Страница 23 из 31
— А это зачем? — спросил Хеннес.
— У нас есть основания полагать, что тот, кто скрывается за этим безумным преступлением, тесно связан с фермами, — ответил доктор Сильвере. — Преступники слишком много знают о фермах.
— А как насчёт Уильямса?
— Я допросил его. Он подтверждает свой рассказ. Согласен, достаточно странный. Я отправил его в город, там его будут допрашивать подробнее; если необходимо, под гипнозом.
Прозвучал входной сигнал.
— Откройте дверь, мистер Макиан, — сказал доктор Сильвере.
Макиан повиновался, как будто не был владельцем крупнейшей фермы на Марсе и тем самым одним из самых богатых и влиятельных людей Солнечной системы.
Вошёл Верзила. Он вызывающе посмотрел на Хеннеса. Потом доложил:
— Уильямс в пескоходе под охраной направляется в город.
— Хорошо, — ответил доктор Сильвере, поджав тонкие губы.
В миле от купола фермы пескоход остановился. Дэвид Старр, в обычной маске, вышел из него. Помахал водителю, который высунулся и сказал:
— Помните! Выход номер семь! Там вас впустят.
Дэвид улыбнулся и кивнул. Он посмотрел вслед пескоходу, направляющемуся в город, и повернул обратно на ферму.
Конечно, люди Совета здорово помогли ему. Они помогли ему в маскировке: он открыто уехал и тайком возвращается, но никто, даже доктор Сильвере, не знает, зачем ему это нужно.
Все звенья загадки на месте, но нужны ещё доказательства.
14. «Я КОСМИЧЕСКИЙ РЕЙНДЖЕР!»
Усталый и злой, Хеннес вошёл в свою спальню. Усталость объяснялась просто: было уже три часа ночи. За последние двое суток он почти не спал, а последние шесть месяцев жил в постоянном напряжении. Но он считал необходимым присутствовать на встрече этого доктора Сильверса из Совета с Бенсоном.
Доктору Сильверсу это не понравилось. А вот и причина гнева, который охватил Хеннеса. Доктор Сильвере! Самоуверенный старик явился из города и считает, что за сутки доберётся до истины, тогда как наука всей Земли и всего Марса месяцами безрезультатно бьется над нею. Хеннес сердился и на Макиана, который размяк, как хорошо смазанные сапоги, и превратился в лакея этого белоголового дурака. Макиан! Два десятилетия он был легендой и самым жестким владельцем крупнейшей фермы Марса.
А тут ещё Бенсон с его вмешательством! Хеннес так хорошо придумал, как устранить этого новичка Уильямса самым быстрым и лёгким способом. Плюс Гризволд и Зукис, слишком тупые, чтобы выполнить всё необходимое и преодолеть мягкость Макиана и сентиментальность Бенсона.
Хеннес ненадолго задумался, не принять ли таблетку сопорита. Ему нужно выспаться, чтобы быть в форме на следующий день, а гнев может не дать ему уснуть.
Он покачал головой. Нет. Он не может рисковать: самые главные события могут произойти ночью, а он будет в одурманенном состоянии.
В качестве компромисса он защелкнул магнитный замок. И даже толкнул дверь, чтобы убедиться, что он действует. В мужской и неформальной атмосфере марсианских ферм двери почти никогда не запирались, и бывало, что изоляция протиралась и замки выходили из строя, но никто годами этого не замечал. Его собственная дверь, насколько он помнил, не запиралась ни разу с того времени, как он приступил к работе.
Замок в порядке. Дверь даже не дрогнула, когда он потянул её. С этим всё.
Он тяжело вздохнул, сел на кровать и снял сапоги, сначала один, потом другой. Устало потёр ноги, снова вздохнул и застыл от неожиданности, но тут же сунул руку под подушку, даже не осознавая своего движения.
На лице его застыло изумление. Не может быть. Не может быть! Значит, глупый рассказ Уильямса — правда? Значит, нелепые теории Бенсона о марсианах в конце концов не совсем…
Нет, он отказывается верить. Скорее кто-то решил подшутить над ним.
Но темнота комнаты была освещена холодным голубоватобелым сиянием без всякого блеска. В этом свете стали видны кровать, стены, кресло, шкаф и даже сапоги, которые он только что снял. И ещё — похожее на человека существо, голова которого была озарена свечением, скрывавшим черты лица; можно было различить лишь нечто вроде дымчатого облачка.
Хеннес почувствовал, что прижимается спиной к стене. Он и не заметил, что так отодвинулся.
Послышался глухой и гулкий голос:
— Я Космический Рейнджер!
Хеннес выпрямился. Преодолев оцепенение, он заставил себя успокоиться и спросил твёрдым голосом:
— Что тебе нужно?
Космический Рейнджер ничего не ответил и даже не пошевелился, а Хеннес не мог оторвать от него глаз.
Управляющий ждал, грудь его вздымалась, но существо из дыма и света было неподвижно. Вероятно, это робот, запрограммированный только на одну фразу. На мгновение Хеннес задумался над этой мыслью и тут же её отбросил. Он стоял рядом с ящиком бюро и, несмотря на своё состояние, не забыл об этом. Рука его медленно потянулась к ящику.
Его движения были хорошо различимы в свете, исходившем от призрака, но тот не обратил на него внимания. Рука Хеннеса в якобы невинном жесте опустилась на поверхность бюро. Робот, марсианин, человек, кто бы он ни был, не знает секрета бюро. Он спрятался в его комнате, но комнату не обыскивал. А если и сделал это, то чрезвычайно искусно, потому что взгляд Хеннеса не обнаружил в комнате ничего необычного; всё стоит на своих местах и нет ничего лишнего, кроме самого Космического Рейнджера.
Пальцы Хеннеса коснулись незаметного углубления в крышке бюро. Механизм самый обычный, и мало у кого из управляющих на Марсе его нет. Старомодный, как старомодно и само деревянное бюро — эта традиция восходит к далеким дням беззакония первых поселенцев Марса, но традиции умирают с трудом. Углубление чуть сдвинулось, и в стенке бюро открылся тайник. Хеннес был готов к этому, рука его метнулась к бластеру, лежащему в тайнике.
Теперь бластер был нацелен на существо, которое за всё это время так и не шевельнулось. Его руки, или то, что должно было ими служить, свисали неподвижно.
Хеннес чувствовал, как к нему возвращается уверенность. Робот, марсианин, человек — противостоять бластеру он не сможет. Оружие маленькое, и выбрасываемый им снаряд ничтожен по размеру. Металлические пули старых «ружей» по сравнению с ним настоящие скалы. Но выстрел из бластера гораздо смертоноснее. Как только его снаряд запущен, любое препятствие детонирует крохотный атомный взрыватель, который превращает часть его массы в энергию, и в этом превращении препятствие — скала, металл, человеческая плоть — исчезает в сопровождении негромкого звука, как будто потёрли пальцем о резину.
Хеннес тоном, в котором звучала угроза, не меньшая, чем в его грозном оружии, спросил:
— Кто ты? Что тебе нужно?
Привидение медленно повторило:
— Я Космический Рейнджер!
Губы Хеннеса изогнулись в жестокой ярости, и он выстрелил.
Снаряд покинул ствол, понесся к привидению, достиг его и был остановлен. Был остановлен мгновенно, не дойдя четверти дюйма до тела. Даже сотрясение от этого удара не прошло через барьер силового поля, которое поглотило всю энергию движения, превратив её в свет.
Но этот свет не был заметен. Его затмило яркое свечение взорвавшегося снаряда. Снаряд превратился в энергию, но так как при остановке не встретился с материальным препятствием, которое могло бы поглотить вспышку, на кратчайшую долю секунды в комнате как будто вспыхнуло солнце размером с булавочную головку.
Хеннес с громким криком закрыл глаза руками, будто пытался защитить их от физического удара. Но было слишком поздно. Несколько минут спустя, когда он решился отвести руки, его горящие, воспаленные глаза ничего не увидели. Он открывал и закрывал их, но перед ним плыла лишь чернота с мерцающими красными пятнами. Он не видел, как Космический Рейнджер мгновенно метнулся к его сапогам, обыскал их внутренние карманы, открыл магнитный замок двери и исчез за несколько секунд до того, как собралась неизбежная толпа и послышались тревожные возгласы.