь он окликнул её, когда меня было ещё хорошо видно. А уж дальше я сам ушёл.
— И всё-таки, — возразил Челвик, который, похоже, решил нынче возражать всем, — если этот вертолёт искал тебя, те, кто на нём летел, видимо, знали, что ты находишься там. Откуда же им было знать об этом, как не от Леггена?
— Я подозреваю совсем другого человека, — заявил Селдон. — Молодого психолога по имени Лисунг Ранда.
— Ранда? — воскликнула Дорс. — Не может быть! Я его хорошо знаю. Он просто не способен работать на Императора. Да он до мозга костей антиимпериалист!
— Притворяется, наверное, — хмыкнул Селдон. — Кого же ему ещё из себя корчить, как не выразителя самых что ни на есть антиимпериалистических взглядов, когда он — имперский агент?
— Да какой он выразитель? — не унималась Дорс. — Спокойный, милый, добродушный человек, мягкий, добрый, бесхитростный. Убеждена, агенты такими не бывают.
— Тем не менее, Дорс, — возразил Селдон, — именно он рассказал мне о метеорологическом проекте. Именно он порекомендовал мне подняться наверх, именно он уговорил Леггена взять меня с собой, расписав в красках, какой я замечательный математик. Просто удивительно, зачем ему так не терпелось выпихнуть меня на поверхность, зачем он старался?