Мутанты

Серые глаза испытующе оглядели его.

— Ты кто такой?

— Обожди. Если скажу, ответишь на кое-какие вопросы?

Щупальцы раздраженно замельтешили.

— Ладно, ладно. Боже мой, только не надо торговаться.

— Тогда меня зовут Тоэм.

— Что ты делаешь на корабле?

— Ничего. Я пассажир. Пытаюсь попасть я столицу и отыскать свою женщину.

— Женщину?

— Да. Ее ромагины похитили, как и меня. По-моему, скоро выставят на продажу. Я ее должен найти.

Чтобы предотвратить дальнейшие расспросы, он быстренько изложил свою историю о превращении в "Джамбо" и последующего обратного превращения в человека.

— Почему эта команда взялась тебе помогать?

— Они думают, будто мой отец — богатый торговец наложницами.

— Ха, — сказала голова, сморщиваясь от удовольствия. — Хорошо. Так им и надо, — Ну, — начал Тоэм, придвигаясь поближе, однако ж не слишком близко, — а ты кто?

— Они называют меня Ханк.

— А... — неуверенно протянул он, — а что ты такое?

Минуту стояло молчание.

— Ты хочешь сказать, будто никогда раньше не видел мутика?

— Что это за мутики? — спросил Тоэм, испытывая облегчение от того, что сейчас все узнает.

— О боги, ну и непрошибаемая же дубина! Мало кто реагирует с таким спокойствием, впервые глядя на мутика.

— Так ты — мутик?

— Ага. Результат всех тех ядерных войн, которые вели ромагины и сетессины, пока атомное оружие не устарело и в ход не пошли лазерные пушки. Радиация изменила меня еще в зародыше. У меня есть сердце, вставленное вот тут, в затылке, мозг и пищеварительная система, компактная и несложная, как у птички.

Тоэм сглотнул, но слюны не было. Рот пересох окончательно.

— И вы все...

— Нет, нет. Мы все разные. У меня очень серьезный случай. Уникальный.

Тоэм вздохнул. Кое-где в уголках начало проясняться отчасти. Впрочем, все равно большинство концептуальных понятий оставалось запутанным и неполным.

— Что стряслось с городом?

— Ха, — сказала голова. Пришлепнула щупальцами по полу и снова захохотала. В конце концов по щекам покатились слезы и она вымолвила:

— Здорово, правда? Может, и не добились полного перехода, но уже близко придвинулись. Чертовски близко. Пускай покуда понервничают.

— Но что вы с ним сделали?

— Перекинули на восемьсот миль вдоль побережья!

— А что пытались сделать? — безнадежно допытывался Тоэм.

— Обменять его, парень, переместить. О, я тебе доложу, у нас весь Порог затрясся. За один такой момент можно туда всю эту чертову вселенную пропихнуть. Да только мы не успели. Кроме того, я открыл, что невозможно одновременно держать Порог и проталкивать. — Я не понимаю.

— То есть?

— Не забывай, я пришел из примитивного мира. Я даже не знаю, что такое Порог. — Это квазиреальность...

— Между реальностями, — закончил, Тоэм.

— Ну, видишь, стало быть, знаешь.

— Знаю, как это сказать, но не знаю, что это значит.

— Ох! — выдохнул Ханк, сокрушенно всплеснув Щупальцами. — Будь я проклят! Я думал, это все знают.

— Я — нет. Все, кроме меня.

Ханк застонал и немножечко покатался по клетке.

— Видишь ли, ромагины и сетессины воевали восемьсот лет. Обитаемая галактика не имела возможности жить в мире, ибо даже миролюбивые, нейтральные планеты рано или поздно были вынуждены вступить в игру. Мы, мутики, пытаемся избавить вселенную от ромагинов и сетессинов. Без них галактика сразу вздохнет с облегчением. Может быть, даже мы, мутики, получим гражданство и пенсию. Может быть, даже станем ходить по улицам и не опасаться моментально получить пулю, попавшись кому-нибудь на глаза.

— Вы неплохие ребята.

— Угу. Можно и так сказать. — Ханк метнулся вперед, прилип к прутьям клетки. — Слушай. Одноногий старик, который командует судном...

— Капитан Хейзабоб.

— Он самый. Так вот, он застукал нашу компанию на берегу, где мы прятались. Других всех убил, а меня захватил. Я в своем роде важная персона, хоть и мутик. Поймали нас прямо после того, как мы перекинули город и все еще переживали легкое головокружение от успеха. Хотят вздернуть меня на площади, закатить гала-представление. Можешь вызволить меня отсюда?

— Не знаю. Не вижу, каким образом. Я всем рисковать не могу. Мне надо добраться до города.

Ханк покатился вокруг клетки, спотыкаясь о змеевидные щупальца, которые неуклюже тащились за ним.

— Я знаю, где город. Могу проводить. Скажи-ка еще раз, как зовут твою девушку?

— Тарлини.

— Предположим, когда попадем в Кэп-Файф, я помогу тебе найти Тарлини?

Тоэм уставился в серые глаза. Они вроде бы глядели честно.

— Как ты можешь помочь? Я хочу сказать...

— Там в подполье почти кругом мутики. Мы перебросили город в попытке его вытолкнуть, но к тому времени, как туда доберемся, Старик привлечет к делу всех оставшихся из нашей ячейки, кто не пошел с группой переброски.

— Старик?

— Угу. У нас есть шеф.

— И все это подполье придет мне на помощь?

— Гарантирую. Слушай, я открыл кое-что важное во время той нашей попытки. Нам не следует одновременно держать Порог и проталкивать город. Как ни странно, легче переместить крупную массу, чем клочки да кусочки. Мы должны сдвинуть всю вселенную, за исключением ромагинов и сетессинов. Сделать прямо противоположное тому, что до сих пор делали. Это был миг озарения. Может, и остальные тоже поняли, но остальные мертвы. Я единственный, кто обладает теорией, и должен вернуться назад.

— Ни слова не понимаю, о чем ты толкуешь.

— Передвинуть девяносто девять и девять десятых процента вселенной будет гораздо проще, ибо в ходе процесса масса удержит Порог без нашей помощи.

Мы толкнем, и она сама пойдет без сучка без задоринки, как в аду. Ну, не важно. Поможешь?

— Обещаешь найти мне Тарлини?

— Обещаю тебе неплохой шанс найти ее, и ничего больше.

Тоэм минутку подумал.

— Все ясно.

Он открыл клетку, сбив с помощью лома, обнаруженного на щите с инструментами, огромный замок. Ханк велел себя нести. Сам он мог передвигаться только ползком. Тоэм посадил мутика на плечо, обождал, пока тоненькие щупальца пролезут под мышку и обовьют грудь. Теперь у него были две головы.

— У меня реактивный пояс, — сообщил он. — Полетим отсюда к городу вдоль береговой линии, пока не упремся.

— Теперь ты командуешь, — сказал Ханк. Они пошли назад к пробитой стене, вылезли в гостевую каюту.

— Куда собрались, мистер Тоэм? — полюбопытствовал Хейзабоб, стоя в дверях.

Глава 7

— Я смотрю, — обратился Хейзабоб к торчавшему позади него Джейку, — среди нас извращенец. Джейк насупился.

— Одни извращенцы водят дружбу с мутиками, мистер Тоэм.

— Ладно, пускай я извращенец, — сымпровизировал тот. — И что из этого? Хейзабоб причмокнул.

— А то, что извращенцев вешают рядышком с их дружками-мутиками.

— Ну так и не получите от моего отца наложницу. Ничего не получите.

— А по-моему, ты не купеческий сын. И разговаривать сразу стал по-другому. Ты даже на ромагина-то не похож, мальчик.

— Вы рехнулись, — заявил он, опомнившись и осознав промашку. — Отец мой — купец. А мы, богачи, — извращенцы, и давайте покончим с этим. Такова наша классовая привилегия.

— А тогда как зовут твоего отца? — находчиво спросил Хейзабоб.

Тоэм выдал единственное буквосочетание, пришедшее в голову:

— Бранхози.

Хейзабоб оглянулся на Джейка, беспрестанно сжимавшего и разжимавшего кулаки.

— Припоминаешь работорговца с таким именем?

— Нет! — взревел Джейк, раздув ноздри на багровеющей физиономии.

— Джейк не припоминает, — пояснил Хейзабоб, снова к ним оборачиваясь.

Перед мысленным взором Тоэма внезапно возникла картина — Тарлини продают с торгов единственно в результате того, что он не поспел в город вовремя или вообще до него не добрался. Этого было вполне достаточно, чтобы подтолкнуть к действиям. Они считают его безоружным, поскольку обычного оружия в подобном костюме не спрячешь. Однако газовый пистолет мал и неприметен. Он выхватил пистолет из кармана камзола и поразил капитана в живот. Брызнула кровь, кости вылезли из-под разорванной плоти, мужчина упал, таща за собой ногу с колесиком, с застывшим на лице выражением изумления.