Страница 108 из 189
Гэри Селдон не видел его уже несколько лет, а лично не беседовал ещё дольше.
Учитывая то, как прошла недавняя встреча Селдона с Ласкином Джоранумом, и он, и Демерзель понимали, что афишировать их свидание ни в коем случае нельзя. Визит Селдона к премьер-министру в Императорский Дворец не мог остаться незамеченным, поэтому из соображений безопасности они договорились встретиться в небольшом, но роскошно обставленном номере гостиницы, расположенной неподалеку от дворцовой территории.
Увидев Демерзеля, Селдон ощутил боль прошедших лет. Одно лишь то, что Демерзель выглядел точно так же, как всегда, усилило эту боль. Он был всё так же высок и статен, с правильными, жёсткими чертами лица; в его тёмных волосах мелькали светлые пряди, но не седины. Лицо его нельзя было назвать красивым, но оно было выразительно. Внешне он поразительно соответствовал идеалу императорского премьерминистра и был совсем не похож на тех, кто занимал этот пост до него. Селдон считал, что одно это давало ему некоторую власть над Императором, а следовательно, и над придворными… и даже над Империей.
Демерзель шагнул навстречу Селдону, радостно, по-доброму улыбаясь. Правду сказать, даже такая искренняя улыбка почти не меняла вечно печального, озабоченного выражения его лица.
— Гэри, — сказал он, — как я рад тебя видеть! А я уж было подумал, что ты передумаешь и не выберешься.
— А я был почти уверен, что передумаете вы, премьер-министр.
— Можно Эдо, если ты боишься называть меня моим настоящим именем.
— Не могу. Из меня его клещами не вытянешь. Ты же знаешь.
— Я вытяну. Произнеси его. Мне было бы так приятно услышать его из твоих уст.
Селдон растерялся. Он просто не мог поверить, что его губы сумеют сложиться для произнесения звуков, что голосовые связки сомкнутся.
— Дэниел… — проговорил он наконец.
— Р. Дэниел Оливо, — кивнул Демерзель. — Пообедаешь со мной, Гэри? Ведь если я буду обедать с тобой, мне не придётся есть. Знаешь, это такое облегчение.
— С радостью, хотя подобное одностороннее потребление пищи не вяжется с моим идеалом совместной трапезы. Ну, может, хотя бы кусочек-другой?
— Только чтобы доставить тебе удовольствие.
— Но всё равно, — покачал головой Селдон, — я просто не знаю, стоит ли нам проводить вместе долгое время.
— Стоит. Я получил на этот счёт соответствующее распоряжение. Его Императорское Величество желает, чтобы мы с тобой встретились.
— Почему, Дэниел?
— Через два года состоится очередной математический конгресс. А ты вроде удивлён. Ты что, забыл?
— Да нет, не то чтобы забыл. Я просто об этом не думал.
— Разве ты не собираешься присутствовать? На предыдущем конгрессе ты был главной сенсацией.
— Угу. С психоисторией. Та ещё сенсация.
— Ты привлек внимание Императора. Ни одному математику до тебя такое не удавалось.
— Привлек я сначала твоё внимание, а вовсе не Императора. Потом мне пришлось удирать во все лопатки и оставаться в недосягаемости для Императора до тех пор, покуда я не сумел убедить тебя в том, что я вплотную подошёл к началу психоисторических изысканий. Только потом ты позволил мне оставаться в спасительной неизвестности.
— Будучи главой математического факультета в престижнейшем учебном заведении? Сомнительная неизвестность.
— И всё-таки это так, поскольку эта деятельность — прикрытие для того, чем я на самом деле занимаюсь.
— Ага, вот и обед подали. Давай пока поболтаем о чём-нибудь другом, просто как закадычные друзья. Как Дорс?
— Прекрасно. Настоящая жена. Готова меня таскать всюду на поводке, так трясется за мою безопасность.
— Это её работа.
— Она мне так и говорит — и слишком часто. Дэниел, если серьёзно, я никогда не сумею отблагодарить тебя за то, что ты нас познакомил.
— Спасибо, Гэри, но, если честно, я вовсе не предполагал, что вы обретете семейное счастье, особенно Дорс.
— Огромное спасибо тебе за этот подарок, даже если ты не ожидал такого оборота дел.
— Я рад, но подарок этот сомнительный, и ты это со временем поймешь, такой же сомнительный, как моя дружба.
Селдон не знал, что ответить, и, повинуясь жесту Демерзеля, принялся за еду.
Через некоторое время он приподнял вилку с кусочком рыбного филе и сказал:
— Не могу сказать точно, что это за зверь, но явно микогенского происхождения.
— Точно. Я знаю, как ты любишь тамошнюю кухню.
— Только она и оправдывает существование микогенцев. Но они для тебя что-то значат. Что-то особенное. Я не должен забывать об этом, прости.
— Не стоит. Теперь ничего особенного нет. Их предки давным-давно населяли планету под названием Аврора. Продолжительность жизни там равнялась тремстам годам и больше, и обитатели планеты были властелинами пятидесяти миров Галактики. Именно уроженец Авроры придумал и создал меня. Я не забыл об этом, я это помню даже, пожалуй, слишком хорошо — и не так извращенно, как микогенские потомки обитателей Авроры. Но тогда, давным-давно, я предал их и покинул. Я сделал свой выбор в пользу того, что считал лучше для человечества, и следовал по этому пути всё время, стараясь как можно лучше исполнять свой долг.
— Нас не могут подслушать? — спросил вдруг Селдон взволнованно.
Демерзель улыбнулся.
— Если тебе такое пришло в голову только сейчас, то уже слишком поздно. Но не беспокойся, я предпринял необходимые меры предосторожности. Тебя видели считаные единицы. И когда будешь уходить, мало кто увидит. Да и те, кто увидит, не будут нисколько удивлены. Я имею печальную репутацию математика-любителя с грандиозными замашками, но с весьма скромными способностями. Это удивительно забавляет тех придворных, кто не является моими друзьями, и поэтому здесь никто не удивится, что я проявляю интерес к подготовке приближающегося математического конгресса. Я ведь с тобой как раз о конгрессе хотел поговорить.
— Вот уж не знаю, какой от меня в этом смысле толк. Я мог бы говорить на конгрессе об одном-единственном предмете, но говорить о нём не могу. Если и приму участие, то самое пассивное, как зритель и слушатель. Я не собираюсь представлять никакого доклада.
— Понимаю. И всё-таки, если тебе любопытно, имей в виду, что Его Императорское Величество про тебя не забыл.
— Наверное, потому, что ты держишь меня у него в уме.
— Нет. Этим я не занимался. Видишь ли, Его Императорское Величество порой меня просто потрясает. Он в курсе того, что приближается очередной конгресс, и, видимо, не забыл твоего выступления на предыдущем. Его по-прежнему интересуют психоистория и последствия её применения. Я обязан тебя предупредить. Весьма вероятно, что он возжелает с тобой встретиться. Придворные, безусловно, сочтут, что это великая честь — дважды в жизни получить приглашение во дворец.
— Ты шутишь? Что толку от моей встречи с ним?
— Не знаю, но, если тебя пригласят, отказаться ты будешь не вправе. Ну а как твои юные протеже, Юго и Рейч?
— Полагаю, тебе всё о них известно. Уверен, ты с меня глаз не спускаешь.
— Точно. Я не спускаю глаз с твоей безопасности, но не слежу за каждым твоим шагом. Видишь ли, у меня дел по горло, и я не всевидящ.
— А Дорс разве тебе не всё докладывает?
— Доложила бы, если бы положение дел стало критическим. Только так, а не иначе. Ей вовсе не улыбается роль домашней шпионки.
Демерзель снова едва заметно улыбнулся.
Селдон откашлялся.
— Мальчики в порядке. С Юго жутко трудно ладить. Он, надо тебе сказать, больше психоисторик, чем я, и у него, по всей вероятности, такое впечатление, что я не даю ему дороги.
Что же до Рейча, то он очаровательный озорник — такой, какой и был. Он запал мне в душу ещё тогда, когда слонялся беспризорником по биллиботтонским трущобам, но что самое невероятное — так это то, что Дорс он тоже ухитрился покорить. Я совершенно честно тебе скажу, Дэниел: если я надоем Дорс и она захочет уйти, она всё равно не перестанет любить Рейча. — Демерзель кивнул, а Селдон задумчиво продолжал: — А ведь если бы этот сорванец не овладел в своё время сердцем Рейчел из Сэтчема, меня бы теперь тут не было. Пристрелили бы меня как миленького. Знаешь, Дэниел, — добавил он, нервно поерзав на стуле, — я терпеть не могу об этом вспоминать. Ведь это действительно был случай непредсказуемый, невероятный. В чём же мне тут помогла психоистория?