Земля негодяев

В этот день Фима задержался на работе дольше обычного: «внезапная» финансовая проверка, ожидаемая довольно-таки давно, наконец случилась. Утомленный, но вполне довольный тем, как складываются дела, человек неправильной национальности зашел в магазин и сделал все необходимые покупки. Пивник давно уже должен был вернуться — и, как подозревал Ефим, не с пустым мешком: пожелания юных подопечных были для Трикобыла законом.

Дом встретил его молчанием и темными окнами. Фима удивленно задрал брови: все это было совсем непохоже на установившийся у них порядок.

— Эгей! Есть кто живой? — громко спросил он, закрывая за собой дверь.

«Неужели уехали?!» — Эта мысль вызвала одновременно разочарование и облегчение: все-таки экзотические гости сильно стесняли привыкшего к одиночеству хозяина, да и заносчивость брата и сестры раздражала порой весьма серьезно. «Даже не попрощались, надо же…» — Фима щелкнул выключателем. Разгрузив хозяйственную сумку, он заглянул в спальню… И тихонько вскрикнул от неожиданности. Марикс и Ласса забились в самый дальний угол. Дети сидели молча и абсолютно неподвижно. Лишь глаза их поблескивали в падающем из кухни свете, словно драгоценные камни.

— Эй, вы чего? Что это с вами?! — недоумевающе спросил Фима.

Брат и сестра молчали.

— А где Трикобыл? — вопрос снова повис в воздухе.

Ефим понятия не имел, как следует поступать в такой ситуации. Он хотел было тихонько притворить дверь и дождаться пивника, но тут Ласса заговорила.

— Трикобыла убили.

Фима поперхнулся.

— Убили?! Кто? Как? Откуда ты знаешь?! — Вопросы сыпались из него один за другим. С некоторым усилием взяв себя в руки, Фима зажег в комнате свет, подошел к детям и опустился перед ними на корточки.

— Так… Давайте по порядку, ладно? Что случилось?

— Трикобыл ушел, — ответила Ласса. — А потом… Потом я почувствовала, что его не стало. Мы с Мариксом оба это почувствовали.

Фима тихонько перевел дух.

— Ну, ребят, вы меня и напугали! Знаете, я уверен — наш грибник скоро вернется! Может быть, он немного заплутал, но…

— Проклятый дурак!!! — с ненавистью выкрикнул вдруг Марикс. — Ты что, так и не понял?! Если мы говорим, что он мертв — значит, он мертв! Мы это знаем, понимаешь ты, быдлянин?! Знаем, знаем, знаем!!!

Ефим почувствовал, как по телу его прокатилась невидимая волна — мальчик с трудом удержался, чтобы не ударить непонятливого взрослого своим «эго».

— Ну хорошо, хорошо, я вам верю… Так… Что же теперь делать? — Фима потер лоб. — Значит, так… Сейчас уже поздно, а завтра я схожу в милицию — скажу, что пропал… Э-э… Мой родственник… — тут Фима невольно понизил голос. — Ребят, а как вы думаете — ну, кто его это самое…

— Этого мы не знаем! — грустно вздохнула Ласса.

— Кто бы он ни был, он идет по нашим следам! — решительно заявил Марикс. — У этого герцога длинные руки… Ничего, Господин Высокое Небо отрубит их по самые локти!

— Послушайте… А связаться с вашим отцом вы как-нибудь можете? — еще не договорив, Фима почувствовал себя глупо.

Ясно же, будь такой способ — его бы давно использовали… Марикс покачал головой. Воцарилось угрюмое молчание.

— Я хочу есть! — тихонько сказала Ласса. — Эффим, приготовь чего-нибудь…

— Надо озаботиться собственной безопасностью! — заявил мальчик, когда ужин подошел к концу.

Он уже несколько оправился от шока: прежняя самоуверенность стремительно возвращалась.

— Предлагаю сделать хорошую энергетическую ловушку! Ласса, будет лучше, если мы объединим наши силы — так она получится более мощной…

— В кои-то веки ты признал, что твое «эго» не столь уж велико! — фыркнула сестра. — А если совсем честно, дело даже не в этом, правда? Просто у тебя самого не хватит мастерства создать кокон…

— Вот еще! — дернул плечом Марикс.

— Ладно, не злись, я помогу тебе… — примиряюще сказала Ласса.

— Это вы о чем? — подозрительно осведомился Фима.

— Не твое дело! — нагрубил Марикс. — Иди и займись чем-нибудь, не мешай нам.

— Ты зря его гонишь… Нам придется включить Эффима в баланс уравнения, не забывай: иначе он закоротит все на себя, — покачала головой Ласса.

— Ребята, я не вполне понимаю, что вы задумали, но, может, не стоит? — догадливый Фима поежился. — Может, как-нибудь…

— Не беспокойся, мы позаботимся обо всем, и о тебе тоже! — заявила Ласса, отодвигая пустую тарелку. — А сейчас отойди в сторонку и не мешай нам.

Непреодолимая сила мягко повлекла Ефима в угол кухни: девочка не стала дожидаться, покуда хозяин дома соблаговолит исполнить ее повеление. Марикс вышел на середину комнаты и застыл, лицо его выражало сосредоточенность. Поначалу ничего не происходило, но мало-помалу в воздухе стало раздаваться потрескивание, а под потолком замерцал маленький, не больше мячика для пинг-понга, светящийся шарик. Сперва он был еле виден, но постепенно набирал силу — через полчаса на него уже больно было смотреть. Кухня обрела вид зловещий и фантастический: густые резкие тени — и холодное сияние, в свете которого человеческие лица становились похожими на бледные лики мертвецов.

— Слишком сильно фонит в оптической части спектра! — недовольно сказала Ласса. — Марикс, надо исправить…

— А я что делаю?! — огрызнулся мальчик.

Маленькая шаровая молния поблекла и сделалась почти невидимой, словно бледное спиртовое пламя; лишь резкий запах озона теперь напоминал о ее присутствии.

— Бризантный заряд создан, — объявила, наконец, Ласса. — Теперь стоит здесь появиться постороннему, как эта штука вызовет колоссальную разницу потенциалов и его как следует прожарит! А мы трое можем перемещаться свободно, на нас ловушка не отреагирует… Ты хорошо меня понял, Эффим? Если в дом зайдет кто-то еще, ему не поздоровится…

И тут человек неправильной национальности наконец возмутился. Фима решительно тряхнул шевелюрой — и высказал все, что он думает о двух маленьких негодяях, явившихся без приглашения, захвативших его дом, заминировавших его какой-то жуткой штуковиной, спутавших ему день с ночью и… Да сколько можно-то, в конце концов!

Марикс, сидя на роскошном ковре (в него был превращен невзрачный половичок), слушал эту пламенную речь с кривой усмешкой, но не возражал — похоже, таинственные манипуляции с «эго» обошлись ему нелегко. Когда Фима закончил, Ласса покачала головой.

— Ты, видно, плохо понимаешь, кто мы такие. Жаль, Трикобыл так и не сумел втолковать тебе это… Впрочем, неважно. Тебе придется смириться — ведь опасность грозит всем нам.

Ефим сердито фыркнул, но промолчал: возразить ему было нечего.

III

БЕЗГРАНИЧНЫЕ ТЕРРИТОРИИ

Неуловимый Джо и его мрачный спутник продирались сквозь хитросплетения узловатых корней… Да, именно корней, все остальное — ствол, ветви и крона — находилось много выше. Этот странный лес словно бы встал на цыпочки: порода деревьев была такая. Вообще растительность в Дебрях встречалась самая разнообразная: буйство форм и богатство оттенков не поддавались воображению. Воздух был насыщен пыльцой, от нее першило в горле. Под ногами чавкала густая болотная жижа. Идти приходилось сторожко: Джо уже дважды проваливался в грязевые ямы. Нормальных дорог тут не существовало. Пробирались звериными тропами — и это в лучшем случае, а то и вовсе прорубали себе дорогу в непролазной чаще, используя вместо мачете боевой посох. Танто делал это мастерски — как и все остальное. Герцогский телохранитель, или кем он там был на самом деле, прекрасно ориентировался даже в самых густых зарослях. Впрочем, назвать его хорошим товарищем у Джо не повернулся бы язык: ему уже не раз приходило на ум, что Танто обращается с ним как с животным, которое надо пригнать к месту назначения целым и невредимым — но и только. На первый же вопрос Джо телохранитель буркнул: «Береги дыхание» — и весь день больше не раскрывал рта, полностью игнорируя своего напарника. Будь у Джо такая возможность, он давно бы слинял по-тихому от своего провожатого. Увы! Спустя всего десять минут после выхода за пределы городских стен парень напрочь потерял направление. Вокруг шелестела сплошная стена экзотической растительности и не было никаких других ориентиров, кроме покачивающегося в руке Танто фонаря. На вторую ночь Джо успел проклясть все и вся, а в особенности — жуткий черный поезд. Даже перспектива военкомата больше не казалась ему такой ужасной: если подумать — теперешнее положение было немногим лучше бесправной доли призывника. Оставалось лишь топать вперед да надеяться на лучшее… И строить планы.