Страница 39 из 158
Млечин: Спасибо большое. Если можно, два слова все-таки и Анатолию Владимировичу Макееву.
Сванидзе: Время ваше истекло.
Млечин: Ну, несколько секундочек, ну хотя бы?
Сванидзе: Хорошо. Даю Вам двадцать секунд.
Млечин: Спасибо большое, да.
Анатолий Макеев, автор исторических экскурсий по Москве: Спасибо. Значит, завершил ли Петр реформы? Вопрос сразу же: а были ли они вообще, эти реформы? Вот насколько это можно подтвердить? Ведь, вообще, минуточку, вообще, в основе любой реформы его личность лежит. Личность Петра была очень противоречива, очень противоположна. Вы понимаете, я знаю, да, точно сказать, что…
Сванидзе: Завершайте, пожалуйста.
Макеев: …моральные, и так сказать, качества многих правителей, они не отличались высокими качествами. И пьянство своё, в общем-то, как-то не очень скрывали. Но Петр — это первый и единственный, который возвел пьянство и табакокурение в ранг государственной политики, когда насильно всех заставляли пить и курить, трубки не вынимая.
Сванидзе: Спасибо.
Макеев: Иначе казни, вы почитайте указы его.
Сванидзе: Спасибо.
Макеев: И еще одно маленькое замечаньице, короткое совершенно. Благодарность Питеру. Питер — замечательный совершенно город, я его люблю очень. Но, вот, скажите, питерцы, уважаемые, что там от Петра осталось? Вот, надо стать на колени перед Елизаветой Петровной и Екатериной Великой — они сделали Питер. Вот им поклон.
Сванидзе: Спасибо.
Прошу Вас, сторона защиты, вопрос свидетелям обвинения.
Кургинян: Скажите, пожалуйста, а Елизавета Петровна не считала себя полной наследницей дела Петра? Не преклонялось перед этим делом, да или нет?
Макеев: Елизавета Петровна не считала себя полной наследницей.
Кургинян: Не считала. Спасибо.
Макеев: Не считала, но Питер-то она сделала.
Кургинян: Спасибо. Значит, Елизавета Петровна не считала себя полной наследницей Петра.
Макеев: Она была человеком, в отличие от папеньки своего, человеком очень ответственным. При всех её недостатках, но, тем не менее, это было так.
Кургинян: Хорошо. Спасибо. Скажите, пожалуйста, второй вопрос. Я считаю, что литературные цитаты — это абсолютно допустимое, но оно обоюдоострое оружие. Для Вас вот эта цитата из Булгакова, или всё, что Пушкин написал о Петре, — что важнее? Для Вас лично.
Макеев: Видите ли, Пушкин сначала написал «Полтаву», где Петра восхвалял, а потом написал «Медного всадника», где железный конь своими копытами давил граждан, людей в этом самом городе.
Кургинян: И где было сказано:
Макеев: Да, как оказалось, как оказалось…
Кургинян:
У меня больше вопросов нет!
Макеев: Как оказалось, было много альтернатив Питеру!
Кургинян: У меня больше вопросов нет!
Сванидзе: Прошу Вас, сторона защиты, Сергей Ервандович, Ваш свидетель, Ваш тезис.
Кургинян: Я, пожалуйста, прошу на экран доказательство № 9.
Сванидзе: Доказательство защиты, пожалуйста.
Материалы по делу.
Указ Елизаветы Петровны от 12 декабря 1741 года: «12 декабря 1741 года явился именной Указ … для отвращения прежних непорядков императрица повелевала … все указы и регламенты Петра Великого наикрепчайше содержать и по них неотменно поступать, не отрешая и последующих указов, кроме тех, которые с состоянием настоящего времени несходны и пользы государственной противны». С. М. Соловьев. История России с древнейших времен.
Кургинян: Это по поводу того, как Елизавета Петровна не продолжала дело Петра. Все знают историки, что она продолжала дело Петра, молилась на Петра, двигала его дальше. В сущности, она и является главным, кто оформил результаты революции сверху Петра.
А теперь я хочу спросить… передать слово своему свидетелю, господину Кротову, и спросить: так всё-таки, были ли продолжатели? И что происходило в реальности! В реальности, от которой пытаются оторвать. Успел ли царь-реформатор завершить, так сказать, были ли у него последователи?
Кротов: Да, понятно. Царь прожил неимоверно мало для государственного деятеля — 52 года. Но всё же, как представляется, цель свою он достиг. Эта цель, в моем понимании, — это строительство империи. Книгу «О деяниях Александра Македонского» ему положили на стол — целый год писали эту книгу — в 4 года. Царь Алексей Михайлович четырех иконописцев задействовал, переписчиков. По этой книге в 4 года царь учился азбуке. И Петр усвоил с детских лет эту государственную модель имперского строительства. Он желал быть не меньше чем Александр Македонский, Юлий Цезарь, Траян, византийские императоры. Он желал, чтобы страна его, отчизна, Россия, была с такой же ролью великой, как Древний Рим, как…
Кургинян: Можно мне уточняющий вопрос. Желают-то все. Но он стал!
Кротов: Да!
Кургинян: Он вошел в список великого Тойнби, да?
Кротов: Да, в 20 самых великих деятелей всех времен и народов.
Кургинян: Англичанина?
Кротов: Да. Согласно мнению этого выдающегося англичанина — объективного! — середина XX века, великий историософ Арнольд Тойнби. Так вот, Петр — великий уже при его жизни. Пруссия, Дания, Швеция и другие державы признали императорский титул. Англия еще в 1710 году признала императорский титул — добровольно его поднесла. Петр не просил. После Полтавы Англия сама признала Петра императором в 1710 году. И Петр в основном своё дело успел завершить.
Сванидзе: Какое?
Кротов: Строительство великого государства — империи. И вот Петр в итоге своей реформой сделал, что Россию уважали, Россия была модернизирована.
Сванидзе: Время истекло, завершайте потихоньку.
Кротов: Да. Современное государство — с Академией наук, с обсерваториями, наукой. Науки не было в России — теперь профессиональная наука, славные ученые.
Кургинян: Школы были созданы?
Кротов: Петербург!
Кургинян: Школы были созданы? Новая генерация школ, учебники?
Кротов: Были, много. Первый университет, академия наук, армия регулярная. Петр насильно внедрил понятие чести. И дал стимул! Если имеешь честь, если есть у тебя достоинство, то, как он записал в «Табели о рангах», «знатность по годности считать». И стали простые пирожники, как Меньшиков, генералами, фельдмаршалами, генералиссимусами и адмиралами.
Сванидзе: Спасибо, спасибо. Спасибо.
Кургинян: Какая блестящая фраза — «Знатность по годности считать»! Какая актуальная фраза!
Сванидзе: Прошу Вас, Леонид Михайлович, вопрос свидетелю защиты.
Млечин: Давайте по поводу того, что же он создал. Создал империю — создал. Вертикально управляемую. Лишил страну возможности самоуправления местного — лишил. Лишил-лишил! Да потом, бургомистры, конечно, первые секретари райкомов, это у нас всё было. А возможности развития у людей, города? В городах рождается всё, от культуры до промышленности, от открытий до всего. Это он всё напрочь закрыл. Он, мне кажется, вообще закрыл возможность иную, тенденция до него нарастала, некрепостнического развития России. И это, к сожалению, если говорить об отдаленных последствиях, и привело нас к катастрофе 1917 года. Не согласитесь со мной, Павел Александрович?