Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 7 из 34



— Нужно было их допросить.

— Да? Попробуйте. У меня пока не получается.

— Тогда чёрт с ними. Я должен вывезти вас отсюда. О вашем приезде стало известно ещё кому-то. Вас сегодня встречали в Пулково.

— С цветами? — на всякий случай поинтересовался я.

Он криво усмехнулся. Первая растерянность прошла, началась работа, и мальчик становился мужем буквально на глазах. Другого я и не ожидал, у Стрекалова дурачков сроду не водилось. Да и переход с английского языка на родной для него русский подействовал явно ободряюще.

— Да нет, без цветов. Серьёзные ребята. Держались очень пафосно. По документам — ФСБ, а кто на самом деле, чёрт их знает. Они вполне могут найти вас и здесь, так что не стоит задерживаться.

— Да, пожалуй… — протянул я.

Повестка дня выглядела просто и красиво — бежим, пока не поймали. Те несколько слов, которые этот юноша произнёс из-за двери в качестве пароля, давали вполне приличную гарантию безопасности. По крайней мере со Стрекаловым он был знаком.

Ясно как день, что Виктора Викторовича можно отловить, спеленать и накачать пентоналом до маковки. После чего он взахлёб доложит обо всех наиболее пикантных эпизодах своей биографии. Верю легко и сразу. Но… При всём при том нужно ещё очень точно знать, что же именно тебя интересует. Кодовая информация была настолько примитивна, что нормальному человеку, да ещё работающему в условиях катастрофической нехватки времени, и в голову не могло прийти спросить что-либо подобное. Так что вряд ли этот казачок «засланный». Поверить в сплочённую группу встречающих, приплясывающую от нетерпения в аэропорту Пулково-2, после недавних метаморфоз, случившихся с моими попутчиками, тоже было несложно. Уж больно глупо всё складывается, а в таких случаях одной глупостью больше, одной меньше — всё едино. Никакого рояля, как говорил кто-то из моих знакомых. Так что работаем согласно регламенту — берём руки в ноги и мчимся заре навстречу, раздувая щёки от усердия. Причём мчаться лучше зигзагами. Жутко полезно для здоровья. И лишь одна проблема настойчиво маячила на горизонте — вкусно посапывающие на полу моего люкса герои-любовники никак не вписывались в стройную картину грядущего.

— Тебя как зовут-то, спасатель? — поинтересовался я у гостя. Сам он, похоже, представляться не собирался.

— Иван Денисыч, — внезапно прорезавшимся басом ответил тот. Судя по голосу и напряженной физиономии, парень честно пытался мыслить. Отличник БиПП, мать его. Зато, наверное, стреляет хорошо.

— Что с гостями-то делать будем, Ванечка?

Сам я уже давно всё понял, но как же мне не хотелось-то… И не передать. Ему, видимо, тоже было неуютно, но по другой причине. В его личном комплексном плане ничего такого не значилось, а принимать решения Иван Денисович пока ещё не привык. По сроку службы не положено.

— Что делать, что делать?! — раздражённо повторил он. — Мочить будем, вот что делать! Не с собой же их тащить?

— Креативненько, — кисло согласился я. Ну не было во мне энтузиазма, хоть ты тресни. Ударом на удар — да, это понятно, а вот так, «контрольку» в голову… Противно.



Негромкий звонок прозвучал в номере как гром с ясного неба. Телефон выдержал паузу и разразился следующей трелью. Мы переглянулись. Ни друзей, ни знакомых у меня в гостинице не было. У Ивана Денисовича тем более, это ясно читалось на его лице. Значит…

— Уходим, — прочёл я по его губам.

Отработанным до автоматизма движением распахнув пиджак и вытянув откуда-то из-за спины аккуратную тушку «Глока», Ванечка сделал несколько лёгких, скользящих шагов, приоткрыв дверь, выглянул в коридор. Оставшись, видимо, доволен результатами осмотра, он так же стремительно вернулся в комнату и, остановившись посредине, принялся деловито прилаживать к пистолету глушитель.

Свой, трофейный, ствол я по-прежнему держал в правой руке, оставалось лишь подхватить в левую заранее собранный портплед и бодро зашагать к выходу. Можно было бы, конечно, снять трубку и попытаться выяснить, какого эффекта добиваются на том конце провода, но я буквально кожей чувствовал, что вряд ли это будет хорошо. Тем более что на шестом звонке этот эксперимент как-то сам собою прекратился. Я поравнялся с Иваном Денисовичем, он как раз в этот момент закончил свои манипуляции с глушителем, и — время понеслось вскачь.

Все произошло практически одновременно. Неуловимым движением вскинув пистолет, он направляет его в сторону лежавших на полу людей. Хлопок — мощный удар подбрасывает голову мужчины, и на его высоком, с большими залысинами лбу появляется аккуратная дырочка. На полу стремительно расплывается кровавая слякоть; я толкаю Ивана и злобно шиплю: «Отойди, я сам!» — он удивлённо смотрит на меня, но подчиняется, делая шаг в сторону. А я дважды нажимаю на спуск, ювелирно укладывая пули в миллиметре от головы девушки, уже плывущей в луже чужой крови. В это мгновение глаза Элины Шланиц открываются. Неимоверно долгая доля секунды и — её взгляд, в котором одновременно живут ненависть, удивление, понимание, благодарность и ещё сотня чувств, не имеющих имени. Потом она утыкается лицом в окровавленное плечо своего напарника. Ничего не заметивший Ванечка нетерпеливо окликает меня. До конца своей жизни парень будет твёрдо верить, что видел ДВУХ покойников, рядком лежащих на полу гостиничного номера. Полная, стопроцентная иллюзия. Что же это я учудил-то, а?

Разбираться в сложной мотивации своих поступков у меня времени нет. Подцепил вирус гуманизма? Поскольку при моём образе жизни эта штука автоматически приводит к летальному исходу… Буратино, ты сам себе враг, ей-ей.

Коридор прекрасно освещён, чисто убран и чарующе пуст. Мертвая тишина. В хорошем смысле этого слова. Иван Денисович и я грациозно пробираемся по неодушевлённому пространству, не забывая, впрочем, пристально изучать окрестности.

Едва покинув номер, мы, не сговариваясь, ринулись в сторону противоположную лифту. Профессионализм, понимаете ли, его не пропьёшь. Добравшись до дверей, ведущих на пожарную лестницу, я вдруг вспомнил, что сам, лично, возжелал поселиться на двенадцатом этаже. Нет, определённо, если человек дурак, то это навсегда. Идти-то теперь сколько? Вот-вот…

Спускаемся. Чинно, мирно, оружие на виду не держим, страшных глаз никому не делаем. Потому что — некому. Первые признаки жизни появляются где-то в районе четвёртого этажа. Внизу мягко шлёпает дверь, слышны шаги. Торопливые шаги, между прочим, почти бежит человек. Это вверх-то, да при живом лифте? Местный городской сумасшедший? Не верю… Спутник мой тоже преисполнен скептицизма. Без слов, на пальцах уточняем стратегию.

Иван Денисович, как личность менее известная, продолжает угрюмо шлёпать вниз, поплёвывая на грозящую МНЕ опасность. А я тем временем успеваю бесшумно юркнуть в дверь на третьем этаже и жду любителя пеших прогулок по лестницам, старательно изображая из себя часть интерьера.

С Ванечкой они разминулись мирно, хотя эта встреча и заставила нашего противника (а кем ещё он мог быть?) собраться. Но ничего не произошло и, сам того не осознавая, незнакомец расслабился. Естественная реакция балбеса-недоучки. Его внимание на самую малость притупилось, и это как раз в тот момент, когда он вступил на площадку третьего этажа. Торжественной встречи мужчина не заказывал, так что я не виноват. На моё внезапное появление он, разумеется, отреагировал, но получилось у него это так себе, на «троечку». Успел обернуться, повёл в мою сторону пистолетом, рот открыл. И получил ногой по локтю, ею же под коленку и на сладкое кулаком по основанию черепа. Когда он начал падать, я с нежностью принял его на ручки. А тут и Денисыч прибежал. Вдвоём мы пристроили незнакомца в максимально неудобной для него позиции, прижав лицом к перилам. Просунутые сквозь перила руки «плохиша» сцепили у него же на затылке наручниками. Опять-таки его собственными, только что конфискованными. Больше в его карманах ничего полезного не было. Мы с коллегой переглянулись.

— Время, — сказал он.

— Интересно, — ответил я.