Страница 9 из 9
* * *
Умер он на руках у Мишоновой. Девушка вспоминала: «Мы приехали на Спиридоновку вечером после дня рождения его папы. Андрею стало совсем плохо. Померили давление – около 200. Сбили таблетками до 160 на 100, вызвали «скорую». А надо сказать, что Андрей ко всему относился очень серьезно и профессионально. И к медицине тоже. К нам приехала не просто «скорая», а «неотложка» из ОАО «Медицина» – это платная клиника со своими стационаром, «скорой помощью», вызов стоит около 5000 тысяч рублей. Андрей пожаловался врачам на сильную боль в груди – будто кол вбили. Он говорил, что у него сильно болит нижняя челюсть, отдает все в шею, позвоночник, очень тяжело дышать, сильная мышечная боль в руках, как будто перетренировался. Боль была настолько сильной, что болеутоляющее, которое ему вкололи, не помогало. Ему сделали еще несколько уколов. Снотворное тоже не действовало, и ему сделали повторный укол… Они сказали: «Мы бы вас отвезли, но что толку – это у вас нервное. Сходите завтра к невропатологу». Спросили: «150 на 100 – это как для вас, нормальное давление?» Он говорит: «Бывало и больше». И «скорая» уехала. После того, как ему сделали несколько болеутоляющих и успокаивающих уколов, он уснул. Не сразу. Когда «скорая» уехала, я массировала ему спину, где у него болело, бутылку с теплой водой приложила. Он свитер надел, попросил у меня еще шерстяной шарф на грудь. Потом говорит: «Полегче стало». И заснул. А ночью случился еще один приступ – я видела, как он уходил. Я снова вызвала «скорую», но они только констатировали смерть. Он так и не проснулся – умер во сне… Я не медик, но потом я посмотрела справочники – все эти боли говорят о том, что это были признаки стенокардии и предынфарктного состояния… Андрюша вправе был рассчитывать, что приедут профессиональные люди. Ему не повезло с доктором. Он схалтурил. Только цена слишком высокая – жизнь Андрея! Я не знаю, был ли у него шанс выжить, но если бы они правильно поставили диагноз, то думаю, такой шанс был бы… Мне очень жалко, что нам было отведено так мало времени. Но у нас была любимая фраза из его любимого фильма «Пятый элемент»: «Время не важно, важна жизнь!». Да, у нас с ним было мало времени, но главное, что судьба подарила нам пусть короткую, но такую счастливую жизнь. Он меня налюбил, нацеловал на долгие годы вперед. Наговорил столько хороших слов, комплиментов, надарил столько цветов, что мне этого хватит на всю оставшуюся жизнь».
* * *
Нюанс. Я считаю, что изменой считается, только когда человек в душе изменил. У меня есть пара знакомая, они трижды женаты. Со студенческой поры знаю обоих. Он гуляка такой был, красавец осетин, устоять девушки не могли, и он не отказывался. Она закрывала на все это глаза. Они развелись, когда она нашла письмо. Когда она поняла, что у него отношения, и ему пишет другая женщина, и пишет такие слова… Я даже не знаю, был ли что-то у него с этой женщиной, которая написала ему. Супруга это расценила как измену, и они развелись. Здесь по-разному все смотрят. Вот беседовал (в качестве журналиста) с Александром Ширвиндтом. Роскошный, великолепный, потрясающий мужчина. Ему почти 80, но это нечто. Он с 57-го года женат на Наталье. Вот это, я считаю, человек не изменил, хотя и уверен, что, будучи востребованным артистом, красавцем, не устоял, наверное: легко предположить, что у него неоднократно бывали пересыпы с разными девушками. Но! Я считаю, что он не изменил своей жене, потому что остался с ней. Я считаю, что когда мужики сливают жен первого призыва, меняют на молодых, вот это жесткая измена, которая должна социумом осуждаться. Нормой медицинской как раз является, когда мужчины спят со многими женщинами. Нормой социальной у нас, в христиано-иудейской системе ценностей, является сожительство с одной женщиной. Но никогда, ни в XIX веке, ни раньше нормой не было со стороны мужчин хранить верность повенчанной супруге. Я не к тому, хорошо это или плохо. Я просто озвучиваю факт.
Короче. Не знаком я с Мишоновой. Единственное что знаю про нее, почерпнул из интервью Феликсу Медведеву («Мир новостей») Галины Каланидзе, супруги Валерия Каландадзе, который заведовал литературно-драматическим вещанием Центрального телевидения. Вот с небольшими сокращениями воспроизведу беседу «Как Золушка попала в элиту»:
* * *
«Однажды мой сын Вадим познакомился с девочкой Леной. Довольно быстро у них сложились близкие отношения. И он привел ее в нашу квартиру – представить маме свою будущую жену. Лена пришла не одна, а с подругой Ксенией. Обе они из подмосковного Сергиева Посада, обе мечтали стать журналистками и поступали тогда на журфак МГУ.
Свадьбу сыграли в ресторане “Золотое кольцо” в Загорске. Свидетелем моего сына в загсе был режиссер с телевидения Вадим Коротков, свидетельницей со стороны невесты стала, конечно, Ксения. Что ж, молодая компания, все друг с другом передружились. Девочки же мечтали о телевизионной карьере. По настоянию родителей Ксения не стала жить в общежитии университета, дескать, пьянки-гулянки, будет не до учебы. А ездить каждый день домой полтора часа туда, полтора обратно страшно не хотелось. Снимать квартиру для дочери родителям было накладно, отец – отставной военный летчик, да еще и пьющий, мать – директор райбиблиотеки, какая там особая зарплата! Надо сказать, что от матери Ксения взяла красивые глаза и стройную фигуру. От отца ей достались неуклюжий нос и неровные зубы.
К тому времени (это был 1991 год) я была уже вдовой, муж Валерий умер от тяжелой болезни. Я жила одна в двухкомнатной квартире на тогдашнем Калининском проспекте. Мне стало жалко симпатичную неглупую девчонку, подругу невестки, и я позвала ее к себе жить: «Приходи ко мне, не помешаешь. Вдвоем веселее. Только подметай пол в квартире да посуду иногда на кухне мой». Она обрадовалась. Родители стали передавать дочери какие-то продукты, но еду готовила я. Жила у меня Ксения практически бесплатно, не брала я с нее ни копейки.
Девочкой она оказалась неглупой, я бы сказала, цепкой провинциалкой, все наматывающей себе на ус. После первого курса учебы Ксении нужна была практика, найти которую по тогдашним меркам было непросто. И вот я беру свою подопечную за ручку, веду ее в радиокомитет на ул. Качалова к своему хорошему знакомому Егору Шишковскому, сыну известного телеобозревателя Всеволода Шишковского. Егор работал ведущим на популярнейшей радиостанции «Юность». Внемля моей просьбе, он привечает Ксению и дает ей возможность пройти практику. Потом я вновь обратилась к нему с просьбой приучить девочку к эфиру, дать ей возможность брать интервью. Одним словом, ставить ее на творческие рельсы. Всякий раз Егор шел мне навстречу.
Я учила Ксюшу, как надо вести себя в творческом коллективе, как общаться с начальством, говорила, что нужно быть всегда приветливой и благодарной. А главное – уметь слушать других, впитывать в себя нужное для профессии. Кроме внешней привлекательности Ксения казалась мне довольно грамотной, любознательной. Вот так начиналась журналистская карьера будущей Ксении Мишоновой, о которой через какое-то время узнает вся страна.
При переходе на второй курс у нее возникли сложности, ее отчислили из университета. Сказались ее необязательность, лентяйство. Но на радио, где она была уже почти своей, она об этом начальству не доложила и продолжала числиться там студенткой. К тому времени с помощью Егора Шишковского, который уехал к родителям в Лондон, дебютантка уже начала выходить в эфир. Ей очень нравился Шишковский, но он оказался «голубым». Он и в Лондон-то уехал, по-видимому, сблизившись там с каким-то напарником из такой же команды. Но «подружкой» Ксении он так и остался, она даже в Лондон к нему летала. По-видимому, в благодарность за то, что главный редактор «Юности» Павлов по просьбе Егора назначил его богиню на довольно заметную должность, Ксения стала командовать эфиром. Однажды она пригласила в студию Садовничего, ректора МГУ. После удачно проведенной передачи, воспользовавшись моментом, она поведала ему о своем отчислении из МГУ. Ксению вновь зачислили на учебу, хотя и на вечернее отделение.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.