Король и Шут

— Значит так, — шут вытер руки о скатерть. — Думаю, вы уже передумали охотиться. Так? — все дружно закивали. — Хорошо, тогда быстренько собирайтесь, и чтобы через час на заимке никого не было. И о том, что здесь произошло ни-ко-му!

Прохор прекрасно понимал, что едва горе-охотники доберутся до города, слухи о случившемся разлетятся в самые дальние уголки, тем более что просили не рассказывать.

— Но надо изловить этого монстра! — сказал наместник, потирая вспотевшую плешь.

— Не надо, — ответил шут. — Я его пристрелил. Он теперь мертвее мертвого.

— Это чем, пальцем или… — он хмыкнул, а девицы прыснули в кулачки.

— Многозарядный пистоль, — Прохор продемонстрировал подарок изобретателя. — Специальная разработка Даниэля-мастера. Такой только у меня и у… Только у меня. Все, собирайтесь и уматывайте отсюдова.

Но наместник не спешил. Он задумчиво покрутил в руках пустую кружку и спросил, как бы невзначай.

— А мне вот что интересно, как это чудовище оказалось в доме? — наступила давящая тишина. Все переглянулись и пожали плечами. — А где хозяин?

Только все вспомнили, что Себастьяна никто не видел. Под столом его не оказалось, впрочем, как и в других местах, а искали везде. Даже в шкафах. Вывод напрашивался сам собой — чудовище его слопало. Но Фрэд опроверг эту теорию.

— Если бы его схарчили, то не стали бы гоняться за нами.

— Ты на что намекаешь?! — поинтересовался денщик.

— На то, что он и есть оборотень!

— Да иди ты! — воскликнул наместник. — Охотник?!

Писарь достал свою книгу, раскрыл на последней записи и постучал по страницам.

— Сегодня произошло тоже самое, что и в прошлый раз. И гроза, и гости на заимке и монстр. Тогда в живых остались только он и его жена. Совпадение? Я думаю, нет. Себастьян и есть оборотень. В смысле был.

— Вот те на… — наместник налил в кружку хмельного из кувшина, выпил и повторил. Дважды. — И ведь отговаривать меня не стал. Больше я сюда ни ногой! Едем.

Гости собрались в считанные минуты, да и работяги, которых отрядили на заимку взамен съеденных, тоже не захотели оставаться. Не остановил их и тот факт, что шут застрелил чудище.

Фрэд растопил докрасна печь самодвижущейся повозки, не забыв пополнить запас дров и воды. Чудо-телега не вызвала интереса у наместника. Случившееся этой ночью наложило на него свой отпечаток. Он хотел только одного: поскорее добраться в свой замок, забраться под одеяло и забыться крепким сном. Такое же желание одолевало и других участников несостоявшейся охоты.

Прохор занял свое место рядом с писарем, закутался в плащ и сказал.

— Знаешь, что раздражает больше всего? — Фрэд помотал головой, дергая рычаги. — То, что делов на пять минут, а ехать пес знает сколько времени! В данном случае три дня и три ночи. И ведь так всегда.

В ответ служитель пера и чернил только вздохнул. Вскоре обоз тронулся в путь.

Глава тринадцатая

Дорога в столицу Королевства Серединных Земель выдалась до безобразия скучной, хотя она не отличалась весельем и разнообразием, когда Прохор и Фрэд только ехали на заимку. Вернувшись в Броумен, они первым делом отправился к мастеру, чтобы вернуть повозку, а потом во дворец. Писарь поплелся к придворным музыкантам, пересказать историю про чудовище, чтобы они со свойственной им манерой, смогли рассказать новости жителям столицы, а шут изъявил желание отоспаться. Он даже отказал себе в удовольствии посетить свою пассию. Не до любовных утех. Простыл малость. Ожидание под забором в предрассветном тумане не прошло даром. Надо в первую очередь позаботиться о здоровье, как о ее, так и о своем собственном. Негоже проваляться в кровати весь Выборный день, до которого осталось один раз поспать. Но толком выспаться не удалось. Его самым наглым образом разбудили.

Проснулся шут оттого, что его отчаянно трясли за плечо. Он пару раз отмахнулся, но нарушитель сна не успокоился. Пришлось открыть глаза.

— Онри? — удивился Прохор, потянулся и сладко зевнул. — Чем обязан твоему появлению в этой дыре?

— Ну, — развел руками король, — во-первых, это мой замок, где хочу, там и хожу, а во-вторых, сколько можно дрыхнуть? Полдень почти. Народ на площади собирается. Я принял решение наградить тебя. Давай, одевайся.

Шут сел и посмотрел в открытое окно. Действительно, солнце уже ползло по голубому, чистому небу. Вдалеке кружили ласточки, а на подоконнике шевелила своими тонкими крылышками бабочка — павлиний глаз. От этого настроение мгновенно улучшилось, и Прохор вскочил с кровати.

— Ну, раз надо, значит надо.

Умывшись на скорую руку, он натянул наряд шута и покинул свою коморку вместе с Генрихом.

Они молча брели по освещенным лампами коридорам. Король не спрашивал, как все прошло на Восточных Рубежах, а его слуга сам не проявлял инициативу. В конце концов, совсем скоро музыканты поведают обо всем так, как это не сделает никто другой. Они смогут заставить дрожать даже самого бесстрашного воина. В этом им нет равных. Все находили их песни гениальными. Их пели детям на ночь, горланили на свадьбах и, чего скрывать, на похоронах тоже, после чего те превращались едва ли не в массовые гуляния с цыганами и хороводом. Было в них что-то такое, а что именно — никто не мог объяснить, но песни артистов знали наизусть все от мала, до велика, и знатные вельможи, и нищие за городскими стенами.

Генрих проследовал в Королевскую ложу на Главной башне, где его уже ждала супруга, а Прохору велел спуститься на площадь и находиться подле глашатая. Это не заняло много времени, если учесть что между помостом и входом во двор замка всегда оставался проход, из живого коридора гвардейцев. Прохор кивком поздоровался со знатью, что заняли свои места под балконом Государя, поздоровался с начальником стражи и встал возле помоста, где его уже ждал бирич. Тот что-то прошептал шуту и поднялся на сцену.

Народу на площади собралось — едва ли не весь город, но места осталось достаточно. Некоторые не смогли прийти по ряду причин, как это часто случалось. Не бросишь же на печи без присмотра шкварчащий противень или чугунок, не оставишь пастись самих по себе овец и баранов, разбредутся, потом не соберешь. Да мало ли какие неотложные дела! Что ж теперь за это головы рубить?!

Глашатай посмотрел на Королевскую ложу, получил кивок одобрения и начал церемонии.

— Жители и гости Броумена! — Он театрально откашлялся. — Не все так спокойно в нашем королевстве, как хотелось бы. То тут, то там происходят всякого рода неприятности, с которыми приходится разбираться. Так, совсем недавно, на Восточных рубежах произошло неслыханное по своей дерзости убийство, — толпа ахнула. — Подробности нам расскажут наши музыканты, поприветствуем их.

Зрители стали аплодировать, а на помост поднялись артисты. Они поклонились Государю и его супруге, кивнули Прохору, и над площадью полетела песня.