Страница 22 из 82
— В ряды? Да что за ряды такие?
— Ну, в общем, ты и сам уже понял, наверное… Нелегальная оппозиция, — ухмыльнулся Адорабль. — Мы с Адриадакис вообще по жизни бунтари, подрыватели устоев, большие спецы в этой области… А вот, кстати, и она с ребятами.
В наступившей тишине послышался плеск весел. Приближалась уже знакомая Гаргулову «джонко-гондола»; помимо Квана, в ней сидело двое незнакомцев.
— Все в порядке! — улыбнулся Кван, подгребая к островку. — Знакомьтесь: это — Цан-Цан… А это Хорхе и Збышек, они тоже нездешние, как и вы…
— Гаргулов, Сан Саныч, — протянул руку капитан. — Цан-Цаном меня старичок этот ваш чукотский прозвал…
— Хорхе-Мануэль-Родриго Сентеро! — с легким акцентом представился смуглый черноволосый юноша, крепко пожимая капитанову ладонь.
— Хорхе еще сыграет большую роль в деле революции, помяните мои слова, — подал голос Адорабль. — Боец не из последних. А в футбол как гоняет!
Испанец застенчиво улыбнулся, блеснув зубами.
Второй из новоприбывших, худосочный блондин в круглых, а-ля Джон Леннон, очках, руки капитану не подал.
— Збышек Пшелвдупский, — процедил он. — А пан русский?
— Ну… Только вроде как бурят наполовину, — усмехнулся Сан Саныч.
— Терпеть не могу вашего брата русских! — скривил губы Збышек. — Это я сразу ставлю в известность, чтобы недоразумений не было…
— Пан Пшелвдупский у нас толерантностью не страдает… Шляхтерский гонор, что с него взять! — хмыкнул Адорабль. — Но фельдшер неплохой, как ни странно…
— А ты инфантильный милитарист! — не остался в долгу Збышек. — Агусеньки!
— Да паш-шел ты… — насупился младенец.
— Гхм… А это Адриадакис. — Кван нервно улыбнулся, пытаясь замять неловкую паузу.
Гаргулов временно лишился дара речи. Адриадакис была прекрасна. Девушка выбралась на берег, словно Афродита, рожденная из морской пены; с роскошных темных волос струилась вода. Кожа, удивительно светлая и нежная, мерцала в полумраке, подобно розовому жемчугу, а столь выдающимися формами могла бы гордиться любая звезда эротического видео. Купальник ровно такого размера, что позволяет соблюсти минимальные приличия, почти не скрывал того, чем наделила девушку природа, но оставлял некоторый простор для воображения. Большой алый рот выдавал страстную и чувственную натуру, миндалевидные глаза смотрели весело и лукаво из-под длинных ресниц… Сердце капитана екнуло: Сан Саныч только что узрел женщину своей мечты — прекрасную и недостижимую.
— Спокойно, Цан-Цан, спокойно… Я знаю, какое впечатление производит на мужчин моя напарница, особенно в первый раз, — покровительственно бросил Адорабль. — Но ты должен знать, что внешность обманчива. Под маской роковой женщины в Адриадакис скрывается нежное и беззащитное дитя, созданное для любви и счастья… Ну, а мы приспособили ее к водно-диверсионным операциям.
— Рада приветствовать нового человека в нашей маленькой команде! — Адриадакис приветливо улыбнулась и протянула Гаргулову руку. Капитан, чувствуя себя шестнадцатилетним молокососом, неловко приложился к ней губами — и тут же поймал полный ненависти взгляд Збышека.
— К делу, дамы и господа, к делу! — захлопал в ладоши Адорабль. — Начнем совещание.
Кван подтащил детский манежик ближе к фонарю, и собравшиеся устроились возле него полукругом.
— Камрад Сентеро, пан Пшелвдупский, для начала я хочу услышать ваши отчеты. В общих чертах мне известно положение в городе, осталось уяснить некоторые нюансы…
— Адорабль — наш мозговой центр! — шепотом просветил Гаргулова Кван. — У мальчика потрясающие аналитические способности.
— Все происходит так, как ты и предполагал, — взял слово Хорхе. — Герцоговы cornejas[2] арестовывают возможных лидеров оппозиции. Под стражу взяты главы Гильдии Полицейских и Гильдии Массовой Информации; впрочем, последний находится не в замке, а под домашним арестом…
— Бьюсь об заклад, он скоро выйдет на свободу! Этот господин всегда был, мягко говоря, политической проституткой… — бросил помрачневший Кван.
— Как и положено представителю СМИ, — ухмыльнулся Адорабль.
— В городе ходят слухи о дворцовом перевороте. Люди шокированы и взбудоражены, но не настолько, чтобы перейти к решительным действиям, — продолжал Хорхе. — К герцогу отношение негативное. Аристопальцам не нравится происходящее, но пока это не коснулось лично их… Все почему-то ожидают возвращения Господина Высокое Небо и скорой расправы над Фигассэ; никому и в голову не приходит, что правитель мог пасть жертвой интриг…
— Скоро они сообразят, — вздохнул Адорабль. — И вот тогда начнется самое интересное… Збышек?
— Один из наших пациентов обмолвился, что готовится новый закон — обязательная регистрация лиц, обладающих высоким уровнем «эго».
— Фигассэ стремится взять под контроль мастеров «эго», самую непредсказуемую, с его точки зрения, публику, — понимающе кивнул младенец. — Что ж, логично, этого следовало ожидать… Как там остальные наши?
— Залегли на дно и выжидают, как ты и распорядился. Насколько я знаю, никто из них не арестован… Собственно, и нами-то с Хорхе вороны заинтересовались случайно… Возможно, все обошлось бы, но у нас нервы были на пределе — а тут патруль навстречу!
— Как вам удалось уйти?
— Повезло! — пожал плечами Збышек. — Мы столкнулись с герцогскими птичками возле берега — и сразу рванули в камышовые плавни… Они не больно-то охотно нас преследовали, воду эти твари недолюбливают…
— Они запомнили вас?
— Разве только одежду… Все случилось днем и на солнце, так что лиц под вуалями они разглядеть не могли.
— Ладно… Теперь вы все знаете новости. — Адорабль оглядел собравшихся. — В связи с последними событиями нам придется резко изменить нашу тактику… И, возможно, внести коррективы в стратегию. Высказывайтесь.
Кван откашлялся, поправил очки.
— Попытка Фигассэ взять под свой контроль носителей аномального «эго» нам, безусловно, на руку, — начал он. — Любой гнет рождает противодействие; следовательно, мы сможем перетянуть кого-то из них на свою сторону.
— А вот я бы предпочел не иметь дел с мастерами «эго»! — отозвался Збышек. — Эгоисты — публика та еще…
— Для свержения тирании нужны вооруженные terroristas! — сверкнул глазами Хорхе. — Одной пропаганды недостаточно, а «эго» — это оружие, которое всегда с тобой…
Разгорелся спор. Гаргулов только и мог, что сумрачно морщить лоб: смысл беседы ускользал от него. Две трети вещей, о которых шла речь, капитан просто не понимал.
— Ну хоть ты нас рассуди, Адорабль! — воскликнул, наконец, Кван. — Дураку ясно, что для силовых акций время еще не пришло! Попросту силенок не хватит!
— А я говорю, мы уже сейчас имеем все необходимое для быстрого кинжального удара! Надо уметь обходиться тем, что есть в наличии, иначе какая это борьба — ni vagina, ni Ejercito Rojo![3] — энергично высказался Хорхе.
Тут загомонили все разом.
— Ша! — рявкнул вдруг Адорабль, прижав личико к прутьям манежа. — А ну, бегом все заткнулись! Это уже не совещание, а базар!
Мало-помалу народ успокоился.
— Значит, так! — сурово произнес младенец. — В словах Хорхе есть рациональное зерно… Кван, не перебивай! Рациональное зерно имеется. Но я согласен с теми, кто сомневается в наших силах. Это правда, мускулы мы пока нарастить не успели. У нас нет нормальной разведсети, нет заточенной под конкретные задачи боевой группы… В общем, я долго могу перечислять, чего у нас нет. На то, чтобы это все появилось, требуется время, а его-то герцог может нам и не дать. Я высоко ценю интеллектуальные способности Альбэра Фигассэ. Нельзя недооценивать человека, сумевшего обыграть самого Господина Высокое Небо! Таких, как он, врагов следует уважать; а уважать врага, по моему глубокому убеждению, означает с особой тщательностью озаботиться вопросом его уничтожения!
При этих словах Адриадакис встала и направилась куда-то в темноту.
2
Cornejas — вороны (исп.).
3
Ejercito Rojo — Красная Армия (исп.).