Каприз

— Я думаю, что вам не следует принимать это всерьез, — сказал сэр Джордж. — Она несколько раз повторила эти слова, но не могла объяснить, кого, когда и почему он убил. Я отношу это к ее смутным воспоминаниям детства о семейных неурядицах и тому подобном.

— Вы утверждаете, что она не могла сказать чего-нибудь определенного, сэр Джордж? Уточните: не могла или не хотела?

— Я не думаю… — Он внезапно умолк. — Я не знаю. Вы меня сбили с толку. Я повторяю, что не принимаю этого всерьез. Может, этот кузен немного дразнил ее, когда она была ребенком, может быть, что-нибудь другое. Это трудно объяснить, потому что вы не знаете моей жены. Я ей предан, но половина из того, что она говорит, не имеет никакого смысла. Во всяком случае, этот парень не мог высадиться на берег, немедленно через лес отправиться в лодочный домик и убить эту несчастную девчонку. Какой смысл?

— Подобное предположение исключается, — сказал инспектор, — но вы должны понять, сэр Джордж, что поиски убийцы Марлен Таккер будут вестись среди меньшего числа людей, чем это казалось вначале.

— Среди меньшего числа людей? — Сэр Джордж уставился на инспектора непонимающим взглядом. — Но здесь ведь полно народу! Две-три сотни! Любой из них мог сделать это.

— Да, сначала и я так думал, но из того, что я узнал, вытекает совершенно другое. В двери лодочного домика американский замок. Никто не мог войти в домик без ключа.

— Да, было три ключа…

— Совершенно верно. Один был спрятан для участников игры и до сих пор находится в тайнике у цветочной клумбы в верхнем саду. Другой — у миссис Оливер, организатора игры. Где третий ключ, сэр Джордж?

— Он должен находиться в ящике стола, за которым вы сидите. Нет, в том, что справа, среди множества других дубликатов.

Он подошел к столу и стал рыться в ящике.

— Вот он.

— Теперь понимаете, что это значит? — продолжал инспектор Блэнд. — Кто же мог войти в домик? Это, во-первых, участник игры, окончивший поиск и нашедший ключ (как известно, этого не случилось); во-вторых, миссис Оливер или кто-нибудь из домашних, кому она могла дать ключ; и, в-третьих, тот, кого Марлен сама могла впустить в комнату.

— Под этот третий пункт можно подвести кого угодно, не так ли?

— Далеко не так, — возразил инспектор. — Если я правильно понимаю условия игры, девушка должна была упасть и притвориться мертвой, когда услышит, что кто-то подходит к двери. Она должна была ждать, пока ее не обнаружит тот, кто найдет последнюю нить к разгадке — ключ. Следовательно, по просьбе извне впустить она могла лишь того, кто входит в число устроителей игры, то есть любого обитателя этого дома, а именно: вас, леди Стаббс, мисс Брэвис, миссис Оливер, возможно — месье Пуаро, с которым, я полагаю, она встречалась утром. Кто еще, сэр Джордж?

Сэр Джордж задумался.

— Конечно, супруги Легги, — сказал он. — Алек и Пегги Легги. Они здесь с самого начала. Майкл Уэймен, архитектор. Живет у нас, проектирует теннисный павильон. Уорбартон. Мастертоны… о! И миссис Фоллиат, конечно.

— Все? Никого больше?

— Это все.

— Как вы сами можете понять, сэр Джордж, круг не очень широк.

Сэр Джордж побагровел.

— Я полагаю, вы говорите вздор — настоящий вздор! Вы допускаете… Что вы допускаете?

— Это лишь предположения, — сказал инспектор, — мы еще многого не знаем. Не исключено, например, что Марлен по какой-то причине выходила из домика. Ее могли удушить в ином месте, а труп бросить снова в домик и придать ему соответствующий вид. Но даже если так, тот, кто это сделал, хорошо знал все детали сценария игры. Мы постоянно возвращаемся к этому. Могу вас уверить, сэр Джордж, — добавил он несколько мягче, — мы предпринимаем все, чтобы найти леди Стаббс. А пока я хотел бы поговорить с мистером и миссис Легги и мистером Майклом Уэйменом.

— Аманда!

— Я позабочусь об этом, инспектор, — сказала мисс Брэвис. — Полагаю, миссис Легги все еще гадает в своем шатре. С пяти часов добавилось много народу, и все аттракционы переполнены. Сначала, пожалуй, я пришлю к вам мистера Легги или мистера Уэймена. Кого первым?

— Не имеет значения. Присылайте любого.

Мисс Брэвис кивнула и вышла из комнаты. Сэр Джордж вышел следом.

— Послушайте, Аманда, вы должны… — донесся его жалобный голос.

Констебль Хоскинс закрыл дверь.

Инспектор Блэнд поднял телефонную трубку, связался с полицейским управлением Хэлмута и договорился относительно наблюдения за яхтой «Эсперанс».

— Надеюсь, вы понимаете, — обратился он к Хоскинсу, вид которого явно свидетельствовал о том, что он решительно ничего не понимает, — эта проклятая баба может находиться лишь в одном месте — на борту яхты де Суза.

— Как вы об этом узнали, сэр?

— Поскольку нет признаков, что она вышла за пределы поместья обычным путем, можно предположить, что они сговорились заранее, и де Суза встретил ее у лодочного домика, отвез на моторной лодке на яхту, а затем вернулся обратно.

— А зачем он это сделал? — спросил окончательно поставленный в тупик Хоскинс.

— Не имею понятия, — ответил инспектор, — это неправдоподобно, но вполне возможно. И если она на «Эсперансе», я уж позабочусь, чтобы оттуда она не ушла незамеченной.

— Но если она действительно избегала его?..

— Нам известно лишь то, что она говорила и что сделала! Женщины, — добавил он нравоучительно, — очень много лгут. Не забывайте об этом, Хоскинс.

— Ага, — произнес констебль Хоскинс понимающе.

Дальнейший их разговор был прерван появлением высокого, рассеянного с виду молодого человека. На нем был опрятный фланелевый костюм серого цвета, но ворот сорочки был смят, галстук сдвинут в сторону, а концы волос непокорно топорщились.

— Мистер Алек Легги? — подняв на него глаза, спросил инспектор.

— Нет, — ответил молодой человек. — Я Майкл Уэймен. Насколько я понимаю, вы хотели меня видеть.

— Совершенно верно, сэр. Садитесь. — Блэнд указал на кресло перед своим столом.

— Я не люблю сидеть, — сказал Майкл Уэймен.

— Я люблю ходить. Между прочим, что здесь делает полиция? Что случилось?

Инспектор Блэнд посмотрел на него с удивлением.

— Разве сэр Джордж вас не информировал, сэр?

— Меня никто ни о чем не информирует, как вы изволили выразиться. Я не сижу у сэра Джорджа в кармане. Так что же случилось?

— Насколько мне известно, вы в настоящее время проживаете в этом доме?

— Проживаю. И что из этого?

— Просто я полагал, что все, кто проживают в этом доме, уже знают о случившейся трагедии.

— Трагедии? Какой трагедии?

— Убита девушка, которая исполняла роль жертвы в игре по расследованию убийства.

— Не может быть! — Майкл Уэймен, казалось, был крайне удивлен. — Убита по-настоящему? Не фигли-мигли?

— Я не знаю, что такое «фигли-мигли», но девушка мертва.

— Как ее убили?

— Удушили куском бельевого шнура.

Майкл Уэймен слегка свистнул.

— Как по сценарию игры? Ну и ну! Подали идею! — Он прошел к окну, резко обернулся. — Следовательно, теперь мы все на подозрении, не так ли? Или это был кто-нибудь из местных парней?

— У нас нет никаких оснований подозревать местных парней.

— Как и меня, инспектор, — сказал Майкл Уэймен. — Многие из моих друзей считают меня помешанным, но я помешан на другом. Я не брожу по округе и не душу несовершеннолетних веснушчатых девчонок.

— Насколько мне известно, вы проектируете для сэра Джорджа теннисный павильон?

— Безобидное занятие, с точки зрения криминалистики, — сказал Майкл Уэймен. — Что же касается архитектуры, то здесь я не уверен. Окончательный результат моей работы, вероятно, будет являть собою преступление против хорошего вкуса. Но это вас не интересует. Что же вас интересует, инспектор?

— Я хотел бы знать, мистер Уэймен, где вы находились с четырех часов пятнадцати минут до пяти часов.

— Как вам удалось установить время? Медицинское заключение?

— Не совсем, сэр. В четверть пятого девушку видели живой.