Страница 39 из 72
А что же Чак? Он в это время был в высокогорье у родственников, а когда началась заваруха, не мог всё бросить и уйти. На войне у каждого своё место. Тогда главная задача была остановить нашествие и нанести врагу как можно больший урон.
Детей Чаакрамендран нашёл потом и передал их в достойную семью. Почему? Так я же говорю: люди – отдельно, эллиены – отдельно. Сейчас у малышей Чака были свои внуки, а, может, и правнуки. А вот сам он новой, настоящей эльфийской семьёй так и не обзавёлся. Кратковременные связи не в счёт.
– А Эйве ты о своём прошлом рассказывал?
А чего это он на меня так посмотрел и лаэрииллиэн тоже. Ё-моё, вот же она, Эйвииллиэль, сидит рядышком, белая, как мел, ни жива, ни мертва.
– Ч-что, ты м-мне не р-рассказал?
Даже заикаться начала, бедняжка. Нет, от Олы я что ли нахваталась: брякнуть не подумавши, а потом локти кусать, мечтая провалиться сквозь землю?
– Да, Эйва, наверное нам давно надо было поговорить серьёзно… Просто я не знал, с чего начать…
Чак, часто сбиваясь и путаясь в словах, а порой, не находя подходящих, попытался объяснить, как мог… Думаю, сейчас, как никогда, он был искренен.
Да, он боялся, боялся за Эйвииллиэль… Он-то взрослый мужик, а она… хрупкий, едва распустившийся цветок, который страшно взять в руки… У него уже была семья, жена, дети, а у Эйвы это первая любовь, и он не знал… В общем, телячьи нежности. Как трогательно!
Но что больше всего напрягало Чаакрамендрана, так то, что его любовь – чистокровная высокородная эльфийка, светловолосая и белокожая… То есть точно такая же, как его строптивые и неуживчивые соседи. Как любимая отнесётся к тому, что сам Чак – "неправильный" эллиен, мужчина не знал. Ведь в Золотом лесу эльфы тоже с людьми не смешиваются.
Я оглянулась на Эйву. Та словам жениха внимала, чуть дыша, шмыгая носом и вытирая платочком слёзы.
– Чак, я не уловила, то, что Эйвииллиэль чистокровная эллиена – единственная причина, по которой вы не попросили её руки?
– Не понимаю, о чём вы, Ола?
Думаю, всё ты понимаешь.
– Я это к тому, что вам, возможно, требуется согласие родителей или других членов семьи. Главы клана, например.
– Ну, я же не наследник правителя.
– А кем вы ему приходитесь?
Глаза Чака сузились почище, чем у табира.
– Объясните, Ола, что вы пытаетесь выяснить, и я отвечу.
– Хорошо, Чак, правильно я поняла, что посольство должно было договориться о браке дочери султана… как его шармахиншана… с твоим братом – наследником престола… в смысле – главы клана.
– Нет, Ола, всё не так. Жениться на дочке правителя должен был не Ардилиар, а Сантрин – средний брат.
– Есть ещё и младший?
– Да, Торрисант, но стоит ли мне рассказывать всю историю семьи?
– Почему бы нет? Думаю, лаэрииллиэну Эрвендилтоллиону будет интересно узнать родословную того, кто желает с ним породниться, да и Эйва не против услышать о женихе побольше. Кстати, Чаакрамендран – это твоё настоящее имя?
– Нет, – усмехнулся Чак.
– Как, нет! – возмутилась Эйва, – Выходит, ты мне всё время врал! Даже имени своего не открыл!
– Но, любимая, послушай, меня правда все называют Чаком. Полное имя Ардилиар Торрисант Сантрин тир Ардилиарошт дис Чаакрамендран. Первое название – клан отца, второе – матери. А наш, как вы говорите, наследник престола – Ардилиар тир Ардилиарошт дис Зинзинхорн. Его мать из третьего клана наших сородичей.
– А какой главнее?
– Мы считаем, что наш, а соседи, что их.
– А отчего названия у родов у вас какие-то не эллиенские?
– Так это местные, доставшиеся от горцев. По легенде, когда три брата-эллиена пришли в Гирлир-Мильгаран…
– Дикий лес? – удилась Эйва.
– Да, но безумно красивый. Мы, милая, с тобой там обязательно побываем. Так вот, когда братья появились в Лесу, они повергли всех соперников и женились на дочерях предводителей местных кланов. От них и пошло три рода.
– А четвёртый?
– Те пришли позже, добравшись по реке откуда-то отсюда, с Севера.
– Вот оно как, значит, они не погибли, – буркнул себе под нос владыка.
– Что? – переспросила Эйва.
– Да нет, ничего, продолжайте молодой человек, – махнул рукой лаэрииллиэн.
– Так я, вроде, обо всём уже рассказал?
– Да ну? – и Эрвендилтоллион засыпал будущего зятя новым ворохом вопросов.
– Ну теперь-то всё? – в очередной раз промочив ароматным клеа пересохшее горло, с надеждой спросил Чак… или Ардилиар? Ладно, пусть будет Чаком, если иначе возникает такая путаница.
Эльфийский владыка не ответил, поскольку, подперев кулаком голову, глубоко погрузился в какие-то свои мысли.
– Может, вы, Ола, о чём-то хотите меня расспросить? – поддел меня нахальный эллиенский метис.
Если б не Эйва рядом, я б тебе задала пару вопросов, не знал бы, куда деваться.
– Чак, дорогой, я же вижу, что ты не всё рассказал. Тебя что-то гнетёт, – опередила меня подруга.
Наш гость заёрзал на стуле.
– Это как раз таки понятно, – вставила я своё веское слово.
– Да-а? – удивился Чак так, что даже Эрвендилтоллион встрепенулся.
– Конечно. Твой жених, Эйва, до смерти боится тебя потерять. Если он не заручится согласием своего рода, то ваш брак как бы недействителен. Ты наследница Золотого леса, а он – никто, это Чака сильно угнетает.
– Но мы же не сегодня женимся, да и знакомы всего ничего,… – поспешила заверить подруга.
Угу, три месяца в обнимку, да под ручку… Или пока трёх ещё нет, только два с половиной?
– И потом, можно же как-то связаться с Диким лесом?
– Естественно можно, вот только Чака это гнетёт ещё больше.
– Но почему? – не сдавалась моя названная сестра.
– Потому что когда он сообщит о том, что владыка Золотого леса готов отдать свою племянницу и единственную наследницу за представителя рода Ардилиарошт, его глава может решить, что Чак для этого не очень-то подходит: не слишком родовит, зато строптив, имеет собственное мнение… и ещё множество недостатков. А там и другие кланы решат, что их в очередной раз обделили… Как бы до драки не дошло.
– А как же мы, наша любовь? – ужаснулась Эйва.
– Где начинается высокая политика, там о ней никто не вспоминает, – горько проронил владыка.
Правильно, как говаривал кардинал Мазарини: "Пулитика-пулитикой, а любовь-любовью".
– И что же теперь делать? – безжизненным голосом произнесла Эйва.
– Да то же, что и прежде: живите, любите… Только постарайтесь к свадьбе разобраться в своих чувствах, чтобы потом не сожалеть о содеянном.
– Вы, Ола, вещаете, как умудрённый опытом старец, – подколол меня Эрвендилтоллион. И он туда же.
– Лаэр Эрвенд, если на моём месте сидели бы Ниллимарон или Клантрионир, вы думаете, они сказали бы что-то иное? Вот вы сами хотели бы вовлечь всех нас в интриги, царящие в Диком лесу?
Лаэрииллиэн отрицательно покачал головой. А мне тем более не нужны эти эллиенские разборки, клятву-то никто не отменял.
– Но испросить разрешения я обязан, – заметил Чак.
– А кто тебе мешает это сделать? Пошли письмо.
– Как? Не могу же я доверить тайну первому встречному.
– Так потом и скажешь своим родичам, приведя тысячу причин, почему не смог с ними связаться. Если не дураки, они одобрят твой выбор.
– А если нет?
– Тогда пусть идут лесом.
– Каким?
– Хотят – Золотым, хотят – Диким. Только чем дальше – тем лучше!
Глава 11.
О чём ещё я хотела рассказать? Ах да, про школу.
Нет, ну надо же, на старости лет загнали за парту.
Хотите знать, как я докатилась до такой жизни? Сама и виновата! Нечего подавать всяким дремучим ретроградам умные идеи, ведь с древнейших времён известно, что инициатива наказуема.
Делать нечего, ученье – свет, а неучей – тьма.
Если с арифметикой проблем особых не возникло, только местные цифры запомнить, то с рунами пришлось повозиться. Ладно бы они одни, а то эти вэты, риссы и циалы. Ничего не поняли? Вот и я тогда в них едва разбиралась. И не просто хреново, а вообще… В общем, очень плохо.