Страница 141 из 158
Кургинян: Я согласен, я согласен с Вами, точка зрения, но суд, официальный суд признал, что заговор с целью захвата власти…
Филатов: Конкретно Варенникова — да.
Кургинян: Да. Теперь я спрашиваю…
Филатов: Не надо обобщать только.
Кургинян: …какую генеральную линию защиты выбрали для себя ГКЧПисты? Они сказали, что у них была ситуация крайней необходимости. Эта линия была признана военной прокуратурой, всеми юристами? Они признали, что такая защита правомочна?
Филатов: Для меня это не имеет значения, пока не поставил точку суд.
Млечин: Надо уточнить, я прошу прощения, для присутствующих в зале и смотрящих нас по телевидению, что было возбуждено уголовное дело, и оно расследовалось прокуратурой, но суд не состоялся, потому что Государственная дума Российской Федерации амнистировала как участников ГКЧП, так и участников событий 93 года.
Кургинян: Суд над Варенниковым состоялся…
Сванидзе: Генерал Варенников отказался от амнистии и предстал перед судом. Все, спасибо, Леонид Михайлович, спасибо.
Кургинян: Варенников отказался от амнистии и суд над Варенниковым состоялся и Варенников был полностью оправдан, т. е. было признано, признано, что заговора с целью захвата власти нет. Заговора с целью захвата власти нет, а путч есть? Так бывает?
Млечин: Защитник…
Сванидзе: Леонид Михайлович, Леонид Михайлович…
Млечин: Варенников не был членом ГКЧП, и суд не решал, был ли захват власти или не был … личного участия Варенникова.
Сванидзе: Это справедливо, Варенников членом ГКЧП формально не был.
Кургинян: Да, так за что был арестован Варенников, по какой статье? Если Сергей Александрович не знает, я скажу, что по 64-й, и конкретно, по заговору с целью захвата власти.
Филатов: Но он не был в составе ГКЧП.
Кургинян: Он был оправдан, оправдан, значит, заговора нет, а путч есть.
Сванидзе: Спасибо. Время именно этого эпизода истекло. Сергей Ервандович, Вы можете теперь свой тезис довести до сведения суда и наших телезрителей и опросить своего свидетеля.
Кургинян: Анатолий Тимофеевич Уколов, генерал-лейтенант юстиции, бывший заместитель [председателя] Военной коллегии Верховного Суда, возглавлявший суд над ГКЧПистами, признал, что состояние крайней необходимости — это абсолютно правомочное юридическое определение. Линия Варенникова состояла в том, что состояние крайней необходимости определялось антиконституционными действиями Горбачева и Новоогаревским процессом, который должен был развалить и СССР, и Россию. Значит, эта крайняя необходимость была. Это юридическое доказательство, да? И мы видим, что версию путча отвергли судьи, официальные лица, судьи. А еще есть политическая и психологическая часть этой проблемы. В нашем обществе были люди, хотевшие превратить ГКЧП в путч, но ГКЧПисты категорически отвергли делать даже шаг в этом направлении. Теперь я говорю, что такое классические путчи.
1967-й год, путч «черных полковников». Все ведущие политики, включая премьер-министра, были арестованы и помещены в одиночные камеры. Число жертв — 8000 человек.
1973-й год, Пиночет. Речь шла не об обычном мятеже гарнизонного типа, а об отлично спланированной военной операции. Атаки шли с привлечением авиации, артиллерии и пехоты. Путчистами были заняты все государственные здания. Офицеры, отказавшиеся поддержать путч, расстреляны. Глава государства, сохранивший верность конституции, или убит, или застрелился. Данные о количестве жертв: убито 20 000 человек, 30 000 подверглись пыткам, 20 000 — уже в первые дни. Теперь я хочу спросить свидетеля, Александра Владимировича Руцкого, профессионального военного: является ли ГКЧП путчем, копирующим эти, приведенные мною только что и прекрасно известные путчистам, чужие технологии?
Александр Руцкой, в 1991 г. — вице-президент РФ: Ну, начнем по порядку. Во-первых, назвать это путчем ну при всем желании никак не представляется возможным. Подтверждение — несостоявшийся суд. Все было сделано, и я в курсе дела, как это делалось, чтобы не допустить судебное разбирательство. Либо при судебном разбирательстве всплывали все нюансы, о которых сегодня молчат и тогда молчали тем более. Поэтому было принято решение амнистировать. Один из них, Варенников, который отказался, поступил, скажем, более честно по отношению к своей присяге, которую он давал на верность служения Советскому Союзу, он отказался, чтобы довести это дело до конца, и не сомневаясь в том, что судом будет оправдан. Никакого, еще раз говорю, путча не было. Была попытка остановить развал великой советской державы, которую создавала, кстати, не советская власть, а создавали наши предки, Российская империя, а вот благодаря пятым колоннам она постепенно, постепенно разваливалась и сжималась, как шагреневая кожа. Вот ошибка со стороны ГКЧП была допущена, да, это надо признать…
Сванидзе: Время истекло, Александр Владимирович.
Руцкой: …потому что того же Горбачева можно было убрать решением Съезда народных депутатов. Надо было идти законодательным путем, но было принято такое решение.
Сванидзе: Спасибо, Александр Владимирович, время истекло. Прошу Вас, Леонид Михайлович, Ваш вопрос свидетелю защиты.
Млечин: Вы, Александр Владимирович, наверное, не следили за заседаниями нашего суда, Вы узнали бы массу интересного здесь. Российская империя частично распалась именно по вине советской власти, после того как большевики пришли к власти. А потом остатки большевиков развалили остатки того, что было в 91 году.
Руцкой: Не надо мне рассказывать историю, я не менее грамотен, чем Вы.
Млечин: Скажите, Александр Владимирович, а Вы-то что здесь делаете?
Руцкой: Где?
Млечин: Вот здесь, вот на той стороне. Ведь весь мир знает Вас как человека, стоявшего рядом с Ельциным на танке, как человека, который клеймил путч, как человека, который во главе вооруженных автоматчиков поехал выручать Горбачева в Форос, и тогда, мне кажется, Вы знали, что это — путч, и тогда Вы говорили, что это — вооруженный мятеж, что это люди хотят разрушить нашу страну.
Руцкой: Можно ответить?
Млечин: Боже мой, в советские времена, мне кажется, ну мы с Вами это помним хорошо, там, наверное, ужасные вещи о Вас бы говорили: ревизионист, ренегат, перебежчик.
Руцкой: Начнем по порядку. Господин Млечин начитался различного рода романтических произведений, которые писали и продолжают писать, не имея абсолютно никакого представления о тех событиях, которые происходили в 91-м году.
Сванидзе: Нет, Александр Владимирович, позвольте, может он не имеет представления о тех событиях, хотя я думаю, что имеет…
Руцкой: Да, поэтому я хочу…
Сванидзе: Секундочку, извините. Но факт, который он привел, соответствует действительности. Вы тогда руководили обороной Белого дома от ГКЧП.
Руцкой: Сейчас, минуточку, начнем по порядку. Во-первых, я никогда на танке вместе с Ельциным не стоял. Вы ни одной фотографии не покажете, потому что этого не было. Второе…
Млечин: Нет, Вы там радостно стоите рядом с ним на фотографиях, ну может не на танке, где-то еще…
Руцкой: Минуточку. Я отвечаю на Ваши вопросы, я же Вас не перебивал.
Кургинян: Я все-таки прошу, чтобы это не превращали в свару на коммунальной кухне.
Сванидзе: Прошу Вас.
Руцкой: Я же Вас не перебивал.
Сванидзе: Пока что коммунальной кухни нет, это все содержательный разговор.
Кургинян: Пока что еще индивидуальная кухня господина Млечина.
Руцкой: Второе. Я был должностное лицо, согласно Конституции РСФСР, вице-президентом. Мое место было, разумеется, там, где находился президент. Что касается моего полета в Форос, для того чтобы привезти Горбачева сюда, назад в Москву. Во-первых, я единственный, который могу подтвердить, что Горбачева никто не арестовывал. И это решение было принято мною лететь в Форос…