Сборник.Том 7

Времени было много. Вечность.

И только Питт понимал, что его мало, что всё может кончиться в любой момент.

Как скоро оставшиеся возле Солнца обнаружат Немезиду? Когда хотя бы ещё одно поселение решит последовать примеру Ротора?

Однажды это непременно случится. Ведь Немезида неумолимо приближается к Солнцу и рано или поздно подойдёт так близко, что только слепой этого не увидит.

С помощью программиста, предполагавшего, что интерес комиссара к данной проблеме чисто академический, Питт выяснил у компьютера, что открытие Немезиды Землей состоится через тысячу лет — тогда-то поселения и начнут рассеиваться по Вселенной.

Питт задал следующий вопрос: ждать ли появления поселений у Немезиды?

Ответ оказался отрицательным. Гиперпривод со временем должен стать более эффективным и экономичным. Поселения к тому времени будут обладать новыми сведениями о ближних звездах: их внешнем виде, количестве спутников. Краевые карлики людям не понадобятся — все будут стремиться к звездам, подобным Солнцу. Земля же будет предоставлена собственной судьбе, положение её станет отчаянным. Деградирующее человечество, боящееся пространства, погружающееся в разруху и нищету, — что сможет сделать оно, узнав через тысячу лет о грозящей погибели? На длительные межпланетные путешествия земляне едва ли способны. Жалкие людишки обречены ползать по земной поверхности и ждать, когда придёт Немезида. Покинуть Землю у них просто не хватит духа.

И Питту привиделась сотрясаемая катастрофой Земля, жители которой пытаются найти спасение в тесной планетной системе Немезиды, ищут убежища на планете звезды, несущей смерть уютному миру возле Солнца.

Перспектива жуткая, но неизбежная. Жаль, что Немезида не удаляется от Солнца — тогда всё было бы гораздо проще. В этом случае открытие Немезиды становилось бы всё менее и менее вероятным, ну а если бы такое всё-таки случилось, карликовая звезда вряд ли заинтересовала бы землян, тем более в качестве последнего убежища. Однако если бы она удалялась, землянам не пришлось бы искать последнего приюта.

Но всё обстоит по-другому. Приходится ожидать землян — это вырождающееся отребье, это пестрое скопище немыслимо разнообразных культур. И что же тогда делать роторианам? Выход один — уничтожать незваных гостей прямо в космосе. Правда, принять такое решение способен только другой Янус Питт, чётко понимающий, что иначе нельзя. Но найдутся ли к тому времени другие Питты, которые обеспечат Ротор необходимым количеством оружия и научат роториан, как поступить, когда настанет срок?

Однако результаты компьютерного анализа всё-таки внушали обманчивый оптимизм. В Солнечной системе узнают про Немезиду ещё до исхода этого тысячелетия — так следовало понимать компьютер. Но когда? Что, если её обнаружат уже завтра? Что, если открытие уже состоялось три года назад? Может быть, по следу Ротора уже отправилось какое-нибудь из поселений?

И каждый день Питт просыпался с мыслью: не сегодня ли?

За что ему эта напасть? Почему всякий может спокойно наслаждаться выделенным ему куском вечности и лишь он один должен ежедневно размышлять о грядущей всеобщей гибели?

Конечно, кое-что Питт уже успел предпринять. Свою наблюдательную службу он разместил по всему периметру пояса астероидов, чтобы по колоссальному энергоизлучению ещё на предельном удалении заметить приближающееся поселение, и автоматические датчики службы неустанно прощупывали небо.

На её создание ушло много времени, однако уже с дюжину лет наблюдатели не пропускали ни одного подозрительного объекта и немедленно предупреждали Питта. И всякий раз в голове его тревожно звякал колокольчик.

Тем не менее до сих пор — до сих пор — ничего не случилось, и постепенно первоначальное чувство облегчения сменилось привычным раздражением по отношению к наблюдателям. Они старались умыть руки при малейшем подозрении, вновь перекладывая всю ответственность на Питта — пусть-де он берёт всё на себя: думает, решает, страдает.

Здесь жалость Питта к себе становилась всепоглощающей, на глазах выступали слезы… — и он начинал беспокоиться, как бы не обнаружить свою слабость.

Вот и теперь Питт опустил руку на отчет, расшифрованный компьютером, и погрузился в горестные размышления о том, что роториане недооценивают его преданного и бескорыстного служения общему благу.

Таких отчетов не поступало уже месяца четыре, и этот наверняка будет столь же никчемным, как и предыдущие. Обнаружен приближающийся источник энергии, мощность его теплового излучения на четыре порядка слабее, чем та, что могла бы быть у поселения. Пустяковый источник, лишь едва выделяющийся на общем фоне.

Уж от этого его могли бы избавить. В комментариях было отмечено, что длина волн излучения допускает возможность его искусственного происхождения. Вздор! Что можно сказать о столь слабом источнике, кроме того, что это не поселение? Ну а если так, то объект просто не может быть делом рук человека.

Наблюдатели… идиоты, а не наблюдатели, думал Питт, вечно досаждают неизвестно чем.

С негодованием отбросив отчет в сторону, он взял последнее сообщение Рене Д’Обиссон. Дура Марлена всё ещё не подцепила лихоманку. Настойчиво лезла туда, где опасно, старалась как могла — и ничего.

Питт вздохнул. Быть может, это и к лучшему. Девица хочет находиться на Эритро, ну и пусть там сидит — лихоманка не могла бы дать лучшего результата. Эугения Инсигна тоже останется на Эритро, и он разом избавится от обеих. Было бы неплохо, на всякий случай, чтобы не Генарр распоряжался в Куполе, а Д’Обиссон. Она лучше приглядит за матерью и дочерью. Надо бы устроить это, не откладывая в долгий ящик, — да так, чтобы заодно не сделать Генарра мучеником.

Может быть, назначить его комиссаром Нового Ротора? Конечно же, это повышение, едва ли Генарр откажется от должности, ставящей его вровень с самим Питтом. А вдруг Генарр получит настоящую власть, а не видимость её? Но есть ли альтернатива? Надо подумать.

Даже смешно! Насколько проще было бы всё, если бы эта девица, эта Марлена, сделала сущий пустяк — подхватила лихоманку.

Обнаружив, что вновь с раздражением думает о своевольной особе, он опять взял отчет о приближающемся источнике энергии.

Надо же! Какой ерундой его беспокоят. Нет, больше он не станет терпеть. И Питт немедленно ввел в компьютер: «По пустякам не беспокоить! Наблюдатели должны искать в небе поселения».

81

Тем временем на борту «Сверхсветового» одно за другим делались открытия. Ещё издалека обнаружилось, что рядом со Звездой-Соседкой находится планета.

— Планета! — воскликнул Крайл, не сдерживая буйной радости. — Я знал…

— Нет, — торопливо вмешалась Тесса Уэндел, — она не такая, как ты думаешь. Знаешь, Крайл, есть планеты и планеты. Чуть ли не любую звезду окружает нечто вроде планетной системы. В конце концов, больше половины звезд в Галактике являются кратными, а планеты — те же звёзды, только слишком маленькие. Эта планета непригодна для жизни. Если бы было наоборот, мы бы не увидели её на таком расстоянии, тем более в тусклом свете Звезды-Соседки.

— Ты хочешь сказать, что это газовый гигант?

— Конечно. И я была бы удивлена, если бы такового здесь не обнаружилось.

— Но мы нашли одну большую планету, значит, могут найтись и поменьше.

— Могут, — не стала возражать Уэндел, — но едва ли и они пригодны для обитания. На них может быть слишком холодно, или они не вращаются и обращены к звезде только одной стороною: таким образом, в одном полушарии будет слишком жарко, а в другом чересчур холодно. Конечно, Ротор — если он здесь — может находиться на орбите звезды или газового гиганта.

— Так оно, наверное, и есть.

— Столько лет? — Уэндел пожшга плечами. — Не исключено. Но ты, Крайл, лучше не надейся на это.

82

Следующие открытия оказались ещё более ошеломляющими.

— Спутник? — произнесла Тесса Уэндел. — А почему бы и нет? У Юпитера целых четыре крупных спутника. И ничего удивительного, что у здешнего газового гиганта есть по крайней мере один.