Страница 14 из 31
Он встал, чтобы осмотреться, и невольно застыл в восхищении.
Впервые видел он ночное небо Марса. Звёзды те же, что видны и с Земли, и очертания созвездий привычны. Расстояние от Земли до Марса, само по себе очень большое, тем не менее совершенно незначительно по сравнению с расстояниями до ближайших звёзд. Но если положение звёзд и не изменилось, сильно изменилась их яркость.
Разреженная атмосфера Марса не затемняла их, они сверкали жестко и алмазно-ярко. Луны, конечно, не было, во всяком случае такой, как на Земле. Дэвид поискал глазами крошечные спутники Марса — Фобос и Деймос, пяти и десяти миль в диаметре — две огромных горы, летящие в космосе. Они настолько малы, что, несмотря на близость к планете, гораздо ближе к Марсу, чем Луна к Земле, — Фобос и Деймос видны не как диски, а как две ярких звезды, незнакомые земному небу. Дэвид думал, что сможет узнать их, но… вероятно, они находились по другую сторону планеты.
Низко на западном горизонте он заметил ещё кое-что и медленно повернулся в ту сторону. Это, безусловно, была самая яркая звезда в ночном небе, её сине-зеленое свечение было невыразимо прекрасно. Рядом находилась ещё одна звёздочка, желтоватая, яркая, но гораздо меньшая, чем её соседка.
Дэвиду не нужны были звёздные карты, чтобы узнать Землю и Луну — двойную «вечернюю звезду» Марса.
Он оторвал взгляд от небосвода, повернулся к невысокому скальному выступу, видневшемуся в свете фонарика, и пошёл. Верзила велел ему использовать этот выступ как ориентир. Марсианская ночь была холодна, и Дэвид с сожалением подумал о тепле марсианского солнца, находившегося в ста тридцати миллионах миль.
Пескоход в слабом свете звёзд был почти невидим, и Дэвид услышал негромкий гул двигателя раньше, чем увидел машину.
Он позвал:
— Верзила! — И тот выглянул.
— Великий космос! — сказал Верзила. — Я уже думал, ты заблудился.
— Почему двигатель работает?
— Легко объяснить. Как иначе мне не замерзнуть? Но его не услышат. Я знаю это место.
— Получил фильмы?
— Получил ли я? Не знаю, что было в твоей записке, но пять-шесть учёных кружили вокруг меня, как спутники. «Мистер Джонс то» и «Мистер Джонс это». Я говорю: «Меня зовут Верзила». Тогда: «Мистер Верзила, пожалуйста». Во всяком случае, — Верзила щелкнул пальцами, — до конца дня мне выдали четыре фильма, два проектора и ящик с меня размером, который я не открывал, а также дали на время (или в подарок, я не знаю) пескоход, чтобы отвезти всё это.
Дэвид улыбнулся, но не ответил. Он вошёл в приятную теплоту машины и быстро, торопясь обогнать приближающееся утро, установил проекторы и вставил в каждый из них фильм. Прямой просмотр, конечно, быстрее и удобнее, но даже в теплой кабине всё-таки нужна маска, и выпуклые прозрачные очки делали прямой просмотр невозможным.
Пескоход медленно двигался в ночи, почти точно повторяя маршрут колонны Гризволда в день проверки.
— Не понимаю, — сказал Верзила. В течение пятнадцати минут он что-то бормотал про себя, и теперь ему пришлось повторить дважды, прежде чем Дэвид ответил.
— Что не понимаешь?
— Что ты делаешь. Куда идешь. Думаю, это моё дело, потому что отныне я с тобой. Я сегодня весь день думаю, Ст… Уильямс. У мистера Макиана всего лишь несколько месяцев назад испортился характер, а до того он был совсем неплохим парнем. Появился Хеннес — новая метла. И Зубрила Бенсон вдруг оказался наверху. До того как всё это началось, он был никем, а сейчас он всегда среди шишек. Ко всему прочему ты здесь, и Совет Науки делает всё, что тебе нужно. Если происходит что-то важное, я должен знать, что именно.
— Ты видел карты, которые я просматривал? — спросил Дэвид.
— Конечно. Просто старые карты Марса. Я видел их миллион раз.
— А ту, с заштрихованными участками? Знаешь, что они означают?
— Любой фермер тебе скажет. Там должны быть внизу пещеры, хотя я в это не верю. Вот мои доказательства. Как, во имя космоса, можно сказать, что лежит под нами в двух милях, если никто никогда там не был? Ответь мне.
Дэвид не стал описывать Верзиле успехи сейсмографии. Он спросил:
— А о марсианах слышал?
Верзила начал:
— Конечно. Что за вопрос… — Тут пескоход накренился и заскрежетал, рука малыша судорожно вцепилась в руль. — Ты имеешь в виду настоящих марсиан? Марсианских марсиан, не людей-марсиан вроде нас? Марсиан, которые жили до прихода людей?
Его тонкий смех резко прозвучал в машине, а когда он восстановил дыхание (смеяться и дышать одновременно в маске невозможно), он сказал:
— Ты говоришь совсем как этот парень Бенсон.
Дэвид оставался серьёзным.
— Почему ты так говоришь?
— Однажды мы поймали его за чтением книги об этом и высмеяли. Летящие астероиды, как он рассердился! Называл нас невежественными крестьянами, я тогда посмотрел в словарь и объяснил парням, что это значит. Поговаривали даже о том, чтобы поколотить его, время от времени его случайно толкали после этого. Больше он никогда при нас не упоминал марсиан. Но, вероятно, решил, что ты как землянин поддашься этому кометному газу.
— Ты уверен, что это кометный газ?
— Конечно. А что ещё? Люди живут на Марсе сотни и сотни лет и никогда не видели ни одного марсианина.
— А если они в пещерах на глубине в две мили?
— И пещер никто не видел. К тому же как марсиане туда попали? Люди были на Марсе повсюду, но нигде нет лестницы, ведущей вниз. Или лифта.
— Ты уверен? А я видел.
— Что? — Верзила оглянулся через плечо. — Разыгрываешь?
— Пусть не лестницу, но вход. И он не менее двух миль глубиной.
— А, ты имеешь в виду трещину. Это ничего не значит. Марс полон трещинами.
— Точно, Верзила. И у меня подробная карта этих трещин. Вот здесь. Есть одно интересное обстоятельство, которое, как мне кажется, никто не заметил. Ни одна трещина не пересекает пещеры.
— А что это доказывает?
— Это имеет смысл. Если ты строишь герметически закрытую пещеру, нужна ли тебе дыра в крыше? Все трещины подходят близко к пещерам, но нигде не касаются их, как будто марсиане использовали их для входа при строительстве.
Пескоход неожиданно остановился. В тусклом свете проекторов, всё ещё установленных для просмотра карт на белом экране, лицо Верзилы показалось хмурым.
Он сказал:
— Минутку. Всего одну минутку. Куда мы едем?
— К трещине, Верзила. Примерно в двух милях от того места, где нашёл свой конец Гризволд. Это ближайший подход к пещерам в районе фермы Макиана.
— А потом?
— Как только доберёмся, я спущусь в неё, — спокойно ответил Дэвид.
9. В ТРЕЩИНЕ
— Ты серьёзно? — спросил Верзила. — Ты хочешь сказать, — он попытался улыбнуться, — что есть настоящие марсиане?
— А ты поверил бы мне, если бы я сказал, что они есть?
— Нет. — Верзила пришёл к внезапному решению. — Но это неважно. Я сказал, что участвую в этом деле и назад не подамся. — Машина снова двинулась.
Слабый марсианский рассвет осветил окрестности, когда пескоход приблизился к трещине. Последние полчаса он шёл медленно, разрезая тьму мощными фарами, иначе, как сказал Верзила, они могли бы найти трещину слишком быстро.
Дэвид выбрался из машины и приблизился к гигантскому разлому. Внутрь свет ещё не проник. Чёрная зловещая дыра тянулась в обоих направлениях сколько охватывал глаз, а противоположный её край казался неопределённым серым выступом. Дэвид посветил фонариком вниз, луч растаял в пустоте.
Сзади подошёл Верзила.
— Ты уверен, что это то самое место?
Дэвид осмотрелся.
— Согласно картам, тут ближайший подход к пещерам. Далеко ли мы от фермы?
— Около двух миль.
Землянин кивнул. Маловероятно, чтобы тут появились фермеры, особенно сразу после проверки.
Он сказал:
— Не будем откладывать.
— А как ты собираешься это сделать? — спросил Верзила.
Дэвид уже извлек из машины ящик, который Верзила привез из Винград-сити. Он открыл его и достал содержимое.