Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 196 из 204



— Стоит ли беспокоиться обо всём этом, Блисс? Ребенок не испытывал никаких чувств к своему от… матери. Только к своему роботу Джемби…

— Но смерть её матери означает и смерть её робота. Я почти готова уже признаться в своей ответственности за это. Я испытываю огромное искушение.

— Почему?

— Так я смогу объяснить это в нужном свете. Так я смогу успокоить Фаллом, предупредив её собственное открытие этого факта в процессе размышлений. Сама она может не найти оправданий убийству Бандера.

— Но оправдание существует! Это была самооборона. Спустя мгновение мы были бы мертвы, не решись ты на крайнюю меру.

— Именно это я и должна бы сказать, но не могу заставить себя объясниться. Я боюсь, что она не поверит мне.

Пелорат, покачивая головой, сжал зубы.

— Ты думаешь, было бы лучше, если бы мы не привели её на «Далекую звезду»? Теперь ты так несчастна…

— Нет, — рассердилась Блисс, — не говори так! Я была бы бесконечно более несчастна, если бы мы сидели сейчас и вспоминали оставленного нами невинного ребенка, осужденного на безжалостную смерть из-за того, что мы натворили на Солярии.

— Такова планета Фаллом.

— Послушай, Пел, только наш разговор не передавай Тревайзу. Изоляты находят возможным соглашаться с подобными вещами и не думать больше о них. Мораль же Геи — спасение жизни, а не уничтожение её. Жизнь во всех её проявлениях должна, как мы знаем, заканчиваться, чтобы другая жизнь могла начаться, но никогда — без пользы, без смысла, без конца. И смерть Бандера, пусть и неизбежную, довольно трудно перенести. Смерть же Фаллом была бы просто невыносима.

— Ну хорошо. Думаю, ты права. Но в любом случае, я пришел к тебе не с заботами о проблемах Фаллом. Дело касается Тревайза.

— Что с ним?

— Блисс, я беспокоюсь за него. Он ждет установления параметров Земли, и я не уверен, что он сможет перенести такое напряжение.

— Я не боюсь за него. С ума он не сойдёт.

— У каждого из нас есть предел выносливости. Послушай, планета Земля оказалась теплее, чем он ожидал; так он сказал мне. Полагаю, он думает о том, что она может быть слишком теплой для существования там жизни, хотя явно старается убедить себя, что это не так.

— Быть может, он прав. Может, она не слишком горяча для жизни.

— Кроме того, он допускает, что, возможно, это тепло можно объяснить наличием радиоактивной поверхности, но тоже отказывается в это верить. Через день-другой мы подойдём достаточно близко к Земле, так что станет ясным истинное положение вещей. Что, если Земля действительно радиоактивна?

— Тогда ему останется только смириться с этим.

— Но — я не знаю, как сказать… — что, если в его мозгу…

Блисс подождала, а затем криво усмехнулась:

— Полетят предохранители?

— Да. Полетят предохранители. Не могла бы ты предпринять что-нибудь, чтобы поддержать его? Держать его под контролем и в уравновешенном состоянии, так сказать?

— Нет, Пел. Я не могу поверить, что он так слаб, и, кроме того, существует твёрдое решение Геи: его сознание неприкосновенно.

— Но сейчас особые обстоятельства. У него есть эта необычная «правота» или как ты её там называешь. Шок от полного провала его прожектов в тот момент, когда всё, казалось бы, успешно завершено, способен пусть и не уничтожить его мозг, но расстроить его «правоту». Он обладает очень необычным талантом. Разве не может этот талант оказаться необычайно хрупким?

Блисс на миг задумалась, пожала плечами и сказала:

— Ну что же, возможно, мне и следует присмотреть за ним.

93

Следующие тридцать шесть часов Тревайз смутно ощущал, что Блисс и, в меньшей степени, Пелорат ходят за ним по пятам. Впрочем, это было не так уж необычно на таком компактном корабле, да и занимали его ум совсем другие вещи.

Теперь, сидя за компьютером, он был уверен, что Блисс с Пелоратом стоят у двери. Тревайз обернулся и испытующе уставился на них.

— Ну? — очень тихо спросил он.

— Как ты себя чувствуешь, Голан? — довольно неуклюже попытался вывернуться Пелорат.

— А ты у Блисс спроси, — ответил Тревайз. — Она часами с меня глаз не спускает. Должно быть, насквозь видит мой мозг. Не так ли, Блисс?

— Нет. Нет, — спокойно сказала Блисс, — но, если ты чувствуешь, что нуждаешься в моей помощи, я могу попробовать… Тебе нужна помощь?

— Это ещё зачем? Оставьте меня в покое. Оба.



— Пожалуйста, скажи нам, что происходит, — попросил Пелорат.

— Спрашивай!

— Является ли Земля…

— Да, является. То, на чём настаивали все в разговорах с нами, — истинная правда. — Тревайз махнул в сторону экрана, на котором виднелась ночная сторона Земли, затмившей Солнце. Она выглядела резко очерченным кружком темноты на фоне звёздного неба, а окружность сияла прерывистым ореолом оранжевого света.

— Этот оранжевый свет — радиоактивность? — спросил Пелорат.

— Нет. Просто отражённый свет Солнца в атмосфере. Ореол был бы сплошным, если бы не сильная облачность. Радиоактивность мы видеть не можем. Различные излучения, даже гамма-лучи, поглощаются атмосферой. Однако они порождают вторичное излучение, сравнительно слабое, хотя компьютер может его обнаружить. Оно невидимо для глаз, но компьютер способен преобразовать в фотоны видимого света каждую частицу или волну, принятую его детекторами, и Земля предстанет окрашенной в условные цвета. Взгляните.

И чёрный кружок расцвел голубыми красками.

— И насколько сильная здесь радиоактивность? — тихо спросила Блисс. — Достаточная для того, чтобы человек здесь не мог существовать?

— Вообще никакая жизнь. Планета не пригодна для обитания. Последняя бактерия, последний вирус давно погибли.

— А сможем мы исследовать её? — спросил Пелорат. — Я имею в виду, в скафандрах?

— Лишь несколько часов — иначе вернёмся с необратимыми радиационными поражениями.

— Тогда что же мы будем делать, Голан?

— Делать? — Тревайз безо всякого выражения поглядел на Пелората. — Ты знаешь, что я собираюсь делать? Я возьму тебя и Блисс — и ребенка, естественно, — и верну вас на Гею, и оставлю там всех троих навсегда. Потом я вернусь на Терминус и сдам корабль. Подам в отставку из Совета, что должно сильно обрадовать мэра Бранно. А потом буду жить на пенсию, пошлю Галактику куда подальше вместе с Планом Селдона, нашей Академией, Второй Академией и Геей. Галактика не маленькая, сама выберет, как ей жить. Почему я должен беспокоиться о том, что случится после меня? Я ещё пожить хочу.

— Наверняка ты так не думаешь, Голан, — настойчиво сказал Пелорат.

Тревайз посмотрел на него и глубоко вздохнул.

— Нет, не думаю, но ох как хотелось бы, чтобы я смог сделать точно так, как только что сказал тебе.

— Никогда бы я в это не поверил. Ну а что ты собираешься предпринять на самом деле?

— Вывести корабль на околоземную орбиту, отдохнуть, выйти из шока и подумать о том, что делать дальше. Да и вообще…

— Да?

И Тревайз сорвался:

— Что я могу предпринять ещё? Что ещё я могу осмотреть? Что здесь ещё искать?

Глава 20

СОСЕДНЯЯ ПЛАНЕТА

94

После этого Пелорат и Блисс видели Тревайза только четыре раза, и то только за обеденным столом. Всё остальное время он находился либо в рубке, либо в своей каюте. За едой молчал. Ел мало.

В четвертый раз, однако, Пелорату показалось, что необычная суровость покинула Тревайза. Пелорат дважды кашлянул, словно хотел что-то сказать да передумал.

Наконец Тревайз обвел своих спутников взглядом и произнес:

— Ты что-то желаешь сказать, Джен?

— Ты… ты обдумал создавшееся положение, Голан?

— Почему ты задаешь такой вопрос?

— Ты уже вроде бы в норме.

— Да такой же, как и был, но я кое-что придумал. Правда, с трудом.

— Можно узнать, что?

Тревайз коротко взглянул на Блисс. Она упорно смотрела в тарелку, храня осторожное молчание, словно чувствовала, что Пелорат добьётся большего в этот щекотливый момент, чем она.