Страница 4 из 4
Уже в зале Вершков узнал, что в президиуме будут еще генералы. Еще двое – оба из МВД… Это хорошо! Они будут в форме и отвлекут на себя внимание прессы.
Вершкову очень не хотелось сегодня подходить к микрофону. Пришлось бы говорить, что мы приложим все силы, что найдем убийцу, что это дело чести…
Заканчивался первый час пресс-конференции. Вершков скромно сидел на краю стола и делал вид, что ведет записи в блокноте. На самом деле он рисовал чертей в разных позах. Были фигурки спящие, бегущие, плывущие на байдарке… Сборище явно подходило к концу, и генерал, как школьник, надеялся, что сегодня его не вызовут к доске… Вызвали!
Из рядов журналистов к микрофону пробился лохматый парень в мятом костюме. У него в руках был рукописный плакатик с названием своего издания – «Народное дело»… Распорядитель был вынужден дать ему слово.
– Только представьтесь, пожалуйста… Вы откуда?
– Я из города Шадринска. Газета «Народное дело». Журналист Рихард Зоркий… Это псевдоним такой.
– Понятно… Какой у вас вопрос?
– У меня вопрос к генералу Вершкову… Вот тут все говорили о возможных версиях, про политический заказ и всякое такое. А вы не думали, что нити ведут в наш Шадринск?.. Бакунина родом из этого города. Она здесь в школе училась. Это прямо рядом с редакцией… У нас про молодость Аллы Бакуниной разные слухи ходят. Хотя, все это было очень давно.
Все отвечали на вопросы, сидя, а Вершков встал. За эти несколько секунд он успел продумать ответ странному журналисту, который своим псевдонимом косил под разведчика Рихарда Зорге… О Шадринске генерал слышал первый раз, но об этом никто не узнает.
– Вопрос очень важный!.. Все мы родом из детства. И понятно, идет детальная отработка всех связей погибшей журналистки… Только наивные люди могут полагать, что у Бакуниной один противник – Кремль. Такие люди, как она, насолили очень многим. Нам надо найти всех ее врагов. И начнем мы с города Шадринска… Кстати, уважаемый Рихард, а почему с этим вопросом вы обратились ко мне?
– Так вы же курируете Службу особого назначения? Так?
– Так!.. Это не секрет.
– Но я знаю, господин Вершков, что вы распутываете самые сложные дела… Ну, если у МВД или ФСБ ничего не получается, то дело передают вам. Так?
– Если отбросить лишнюю скромность, то это так!
– Значит и дело Бакуниной вам передадут?
– Уже передали!.. Мы, конечно, найдем убийцу… Мы приложим все силы… Это для нас дело чести…
В старых домах особенные дворы. В тени мощных деревьев прячутся добротные лавки и примитивные детские качели. Кажется, что так было здесь и двадцать лет назад, и сорок, и шестьдесят…
Поквартирный обход ничего не дал. Так бывает – Бакунина жила в этом доме двадцать лет, а все знакомства с соседями были шапочные. Кто-то видел ее в лифте, кто-то помог ей завести машину, кто-то сообщил, что у журналистки бывали разные гости… Одним словом – никто ничего не знает. Такие вот времена! Все люди заняты своими проблемами, а на ближнего им наплевать… Прав был следователь Никита Бобриков – пока не за что зацепиться.
Муромцев и Кузькин сидели во дворе и ждали последнего свидетеля – ближайшую соседку Бакуниной… Так получилось, что многие из свидетелей указывали на нее, на женщину в шляпке.
Очевидно, что ношение шляп – это сейчас особая примета. Что-то вроде шрама или татуировки… В наше время дамы носят кепки, шапки, платки, капюшоны и даже бейсболки. А вот найти женщину в элегантной шляпке – большая проблема!
Об этой моднице сыщикам сообщили следующее… Бакунина жила с ней на одной площадке – дверь в дверь… Они общались почти как подруги… Зовут «шляпку» как-то вычурно – или Алевтина, или Анфиса… С работы она всегда приходит ровно в шесть тридцать. Хоть часы проверяй!
До прихода этой старомодной Акулины оставалось десять минут… Муромцев и Кузькин разместились возле песочницы под большим деревянным мухомором. Отсюда просматривалась подворотня, дорога, ведущая к дому и сам подъезд, возле которого стояла следственная «Газель»…
День выдался суматошным. Сыщики устали. Муромцев просто молчал. А Кузькина потянуло на философскую лирику.
– Вот ты скажи мне, Паша – эта Афродита в шляпке могла сорок лет назад в этой песочнице играть?
– Вполне могла.
– Вот!.. А этот дуб и тогда шевелил над ней ветками.
– Это, Лев, не дуб, а ясень.
– Знаю, Павел Ильич! Не один ты у нас такой умный… Я про дуб сказал для поэтического сравнения. Для крепости мысли… Вот этот ясень стоит тут сто лет и усмехается: «И чего это люди суетятся?.. Все проходит. Пройдет и это».
– Умный ясень. Только это еще раньше сказал царь Соломон… Спокойно, Лев! Вот наша «шляпка» идет… И ты смотри – ровно шесть тридцать!
Альбина Крымова шла к подъезду с заплаканными глазами. О смерти ее подруги уже давно передавали все новостные каналы… Она взглянула на сыщиков и, не читая их удостоверения, пригласила к себе.
В лифте можно было хорошо рассмотреть ее шляпку. Светло-зеленый фетровый берет с бордовой окантовкой и таким же цветком сбоку… Что-то из начала пятидесятых годов. Или поздний Сталин, или ранний Хрущев. Еще до первого спутника Земли…
Уже войдя в квартиру, в широком холле Альбина сняла свой немыслимый берет и грустно спросила:
– Вас очень интересует, почему я ношу такие немодные вещи? Я угадала ваш первый вопрос?
Кузькин действительно рассматривал шляпку в упор, как экспонат в музее. Он решил, что Альбина обращается только к нему, и начал оправдываться.
– Нам ваши головные уборы без надобности! Правда, Павел?.. Мы ищем убийцу, а вы свидетельница. Нам только это важно. А что у вас на голове – вопрос второй… Вы хоть скворечник нацепите, только выдайте нам нужную информацию.
– Ох, как вас задел мой берет!.. И правильно. Это мой вызов общественному мнению. Это показатель моей внутренней свободы… Меня никто не понимал, кроме Аллы. Мы с ней были в оппозиции ко всему.
– Ко всему?
– Да, господин сыщик. Ко всему!.. Алла часто шутила: «Мы собой, Альбина, всегда против».
– Это такой мультфильм был: «А Баба-Яга против».
– Вы намекаете на мою внешность?.. Однако, вы, господин сыщик, хам!.. Только память великой Аллы Бакуниной не дает мне выставить вас за дверь…
Муромцев в чем-то был согласен с Кузькиным по содержанию. Но по форме тот явно зарвался. И оперативная наука говорит о том, что свидетеля надо не злить, а ласкать и всячески привлекать на свою сторону… Павел попытался разрулить ситуацию.
– Хочу представить вам, Альбина, нашего сотрудника – Лев Кузькин. Он у нас тоже оппозиционер. Ничьих мнений не признает. Даже вас чуть не обидел… Но давайте переходить к делу! Будем вместе искать убийцу Бакуниной… Вы хотите нам помочь?
– Очень!
– Насколько я знаю, Альбина – в этом доме Бакунина доверяла только вам?
– Не только в этом доме, а вообще – в этой жизни! Алла верила только мне… Разговор будет долгий, господа сыщики. Пойдемте на кухню. Вам ужин приготовить или только чай?
– Не беспокойтесь, Альбина. Мы сыты.
Это сказал Муромцев. А Кузькин, вероятно, хорошо вошел в роль свободной личности, не признающей авторитетов. Он продолжил играть сыщика без комплексов.
– А я бы чего-нибудь съел горяченького… Только не надо, хозяюшка, суетиться. Вы покажите, где холодильник, и я накормлю вас в лучшем виде…
После пресс-конференции Вершков на пять минут задержался в кулуарах. Уйти было невозможно! Генеральный прокурор пересказывал старый анекдот, веселясь, как ребенок. Генералы от МВД хохотали во весь голос. Для приличия Вершкову тоже пришлось улыбнуться… А потом он улучил момент, сослался на дела и убежал.
Уже в машине, которая увозила его от Садового кольца, генерал понял, что поспешил. Он понял, что не сделал чего-то очень важного… Этот журналист из Шадринска намекнул, что в его городе ходят разные слухи о причинах смерти Бакуниной. Так надо было взять этого писаку за жабры и допросить по полной программе… Вдруг он прав – чем черт не шутит?
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.