Страница 17 из 32
— Когда Гэри Селдон основал Академию, единственной целью нашего существования здесь было издание Энциклопедии. Пятьдесят лет мы шли за этим миражом, пока не поняли, куда идём на самом деле. И чуть было не опоздали. Когда связь с центральными областями Империи прервалась, мы оказались научным мирком, замкнутым в единственном городе, не имеющим промышленности, окруженным враждебными новоиспеченными королевствами. Мы были крохотным островком прогресса в пучине варварства и весьма лакомым кусочком.
Анакреон был и остаётся самым могущественным из Четырёх Королевств, поэтому потребовал и получил своё — военные базы на Терминусе. А тогдашние правители города — Энциклопедисты — знали, что это только первый шаг к захвату всей планеты. Вот как обстояли дела, когда я… гм — м — м… возглавил теперешнее правительство. А вы бы как поступили?
Сермак пожал плечами:
— Риторический вопрос. Мне известно, что вы сделали.
— А я всё-таки повторю. Мне кажется, что вы не до конца понимаете суть дела. Уже тогда появилось искушение собрать все силы и начать битву. Это было самое простое и, с точки зрения самолюбия, — самое верное. Но, как ни странно, — самое глупое. Вы бы, конечно, только так и поступили, — вы, со своей доктриной относительно «первого удара». А я вместо этого посетил остальные три королевства и указал им на то, что передача секрета использования атомной энергии в руки Анакреона — самый быстрый путь к харакири. И ещё я подсказал им (мягко и ненавязчиво) совершенно очевидный выход. Вот и всё. Через месяц после того как анакреонцы высадились на Терминусе, их король получил ультиматум от остальных трёх королевств. А ещё через семь дней последний анакреонец убрался с Терминуса. А теперь скажите мне, была ли необходимость в применении силы?
Молодой Советник аккуратно погасил сигару.
— Не вижу аналогии. Инсулин приводит диабетика в норму без хирургического вмешательства, а при аппендиците операция необходима. И тут никуда не деться. Когда все другие способы исчерпали себя, что остаётся кроме последнего козыря? Вы, только вы, виноваты, что дело дошло до этого!
— Я? Ну да, во всём опять виновата моя политика пацифизма. Похоже, вы так и не вникли. Наши беды не закончились на том, что анакреонцы убрались восвояси. Они только тогда по-настоящему и начались. Четыре Королевства стали нашими врагами — им всем была необходима атомная энергия, и нас не прикончили потому, что каждое из них боялось трёх остальных. Мы балансировали на лезвии бритвы, и малейшее движение в ту или другую сторону… Ну, к примеру, вдруг одно из королевств становится сильнее других, вдруг два объединятся — понимаете?
— Естественно. Тогда нужно было начинать всенародную подготовку к войне.
— Совсем наоборот! Тогда настало время начать всенародное предотвращение войны! Я настраивал их друг против друга? Я помогал им всем по очереди. Предлагал им науку, торговлю, образование, медицину. Сделал так, что Терминус стал более привлекательным в качестве источника процветания, чем в качестве военной мишени. И мы продержались тридцать лет.
— Да, но вы окружили эти гуманитарные дары неслыханной таинственностью. Просто-таки новую религию создали! Вы возвысили целую иерархию священников и придумали идиотский ритуал!
Гардин нахмурился:
— Ну и что? Не понимаю, разве это относится к нашему спору? То, о чём вы говорите, было предпринято только после того, как я убедился, что эти дикари хотя бы воспринимают нашу науку. Они считают её разновидностью волшебства. Проще всего было всё таки оставить. Вот так сформировалось священство, и если мы оказываем ему поддержку, то лишь потому, что двигаемся по пути наименьшего сопротивления. Зря вы так за это зацепились.
— Ничего себе — зря! Да ведь священники заведуют атомными станциями!
— Да, но обучили-то их мы! Их знания примитивны, носят исключительно эмпирический характер. Кроме того, они сами свято верят в ту мистику, которая их якобы окружает.
— Ну а если представить, что хотя бы один из них вырвется из тумана мистики? Что помешает ему изучить атомную энергетику такой, какая она есть, а потом выгодно продать этот секрет? Чего это будет стоить Королевствам?
— Вероятность слишком мала, Сермак. Вы воспринимаете проблему поверхностно. Самые способные люди с планет Четырёх Королевств посылаются в Академию каждый год для религиозного обучения. Лучшие из них остаются здесь для исследовательской работы. Но даже у тех, кто остаётся, практически отсутствует знание азов ядерной физики. Более того, знания подаются им в извращенном виде. Так вот, если вы думаете, что они способны проникнуть в суть ядерной теории, электроники, проблемы гиперпереноса, мне остаётся сделать вывод, что у вас несколько чисто поэтическое отношение к науке. На то, чтобы изучить всё вышеперечисленное, потребуется не только вся жизнь, но и незаурядный интеллект.
Гардин продолжал говорить, когда Йон Ли резко встал и вышел из комнаты. Вернулся он как раз тогда, когда Гардин завершал тираду. Ли наклонился и что-то шепнул ему на ухо. Тот также ответил ему шёпотом и принял из рук Ли металлический цилиндр. Ли сердито глянул на депутацию и отошёл к окну.
Гардин вертел в руках цилиндр, с усмешкой глядя на Сермака. Резким движением он открыл его. На стол упала свернутая в Трубочку бумага…
— Короче говоря, господа, — заявил Гардин, — правительству кажется, что оно отвечает за свои действия.
Произнося эту фразу, Гардин пробежал глазами бумагу. Лист был испещрен значками сложного кода. В углу карандашом были написаны три слова, раскрывавших содержание письма. Прочитав их, Гардин скомкал бумагу и бросил её в корзину.
— Сожалею, но наша беседа окончена. Был искренне рад всех вас повидать. Спасибо, что навестили.
Он церемонно попрощался со всеми за руку. Визитеры молча удалились.
Когда за депутацией закрылась дверь, Гардин, не в силах более сдерживаться, расхохотался. Успокоившись, он смущенно взглянул на Ли:
— Ну, как вам этот блеф?
Ли мрачно хмыкнул:
— Думаю, что он-то как раз не блефовал. Вы с ним, как с маленьким, а он возьмёт да и победит на следующих выборах, что тогда?
— Что же, это вполне возможно, если только раньше ничего не произойдет.
— Будьте уверены, Гардин, на этот раз они не промахнутся. Уверяю вас, у Сермака не мало сторонников. А что если он не станет ждать следующих выборов? Были же времена, когда и вы, и я действовали достаточно жестко, невзирая на ваш любимый девиз?
Гардин прищурил глаз.
— Вы что-то пессимистично настроены сегодня, Ли. И совершенно не правы, говоря о жестокости. Наш маленький переворотик обошёлся без единой капли крови. Тогда это было необходимо. У Сермака же цели совсем другие. Вы и я, Ли, — не энциклопедисты. Мы понимаем, что к чему. Вот что: натравите-ка ваших людей на этих юнцов, но только очень тонко, как вы умеете.
Ли насмешливо смотрел на Гардина.
— Хорош бы я был, если бы ждал ваших распоряжений! Уже месяц, как за Сермаком и его командой ведётся слежка!
Мэр довольно крякнул.
— Первый придумал, да? Ну и славно. Кстати… — он поднял указательный палец и тихо сказал:
— Посол Верисов возвращается на Терминус. Надеюсь, не насовсем.
— Что в письме? — поинтересовался Ли после небольшой паузы. — Плохо дело?
— Не знаю. Ничего не могу сказать, пока не встречусь с Верисовым. Всё может быть. Я же сказал, что до выборов всякое может случиться. Что вы вдруг побледнели?
— Пытаюсь представить, как обернётся… Вы хитры. Гардин, и никому не раскрываете карты…
— И ты, Брут… ~— прошептал Гардин и ехидно осведомился:
— А вы сами но собираетесь в партию Сермака?
Ли не смог сдержать улыбки:
— Угадали. Пойдёмте завтракать.
Глава 2
Гардину приписывают множество эпиграмм и афоризмов, но далеко не все они действительно принадлежат ему. Как бы то ни было, говорят, что однажды он изрек: «Не мешает изредка быть объективным, особенно если вас считают пророком».