Страница 6 из 9
Все смолкло...
И скрипач смычок отвел
Широким жестом. Как свою рапиру
Отводит победивший шевалье.
Другой музыкант, собравший зал консерватории, своей игрой воскрешал «неудобное», что не хотелось помнить присутствовавшим:
А люди, как обвиняемые, сидели
И боялись вздохнуть глубже.
Но старое вставало, мучило, жгло,
Насильно загнанное,
начинало метаться –
И самым сильным становилось тяжело,
Выходили, чтобы при всех
не разрыдаться.
Играть, так, чтобы отозвались струны души множества разных людей — слушателей, нужна особая мелодия, созданная талантливым композитором. Талант и труд не отделимы друг от друга. Сколько терпения, эмоциональных и физических усилий, наконец, времени требует творческий поиск композитора, пока мелодия, извлеченная из хаоса звуков, не обретет гармонию, став голосом души, запечатленным в нотах. Вдохновение вне времени. Шестнадцатилетний поэт знакомит нас с композитором-скрипачом, поглощенным творчеством, и не замечающим наступления ночи. Ускользающая мелодия и скрипка – только они владеют им.
И скрипка с криком металась, рвалась —
Взорвись, пропылай, сгори!
Но тонкие пальцы душили, ярясь,
Как хрупкую шею — гриф.
Все было не то. Он, казалось, не мог
Постичь сумасшедшую власть,
И музыка с бешеных пальцев его
Взлетала, взвивалась, рвалась.
Три звука!.. А дальше ушло во мглу.
Луч света — и снова мгла.
И мертвые ноты легли на полу,
Как после побоищ тела.
Не то! И клочки полетели кругом,
Он рвал, и еще, и еще.
Метался по мятым трупам врагов
И снова хватал смычок.
И снова, полмира к плечу подняв,
И музыки негде брать.
И снова проклятье. И снова не то,
И снова — сгори, но играй!
И только к утру, когда воздух иссяк
И не было сил у смычка,
Рассвет засверкал на безумных ногтях,
На кровью налитых зрачках,
Он выпрямился.
Композитор – первый, кто оценил свое сочинение. Возбуждает радость от завершения работы, одолевает тревога о будущем «новорожденного», чувствуется усталость до изнеможения,– в предрассветный час он принадлежал только своему миру. Опытный профессионал понимал, что новое произведение не многим сразу откроется, и был готов к такой участи. Лишенный тщеславия, для себя же знал, что созданное им – подъем на следующую ступеньку творчества:
Ну что, не гордись. Не понят никем,
Ты все-таки вещь создал.
В творчестве многих поэтов присутствует Поэт, как лирический герой. Поэт Бориса Смоленского представлял себя одним из звеньев цепочки, соединяющей тех, кто выбрал Поэзию своей судьбой, и одновременно гражданином мира и современником всех веков:
И я рвусь через ветер постылый,
Через лет буреломный навет.
Я когда-то повешен в Париже,
Я застрелен на двух дуэлях,
Я пробил себе сердце навылет,
Задохнулся астмой в Москве.
В эту ночь я зачем-то Крейслер…
Анафора, повтор местоимения «Я», концентрирует внимание читателя именно на этом слове, как ключевом для раскрытия темы стихотворения: жизнь поэта не ограничивается хронологическими рамками, его творчество – один их мазков на картине мировой культуры. (Будет ли это штрих или образ – проявится лишь с годами).
Однако, вспоминая имена поэтов прошлого (Франсуа Вийона, А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова, В.В.Маяковского и Эдуарда Багрицкого), скрипача и композитора Фрица Крейслера, Борис не упоминает ни о ком из современников. Почему? Ответ – в истории русской поэзии периода 30-х годов: «Как лес восстановить по пням?»
В 1938-м году Борис Смоленский впервые коснулся темы поэтического творчества. Не лирический герой, сам поэт рассуждает об этом, выражая свои мысли в содержании стихотворения «Ремесло».
Есть ремесло – не засыпать ночами
И в конуре, прокуренной дотла,
Метаться зверем, пожимать плечами
И горбиться скалою у стола.
Потом сорваться. В ночь. В мороз.
>…<
А днем смеяться.
>…<
И быть несчастным от дурацких снов,
И быть счастливым просто так – от солнца
На снежных елях.
Это – ремесло.
И твердо знать, что жить иначе – ересь.
Любить слова. Годами жить без слов.
Быть Моцартом и сразу быть Сальери.
И стать собой.
И это ремесло.
Программа? Трудно сказать, исходя из возраста автора. Ясно одно: юноша задумался, определяя для себя суть творчества. (Самостоятельные размышления молодого поэта, поиск своего «почерка», несмотря на уже утвержденный метод соцреализма).
Быть поэтом – значит, быть готовым к работе от зари до зари. Творчество – всегда работа. Особенность: поэт может одновременно жить в разных отрезках времени, выступать в разных ролях, но непременно сохранять цельность натуры.
Не случайно автор выбрал прием антитезы, как средство выражения своего понимания поэтического творчества: «не засыпать ночами», а «днем смеяться», «быть несчастным» и «быть счастливым», «любить слова» и «жить без слов», «быть Моцартом» и «быть Сальери». В этом свобода творческой личности, многоголосие, рожденное своим мироощущением и ему подвластное. Четко определил задачу:
И стать собой.
И это ремесло.
Ремесло – слово-образ. Ремесло – не только ручной труд, работа, но и профессия, занятие. Результат работы – в прямой зависимости от профессионализма, мировоззрения и самобытности автора. Работа, мотивацией которой является вдохновение, – не что иное, как Творчество. Создатель – один в нескольких ипостасях: автор замысла и работник «до седьмого пота», «сегодня шут – вчера злодей». К тому же в любой «роли» необходимо быть искренним, правдивым, не изменяя самому себе. У автора свои критерии оценки созданного произведения, они могут не соответствовать «шкале» читателя или критика и стать «провальными». Но замечательно – поэт имеет возможность создавать новое и новое, не завися от «конвейера». И главное – быть готовым идти дальше: не путем, кем-то проложенным, а своим, выбранной им дорогой!
Но где найдешь дыханье для стиха
Такое, чтоб развертывало плечи?
…
Пусть для стихов, стишонок и стишат
Услужливо уже отлиты строфы –
Анапесты мешают мне дышать...
Так в путь.
Шесть лет спустя Анна Ахматова написала строчки, ставшие хрестоматийными:
Наше священное ремесло
Существует тысячи лет...
С ним и без света миру светло.
Тема следующего стихотворения Б.Смоленского – поэт и время. Здесь лирический герой заявляет о неприятии им «трибунности» в стихах, требований, «чтоб был в них/Здоровый кумачовый оптимизм».
Я оптимист, но не из тех,