Мутанты

— Тебя поймают! — воскликнул он, оглядываясь через плечо на дверь камеры.

— Обязательно, если ты будешь упорствовать и чертовски орать, — прошипела она, подцепляя каждый прут снизу, где они уходили в гнезда на подоконнике, металлическими крючками и смазывая каждый крюк тонким слоем зеленой замазки.

— Что ты делаешь?

— Вызволяю тебя. Ляг на пол. Дело не шумное, только дьявольски жаркое.

Он лег на живот возле двери и не стал спорить. Мейна отпрянула от окна, взобралась по стене каким-то немыслимым образом, с помощью которого и добиралась сюда. Раздалось внезапное шипение — пф-ф-ф! — но никакого шума. Он спиной ощутил жар сквозь тонкую ткань рубашки. Потом глянул вверх, посмотреть, что именно происходит. Огня вроде бы быть не должно, иначе... Вгляделся попристальнее. Да, пламя, темно-темно-синее, почти черное. Камера к тому времени совсем раскалилась.

— Окей, — шепнула она. Он встал, подошел.

— Нет! Не трогай. Еще горячо. Она вытащила из висевшего на спине рюкзака небольшую баночку с белыми кристаллами и посыпала подоконник. Пошел пар, раздалось потрескиванье — хрусть-крак, — а на прутьях и на бетоне стал образовываться ледок.

— Окей, — снова сказала она, пряча банку. — Ну вот. Возьмись за решетку и выверни на себя. Расплавились только концы.

— Угу, — буркнул он, наваливаясь на решетку.

— Если это в человеческих силах, ты справишься, герой Тоэм Позже он так никогда и не мог с уверенностью сказать, удалось бы ему справиться без подобного стимула или нет. А в данный момент его словно ударило поддых и в кровь хлынул поток адреналина. Он выгнул решетку назад и вверх, над толстой стеной получилось отверстие, куда можно было протиснуться. Сел на подоконник, безнадежно цепляясь за прутья. Гладкий фасад здания пересекал узенький карнизик, шириной всего в дюйм. Как раз на нем примостилась Мейна, легко балансируя на кончиках лапок, храня идеальное равновесие.

— У тебя есть реактивный пояс? — спросил он — Не каждый способен раздобыть его с такой легкостью, как ты.

— Но я не смогу пройти по этому чертову карнизу!

— Ш-ш-ш! Мы все предусмотрели. Нам известно, что ты — жалкое, ни к чему не пригодное нормальное существо.

Он ничего не сказал.

Она вытащила из рюкзака крепкую нейлоновую веревку, привязала одним концом к прутьям, чуть не столкнув его с ненадежной опоры.

— Упирайся ногами в стену, чтобы не сорваться вниз и не ободрать руки. И потише, пожалуйста, если это не выходит за рамки твоих скудных возможностей.

Он ухватился за веревку, оттолкнулся от стенки, изогнулся дугой, повернулся лицом к зданию, уткнулся ногами в стену, откидываясь назад. И как можно тише начал спуск.

Поворот...

Прыжок...

Поворот, прыжок, поворот...

Человек-паук...

Мейна ждала, наблюдая за спуском. Глаза ее в свете звезд горели зеленым.

— Очень хорошо, — донесся снизу голос."

На миг он заледенел, вообразив под ногами гестаповцев. Потом в голове само собой прояснилось, и он узнал голос Бейба. Последние несколько футов пролетел, бросив веревку, оставив ее болтаться на стенке. Взглянул вверх. Мейна все выжидала на карнизике, смахивая на огромную самку вампира, свившую в тенечке гнездышко. Но вот она с величайшей ловкостью извернулась и двинулась по узенькому карнизу к водосточной трубе.

— Туда, — сказал Бейб, настойчиво дергая его за рубашку, — в кусты.

Они побежали. Тоэм пригнулся под стать росту Бейба и без каких-либо происшествий укрылся в кустах. Оттуда они оглянулись и посмотрели, как Мейна легко ползет вниз по зданию, почти не пользуясь водосточной трубой. Грациозно извивается, вниз, вниз, вниз... Спрыгнула наземь, опустилась на лапки-мячики, мгновение покачалась взад-вперед. Потом скорчилась чуть ли не вдвое, прильнула к земле, почти слившись с нею, и ринулась через внутренний двор туда, где они поджидали.

Бросила.

— Пошли, — и возглавила шествие, укрываясь за живой изгородью, протянувшейся параллельно улице.

Тоэм следовал за покачивающимися бедрами, теряя из виду темную фигурку в еще более темной ночи и вновь примечая, когда свет уличных фонарей пробивался через отверстия в изгороди и сверкал на ее волосах искрами, попавшими, словно мошки, в шелковистую сеть. Бейб замыкал ряды, зажав в зубах незажженную сигару. Они пробирались, петляя, срезали путь по задворкам Дома невест, и внезапно остановились на краю главной авеню.

— В чем дело? — спросил Тоэм у Мейны, выглядывавшей на улицу из укрытия за грудой мусорных ящиков в закоулке.

— Слушай.

И тут он тоже услышал. Легкое постукивание сапожных каблуков по тротуару — хлоп-шлеп, — чеканящее ритм. Они прижались друг к другу, нырнули поглубже в тень, посматривая в щелочку между стеной и помойкой. Через миг мимо промаршировал отряд Ромагинских Королевских Гвардейцев, в яркой, разноцветной форме с перьями, которая как-то неуместно выглядела на темных ночных улицах. Числом их было двадцать, и шагали они, чтобы занять посты вдоль городской стены и у городских ворот, сменив уже отдежуривших караульных. Офицер разведет их по позициям, оставит одних, заберет других, уставших, закончивших службу, и со временем вернется в гарнизон, шагая уже чуть помедленнее и не так бойко отбивая ритм. Ромагины, на взгляд Тоэма, параноидально боялись мутиков. Ирония же судьбы состояла в том, что столицу пытались уберечь от мутиков, охраняя ворота, тогда как эти самые мутики фактически жили в городе, вернее, под ним.

— Обождем пару минут, прежде чем пересекать улицу, — сказала Мейна.

Он придвинул губы поближе к изящной раковине ушка.

— Слушай, я хочу поблагодарить тебя за спасение моей жизни. Это было очень опасно и трудно.

Она обернулась и изобразила улыбку, не выражавшую особого удовольствия. Уголки рта напряглись, выгнулись вверх, подделываясь под веселье, блеснули острые зубки.

— Я скорее оставила бы тебя там пропадать, герой Тоэм. Но они применили бы пытки перед повешением, пытаясь добыть информацию насчет нас.

— Пытки?

— Тут они мастера. Мы не могли рисковать, чтобы ты им все выложил. Мы обязаны были пойти на выручку.

Он угрюмо отодвинулся, сел и стал молча ждать.

— Окей, — сказала она наконец. — Быстро перебегаем улицу и ныряем вон в тот переулок. Беги на цыпочках, не поднимай много шуму.

Она сорвалась первой, точно летящая пушинка, почти совсем не касаясь земли, в полной тишине. Добралась до темного места у входа в противоположный переулок и махнула рукой следующему.

Улица представляла собой широкое открытое пространство с фонарями, которые в сей критический момент казались ярче полуденного солнца. Тоэм все равно побежал, стараясь не слишком тяжело бухать в землю ногами и не особенно преуспевая в своих стараниях. Относительно спокойно достиг тени, однако не с такой легкостью, как она. Затем последовал Бейб. Он не шел, а ковылял.

— Эй! Стой! — прокатился сверху по улице голос. Бейб удвоил усилия.

Два ромагинских гвардейца вывернули из-за угла и пустились в преследование.

— Стой, убью!

Мейна выпрыгнула на открытое место, скорчилась, нацелила вдоль по улице ручной лазер. Стражи, не успев повытаскивать свое оружие, громоздились на дороге кипящей булькающей массой плоти. Она в самом деле была чемпионкой по снайперской стрельбе.

— Спасибо, — пропыхтел Бейб, вваливаясь в закуток. Живот его ходил ходуном, двойной подбородок обливался потом.

По улице понеслись отрывистые крики, по бетону зацокали сапоги — клип-клип. Солдаты, видно, сменились со службы, отдохнули, закатив оргию, и выскочили из-за угла, как только Мейна подстрелила двух их товарищей. Теперь начнется охота. Никто не убьет ромагинского солдата в его собственном мире — никто, кроме мутика.

— Скорей, — бросила Мейна, исчезая во тьме.

Они кинулись следом, стараясь двигаться так же тихо, как она, но безуспешно. Слабое эхо шагов обязательно должно было привлечь гвардейцев. И точно.