Страница 200 из 204
Пришел Пелорат и, переминаясь с ноги на ногу у двери, спросил хриплым шёпотом:
— Нашли что-нибудь?
Тревайз поднял руку, призывая друга молчать. Он наблюдал за Блисс. Он знал, что пройдут дни, прежде чем сюда вернётся Солнце, но он знал также, что для Блисс и того, что она чувствовала, свет был безразличен.
— Это здесь, — сказала она вдруг.
— Ты уверена?
— Да.
— И это единственная точка?
— Это единственная точка, которую я обнаружила. Ты прошел над всей поверхностью Луны?
— Мы пролетели над значительной её частью.
— Значит, это всё, что я обнаружила на этой значительной части. Оно сильнее сейчас, словно оно обнаружило нас, и не кажется опасным. Я ощущаю что-то вроде приглашения.
— Ты уверена?
— Я так чувствую.
— Не может ли это быть ловушкой? — спросил Пелорат.
— Я ощутила бы обман, уверяю тебя, — с оттенком обиды в голосе сказала Блисс.
Тревайз проворчал что-то насчёт чрезмерной самоуверенности, затем громко спросил:
— То, что ты обнаружила, разумно, я надеюсь?
— Я чувствую сильнейший разум. Только… — её голос звучал как-то странно.
— Только что?
— Ш-ш. Не мешай мне. Дай сосредоточиться, — произнесла она одними губами. И, с трудом скрывая удивление, добавила: — Это не человек.
— Не человек? — гораздо сильнее удивился Тревайз. — Мы снова имеем дело с роботами? Как на Солярии?
— Нет, — улыбнулась Блисс. — Это не совсем робот.
— Одно из двух — или робот, или человек.
— Ни то ни другое. — Она довольно прищелкнула языком. — Это не человек и всё же не похож ни на одного робота, какого я знала раньше.
— Вот бы посмотреть! — воскликнул Пелорат, широко раскрыв глаза. — Это восхитительно! Так ново, необычно!
— Новое… Новое, — пробормотал Тревайз, и вспышка неожиданного прозрения, казалось, осветила его изнутри.
100
Экипаж ликовал. Корабль приближался к поверхности Луны. Даже Фаллом присоединилась к взрослым и с детской непосредственностью подпрыгивала от радости, словно и вправду возвращалась на Солярию.
Что до Тревайза, то он чувствовал, что здравый смысл говорит о странности поведения Земли или того, что оставалось от неё на Луне. Она предприняла такие меры, чтобы держать всех как можно дальше, а теперь сама звала их к себе. Не могла ли её цель оставаться той же самой? Не обстояло ли дело так: «Если не можешь прогнать, замани и уничтожь»? Разве не останутся тогда тайны Земли неприкосновенными?
Но эта мысль вскоре утихла и утонула в потоке радости, что захлестывала Тревайза тем сильнее, чем ближе была поверхность Луны. А ещё Тревайз пытался вернуть миг озарения.
Похоже, он не сомневался в том, куда вести корабль. «Далекая звезда» повисла над вершинами невысокой горной гряды, и Тревайзу расхотелось отдавать команды компьютеру. Он чувствовал, будто его вместе с компьютером ведут куда-то, и было так приятно, что тяжелая ноша ответственности упала с его плеч.
Корабль скользнул параллельно поверхности к скалам, вставшим, словно барьер, слабо светящийся в сиянии Земли и свете прожекторов «Далекой звезды». Вероятность столь очевидного столкновения, казалось, совсем не пугала Тревайза, и он не удивился, увидав, как часть скалы перед кораблем отъехала в сторону, и перед глазами путешественников озарился искусственным освещением туннель.
Корабль снизил скорость — казалось, сам по себе точно вписался в отверстие-вход и вплыл в туннель. Скалы сомкнулись, а корабль через туннель попал в гигантский зал.
«Далекая звезда» замерла. Все они нетерпеливо кинулись к шлюзу. Никому из них, даже Тревайзу, и в голову не пришло проверить, есть ли снаружи пригодная для дыхания атмосфера или любая атмосфера вообще.
Однако здесь был воздух, вполне пригодный для дыхания. Путешественники смотрели по сторонам с чувством людей, которые наконец-то попали домой, и не сразу заметили человека, вежливо ждавшего их приближения.
Он был высок и серьёзен. Коротко подстриженные волосы отливали бронзой. Скулы широкие, глаза блестели, а одежда на нём была того фасона, какой можно встретить на иллюстрациях в древнейших исторических книгах. Хотя он казался крепким и энергичным, в нём чувствовалась какая-то внутренняя усталость.
Первой очнулась Фаллом. С громким визгом она бросилась к мужчине, размахивая руками и задыхаясь от крика:
— Джемби! Джемби!
Она мчалась со всех ног, но когда подбежала вплотную, мужчина остановил её и поднял на руки. Она обвила руками его шею, всхлипывая и не переставая повторять:
— Джемби! Джемби!
Остальные приблизились более спокойно, и Тревайз медленно и отчётливо произнес (гадая, понимает ли этот человек галактический):
— Мы просим прощения, сэр. Этот ребенок потерял своего воспитателя и отчаянно его ищет. То, что она так обрадовалась вам, удивляет нас, поскольку она ищет металлического робота.
В ответ человек заговорил. Его голос был скорее механическим, чем музыкальным, в речи проскакивали архаизмы, но говорил он на галактическом свободно.
— Я приветствую вас всех, — сказал он вполне дружелюбно, несмотря на то что его лицо продолжало сохранять серьёзное выражение. — Что касается ребенка, — продолжал он, — то он, возможно, продемонстрировал большую проницательность, чем вы думаете, поскольку я и есть робот. Меня зовут Р. Дэниел Оливо.
Глава 21
ПОИСК ОКОНЧЕН
101
Тревайз не верил собственным ушам. Он избавился от странной эйфории, которую чувствовал перед посадкой на Луну, — эйфории, как он думал теперь, внушенной ему этим удивительным роботом.
Тревайз по-прежнему изумленно смотрел на всё окружающее. Несмотря на то что его разум вновь стал совершенно нормальным и не подвергался уже постороннему влиянию, он всё ещё не мог прийти в себя от удивления. Он что-то говорил, поддерживая беседу, вряд ли понимая, что произносит или слышит, и продолжал искать хоть что-нибудь во внешности этого явно человеческого существа, в его поведении, в манере говорить, что выдало бы в нём робота.
Неудивительно, думал Тревайз, что Блисс обнаружила что-то, что не было ни роботом, ни человеком, а, по словам Пелората, «чем-то новым». Впрочем, это тогда направило мысли Тревайза по другому, более ясному пути. Но теперь они копошились где-то на задворках его сознания.
Блисс и Фаллом прогуливались, осматривая зал. Предложила походить Блисс, но Тревайзу почудилось, что эта идея возникла после молниеносного обмена взглядами между ней и Дэниелом. Когда Фаллом отказалась и попросилась остаться с существом, которое она по-прежнему называла «Джемби», какого-то серьёзно сказанного слова и поднятого пальца оказалось достаточно, чтобы она тут же рысцой побежала к Блисс. Тревайз и Пелорат остались рядом с Дэниелом.
— Они не из Академии, — сказал робот так, словно это всё объясняло. — Одна — Гея, другая — космонитка.
Тревайз молчал, пока все не уселись на простые стулья под деревом, повинуясь жесту робота. Тогда он наконец спросил:
— Ты действительно робот?
— Правда, сэр.
Лицо Пелората вспыхнуло от радости.
— В древних легендах есть упоминания о роботе по имени Дэниел. Ты назван в его честь?
— Я и есть тот самый робот. Это не легенда.
— О нет. Если ты тот самый робот, тебе, должно быть, тысяча лет.
— Двадцать тысяч, — тихо произнес Дэниел.
Пелорат растерялся и взглянул на Тревайза, а тот сердито проговорил:
— Если ты робот, я приказываю тебе говорить правду.
— Нет нужды заставлять меня говорить только правду, сэр. Я должен это делать. Сэр, вам предстоит решить задачу, имеющую три возможных решения: или я человек, который лжет вам, или я робот, который запрограммирован верить, что ему двадцать тысяч лет, но на самом деле это не так, или я робот и мне действительно двадцать тысяч лет. Вы должны решить, какой вариант выбрать.