Страница 46 из 188
Млечин: Итак, Учредительное собрание ответило на вопрос, в каком государстве мы будем жить. Ответило на вопрос о земле, главный для избирателей. Главный, потому что у нас на 80 процентов Россия была крестьянской. И ответила на вопрос о мире. Она предложила немедленно добиваться мира. То есть все то, что требовала Россия.
Теперь давайте, у нас остался невыясненным вопрос, почему всё-таки было отложено, вернее, был немножко перенесен срок созыва Учредительного собрания? Что, на самом деле злая воля такая чудовищная, или желание всё-таки сделать хотя бы один раз в России да по закону-то! Хоть что-нибудь!
Медушевский: Я думаю, что было как минимум три причины, по которым был отложен созыв Учредительного собрания. Первая причина, и главная, на мой взгляд, состоит в том, что действительно, кадеты, которые были инициаторами этого процесса, считали, что Учредительное собрание должно быть предельно легитимным.
Млечин: Законным!
Медушевский: Закон. Потому что цена вопроса это политическое устройство России, как они говорили, минимум на 50 лет, а то и больше. Вторая причина состоит в том, что это была ситуация войны, когда солдаты…
Млечин: Первая мировая война еще продолжалась. Просто напоминаю, что большая часть избирателей 16, или… Сколько в армии было тогда? 16–18 миллионов?
Медушевский: Да. Поскольку солдаты…
Млечин: Пятнадцать. Да. На фронте.
Медушевский: /Поскольку солдаты/ которые должны были голосовать по закону о выборах в Учредительное собрание, не могли принимать участие в избирательной кампании. Это вторая основная причина.
Млечин: Но им дали возможность проголосовать?!?
Медушевский: Им дали возможность. Специально разработали законодательное положение, как они могут участвовать в голосовании.
Млечин: Были фронтовые избирательные комиссии.
Медушевский: Совершенно верно. И третья ключевая причина, это конечно то, что называют «двоевластием», ситуация неустойчивого равновесия между легитимным институтом власти, каким было Временное правительство и Учредительное собрание, и самопровозглашенным, охлократическим, можно сказать, институтом, каким были Советы.
Млечин: Вот одну секундочку, можно я здесь прерву. Я задам вам обоим очень важный вопрос. Революция есть революция. Советы берут власть у себя в городе. И тем самым они становятся органом власти. После созыва Учредительного собрания, что должны были представлять собой Советы? Это ведь уже больше тогда незаконный орган власти! Что бы о себе эти люди не думали. Так?
Медушевский: Нужно сказать, что большевики сознательно использовали Советы и в частности, съезды Советов, для того, чтобы противопоставлять их Временному правительству и Учредительному собранию. Я думаю, что очень важно рассмотреть механизм захвата власти. Ведь что было сделано. И этот план был изложен в «Апрельских тезисах», с которыми Ленин приехал с помощью Германии осуществлять революцию в Россию.
Млечин: Извините, я только один вопрос. В какой степени… В какой … Давайте так скажу. Какую часть населения представляли Советы.
Медушевский: Советы представляли значительную часть люмпенизированного населения. И в этом смысле, очень важно, что большевики организовали переворот, поставив II Съезд Советов перед фактом захвата власти.
Сванидзе: Время.
Медушевский: Затем, с помощью Советов они легитимировали разгон Учредительного собрания. После разгона Учредительного собрания был создан III Съезд Советов, и была принята Конституция РСФСР 1918 года, поразительной исторической особенностью которой состоит то, что она закрепляла диктатуру — статья 9 Конституции. Это, пожалуй, уникальный пример в истории, когда Конституция закрепляет диктатуру.
Лукьянова: Зато честно.
Млечин: Но по крайней… Во! Правильно. Зато честно! И эта диктатура оставалась. Да. Согласен.
Лукьянова: Зато честно! Давайте, сейчас закрепите /фактическую/ диктатуру!
Млечин: А потом еще так же честно её реализовывали, уничтожая людей! Согласен.
Лукьянова: Верно! Честно.
Сванидзе: Значит, у меня просьба всем уважаемым экспертам. По возможности употреблять слова, которые были бы понятны массовой аудитории. Ну, скажем, если употребляете слово «люмпенизированные», его, наверное, можно заменить на слово «деклассированные», да? Ну, вот хотя бы так.
Млечин: /Смех/
Сванидзе: Деклассированные — значит лишенные классовой принадлежности. Хотя бы можно догадаться о чем идет речь. А люмпенизированные…?
Млечин: Ну, просто бомжи, что ли сказать? Я уж не знаю как теперь сегодня.
Сванидзе: Хорошо. Сергей Ервандович, прошу Вас. Ваши вопросы оппонентам.
Кургинян: Вот я процитирую, такое вот интересное высказывание.
«Вопрос о сроках созыва Учредительного собрания постоянно обсуждался в кадетских кулуарах. На VII съезде в конце марта Кокошин, ссылаясь на огромные трудности организации всеобщих выборов в России, считал невозможным созвать УС …».
Сванидзе: Сергей Ервандович, я прошу прошения, это не Андрей Афанасьевич Кокошин, депутат Госдумы.
Кургинян: Это Ф. Ф. Кокошкин. Да, я прошу прошения. Совершенно правильно — Кокошкин, моя ошибка.
Млечин: Убитый, кстати, большевиками.
Кургинян: Да, да, да, да, да.
Млечин: Просто на всякий случай уточните, это придаст.
Кургинян: Я посыпал себе голову пеплом. Рыдаю. И сейчас буду ….
Млечин: Смерть Кокошкина была не простым обстоятельством, а свидетельством диктатуры пролетариата, о которой мы говорим.
Кургинян: Да, да, да, да, да. На счет этой смерти и всего подобного мы поговорим отдельно.
«…ссылаясь на огромные трудности организации всеобщих выборов в России, считал невозможным созвать Учредительное собрание раньше осени. Ряд делегатов даже предлагали отложить до окончания войны. Последний вариант был особенно и наиболее приемлемым с кадетской точки зрения. И сами кадеты не осмеливались открыто заявить о несвоевременности созыва Учредительного собрания в обстановке войны и революции, предпочитая тактику проволочек, намёков на неподготовленность выборов, на возможность фальсификации народной воли, дабы убедить общественность в необходимости отсрочить выборы. В то же время они старались сохранить за собой контроль за механизмом созыва Учредительного собрания».
Вот это высказывание — оно достоверное?
Протасов: Ну, это же мои слова!?! Из моей книги.
Кургинян: Это Ваши слова. Спасибо, я потому их и привожу, что это Ваши слова.
Итак, смысл заключается в том, что кадеты всячески тормозили процесс. И это подтверждено, господин Млечин, высказываниями Ваших свидетелей. И является общеизвестным — не большевики это тормозили, а кадеты.
Второе. Кто утвердил кворум, по которому можно было начать заседание Учредительного собрания?
Протасов: Такого кворума утверждено не было.
Кургинян: Кворум — 50 процентов, кто утвердил?
Протасов: Кворум должно было выработать само Учредительное собрание.
Кургинян: Нет. Для того, чтобы собрать его и считать, что Учредительное собрание собрано?
Протасов:400 человек указал Ленин в своем декрете.
Кургинян: Так. Значит, Совнарком утвердил, что 400 человек достаточно. То есть Ленину достаточно было сказать, что нужно 2/3 и этого бы не собралось. А оно собралось.
Третий вопрос. Скажите, пожалуйста, как были распределены голоса? То есть было ли у правых кадетов конституционное большинство?
Сванидзе: У правых эсеров.
Кургинян: У правых эсеров. Спасибо большое.
Протасов: Их не правильно называть правыми эсерами.
Кургинян: Неважно.
Протасов: Это были просто эсеры.