Страница 2 из 12
— Средней дальности! И будьте вы прокляты!
Я стиснул подлокотники кресла, ощущая, как в душе поднимается волна гнева.
Полковник, не обращая внимания на мои эмоции, встал с кресла. Налил в армейские кружки дешевого вина и протянул одну из них мне.
— Великолепно. Деньги и оружие — с вашей стороны. С моей — коды доступа и сопровождение до объекта. Хотелось бы получить все авансом…
— Вы меня за дурака принимаете? — рассердился я. — Авансом только деньги. Оружие получите, когда выполните свою часть нашего уговора. А зачем сопровождение?
— Затем, что бродить здесь в одиночку опасно. Стреляют… И все же я хотел бы получить все сразу.
— Мы можем попытать счастья и на соседнем Канопусе. Дотуда всего три световых года, сами знаете. Там раньше была станция снабжения. Если не ошибаюсь, она проходила под кодовым названием «Солнечная»…
— Вот именно, что была. Когда-то! Вы ведь понятия не имеете, что здесь творится, а я вам просто так скажу. Бесплатно. Гражданская война, вот что здесь творится! Вы хоть представляете, что за дело мне навязываете? Всего-то ничего, только поднять на уши всю мою армию и вторгнуться на земли мятежных баронов. Если мы проиграем, кто мне возместит потери?
Я понял, что пора переходить к «сладкому прянику».
— Хорошо. Возможно, это вас убедит лучше слов…
Подняв с пола армейскую сумку, я высыпал на стол груду пачек новой валюты. Красноватые и зеленоватые купюры тускло переливались в свете ламп. От вида такого количества денег у Галунина перехватило дыхание, а глаза жадно заблестели.
— Деньги сейчас, остальное потом, полковник.
Галунин алчно провел рукой по банкнотам.
Каморка, где происходил наш разговор, была пуста, как жестяная банка из-под пива. Кроме стола и пары кресел, здесь не было другой мебели. Полковник придерживался спартанской обстановки либо, что представлялось мне более правдоподобным, занимался показухой. Мол, вот какие мы голодные, холодные, зато вооружены до зубов и очень злы на всех. У двери стоял, изображая из себя статую, единственный свидетель нашего разговора — простой солдат, с ног до головы облаченный в видавшие виды пустынные доспехи Имперского экспедиционного корпуса «Песчаные крысы». Он подался вперед, стараясь получше разглядеть пачки денег. Полковник, заметив это, медленно подошел к нему, достал из кобуры пистолет и направил ему в голову. Часовой испуганно отпрянул. Раздался выстрел. Пуля, выпущенная в упор, пробила узкое забрало и вышла с противоположной стороны шлема. Часового отбросило назад, и он сполз по двери на пол, оставляя кровавый след. Полковник спрятал пистолет в кобуру и вернулся к столу.
— Значит, договорились. Направляйтесь на Северную базу, там будет формироваться конвой. И прикажите своим людям готовить ракеты к транспортировке. Я прибуду позже. А теперь не смею вас более задерживать, лейтенант.
Едва я открыл наружную дверь, как сильный порыв ветра ударил в лицо. На зубах захрустел песок. Ветер разыгрался не на шутку. Он яростно срывал пластиковые чехлы, под которыми прятались от посторонних глаз танки и ракетные вездеходы. Мечущиеся в пыльной мгле серые силуэты солдат придавали картине драматический характер. Прямо какие-то застигнутые врасплох демоны, которых постигла кара небесная.
— Капрал Браун, сэр! — отдал мне честь подбежавший боец. — Мне приказано сопровождать вас и проследить, чтобы с вами ничего не приключилось.
— И часто у вас такое бывает? — постарался я перекричать жуткий вой ветра и поспешно закрыл лицо респираторной маской, протянутой капралом Брауном.
— Раз или два в неделю! — ответил Браун, помогая мне закрепить застежки на затылке.
— Чего мы ждем? — спросил я, наблюдая, как ураганный ветер перевернул на бок крытый армейский грузовик на шести колесах. Тяжелая машина, вращаясь, с жутким лязгом заскользила по земле и врезалась в танк.
«Хорошо, что шаттл вернулся на борт „Звездного странника“, а не остался здесь», — подумал я.
— Вот наш транспорт, — показал капрал.
Рядом с нами остановился большой вездеход.
На борту едва виднелись цифры — серийный номер и номер части, к которой он когда-то был приписан. Тяжелая дверь отодвинулась. Из темного проема на землю спустилась стальная лесенка. Забравшись внутрь затхлой кабины, я увидел в свете мониторов членов экипажа. Позади них находился пустой трюм, в котором легко могли разместиться ракеты класса «Мурена».
Подтверждая мою догадку, капрал пояснил:
— Отсек для ракет. Мы получили инструкции.
Усевшись на жесткое сиденье рядом с водителем, я посмотрел на один из мониторов. С воздуха нас прикрывали три летучие платформы с батареями управляемых ракет. Впереди виднелись два танка с минными тралами. Замыкали колонну две машины пехоты, державшиеся чуть поодаль.
Вездеход быстро набрал скорость, мягко подскакивая на ухабах.
Так мы ехали около часа. С виду неуклюжая коробка лихо вписывалась в повороты и легко преодолевала ямы, похожие на воронки от снарядов. Повсюду из песка торчала сожженная дотла техника — танки и грузовики. Их было очень много. Целое кладбище.
— Минные поля против мятежников, — сказал Браун. — Не волнуйтесь, мы их временно деактивировали…
Ветер сдул пласт песка, обнажив человеческие кости. Еще одно кладбище…
Первый танк на полном ходу провалился в хорошо скрытую яму. Яростно рыча двигателем, он пытался выбраться из нее, но безуспешно. Второй танк, отцепив на ходу минный трал, стал нервно водить стомиллиметровой пушкой по сторонам. Вездеход попытался объехать возникшее препятствие, но провалился в другую яму-ловушку. Раздалась ругань, замелькали руки и ноги. На меня упали сразу двое. Пытаясь подняться, они барахтались на мне, когда чудовищный удар накренил вездеход на правый бок. Разлетелись осколки разбитых экранов, брызнула кровь. Второй, не менее ощутимый удар противотанкового снаряда из РПГ наполнил кабину едким дымом и огнем. Все поплыло перед глазами. Оставшиеся в живых солдаты стали вытаскивать меня из груды развороченных тел, успевая вести огонь из плазменных автоматов по невидимому врагу. В воздухе шипели осколки и визжали пули. Казалось, еще миг — и острейший осколок пригвоздит тебя к земле, как червяка.
— Лучше смерть, чем плен… — прохрипел солдат с окровавленным лицом.
Прикрывавший нас второй танк окутался клубами пыли и черного дыма — снаряд из РПГ попал в башню, заставив машину закачаться на рессорах. Двое дюжих солдат поволокли меня сквозь ад взрывов подальше от подбитого вездехода, перевернутого ударной волной. Гусеницы бессильно месили горячий воздух, лязгая траками. Из пробитой кормы пытались выбраться превратившиеся в факелы люди. Спустившись ниже, боевые платформы пытались нас прикрыть, изрыгая поверх наших голов огненные струи ракет и трассы плазменных зарядов. Невидимый противник перевел весь огонь на них и ухитрился подбить одну. Будь оно все проклято! Я чем-то прогневал богов, если они обычные переговоры превратили в бойню. Запах горелого человеческого мяса был мне хорошо знаком…
Песок быстро пропитался кровью. В дыму сражения громко кричали раненые, фонтаны взрывов взметались так близко, что казалось — еще миг, и все будет закончено. Повстанцы, уничтожив технику, взяли нас в кольцо и поочередно стали подавлять разрозненные очаги сопротивления. Спасение было в немедленном отступлении на базу Галунина, если, конечно, хватит сил прорвать окружение.
Передо мной словно из-под земли выросла тощая фигура, с ног до головы закутанная в серые тряпки. Повстанец замахнулся и попробовал проткнуть мне живот изогнутым штыком. Уклонившись от выпада, я подсечкой сбил его с ног. Когда он с яростным воплем свалился на землю, я выкрутил у него из рук оружие и безжалостно проломил прикладом ему висок. Заметив еще три бегущие фигуры, вскинул оружие. Еще миг — и их срежет моя очередь…
Проклятие! У трофейного оружия отсутствовал спусковой крючок! Как из этого допотопного хлама вообще стреляли? Две пластины на прикладе, вот и все. Заметив движение сбоку, я попытался увернуться, но слишком поздно. Тяжелый приклад угодил мне в челюсть, чуть не выбив зубы. Я ударил обидчика штыком. Штык пронзил грязные лохмотья повстанца и глубоко погрузился в плоть. Из раны хлынула кровь.