Ёж

– Ну да, грибы, чем ему еще заниматься? – Миша приподнялся на локте и окинул тайгу взглядом. – Ром скоро подойдет к концу, будем грибы курить для настроения по вечерам. – Он вновь кинул взгляд в темноту.

– Что там, Миш?

– Идет вроде кто-то… – Сандаль встал и придвинул карабин поближе. В этих краях без оружия человек себя чувствовал, как нудист на Красной площади. Миша повсюду таскал с собой принадлежавший еще его отцу карабин. Рос Гео же, в лице начальника их отдела, вручил каждому из них по травматике, с девочками был проведен строгий инструктаж по пользованию оружием, и даже по прибытии «в поле» ими была произведена пара-тройка выстрелов по листикам на деревьях. Ни та ни другая не имели разрешения на ношение травматического оружия, но, благо, в тайге все эти бумажки проверять было попросту некому.

– Боря, наверно? – Женя придвинулась ближе к огню, ее еще в аэропорту Миллениум напугал диким зверьем, обитающим в тайге, и она инстинктивно тянулась к спасительной соломинке.

– Может, и Боря, – Миша снял карабин с предохранителя, его фигура выделялась на фоне костра темным пятном, он был спокоен, но палец на курок положил, – а может быть, и мишутка забрел.

– Хватит жути наводить, – Юля тоже встала с земли, – Боря топает наверняка, медведь бы шума наделал тут. – Она улыбнулась, глядя на Женьку, глаза последней расширились и стали похожи на два бездонных озера, в которых играли блики горящего пламени.

– С мишками у меня особые отношения, – Сандаль весело усмехнулся, – как-нибудь расскажу вам эту историю.

– Вы б еще красную дорожку мне постелили, – из темноты тайги на поляну вышел Миллениум, – чего повскакивали, это всего лишь я. – Боря посмотрел на Юлю с Женей, потом перевел взгляд на Сандаля. – Я понимаю, девочки напуганы, но ты то, стреляный патрон, чего напрягся?

– Мало ли, был бы один, не напрягался бы, за девчонок страшно. – Миша поставил карабин на предохранитель и опустил его на землю. – Мало ли кто тут шляется по ночам.

– Капитанский, смотрю, распечатали, – Миллениум присел у костра и взял в руки банку тушенки, – наливай!

Миша достал ром и плеснул огненной жидкости напарнику.

– Э-э-э, не, девочкам хватит, – остановил его Боря, когда тот уже было потянулся к кружкам спутниц, – завтра я их собирать по частям не собираюсь, нам придется немного ускориться.

После прихода Миллениума стало спокойнее, Юля расслабилась и опустилась на начинающую остывать землю. Тайга теперь казалась не такой уж и страшной, все дикое зверье отошло на второй план, и можно было готовиться ко сну.

– Ты с нами о чем-то там поговорить собирался. – Женька тоже расслабилась, вытянула свои аккуратные ножки поближе к огню и посмотрела на Борю.

– В общем так, дамы и господа, новость не сильно приятная, но и плохой ее не назовешь, – он сунул вилку в банку с тушенкой и отправил в рот добротный кусок мяса, – в этих дебрях мы не совсем одни, по чести сказать, раньше меня бы это не взволновало совсем, но нынче ситуация иная.

– В смысле? – Юля пристально посмотрела на руководителя их маленькой группы, слегка приподнявшись на локте.

– По порядку, – Боря дожевал тушенку и залпом выпил ром, плескавшийся на дне его кружки, – утречком, обозревая окрестности в теодолит, видел дым, километров пять на запад, может, чуть больше. С одной стороны, ничего страшного, с другой – народец в этих краях попадается разнообразный: от беглых зеков до бабушек божьих одуванчиков, забуряющихся в тайгу на недельку другую грибочки пособирать.

– Ну, бабок мы не боимся, – Женя улыбнулась, – от зеков вы нас спасете, – она бросила недвусмысленный взгляд на Борю, – к тому же до них пять километров, не выйдут ведь они прямо на нас.

– Мы идем медленно, охотники же или браконьеры передвигаются гораздо быстрее, – вмешался в разговор Сандаль, – тут вариантов много, они могли уйти за день дальше на запад или обогнать нас в северном направлении.

– Но и могли перехватить наши переговоры, знаешь ли, девичьи голоса в глухой тайге могут подстегнуть бурную фантазию какого-нибудь отшельника, не видевшего женщину лет эдак пару. – Боря строго посмотрел на девчонок. – Слишком уж бурно у нас кое-кто засоряет эфир, да и не первый раз, когда из-за практиканток возникают проблемы, вспомнить только Алену.

Сандаль громко рассмеялся при одном только упоминании об Алене, собственно, именно этой девице он был обязан приобретенной кличкой в честь ботинка с дырами для вентиляции.

– Я убью тебя, Боря, – проговорил он, давясь смехом, – нельзя же так без предупреждения о ней говорить, это же как контрольный выстрел в голову.

Боря тоже рассмеялся, девочки недоумевая смотрели на своих спутников, которые сквозь смех пытались обмениваться какими-то отрывочными фразами, и каждая фраза вызывала новый взрыв смеха.

– Вы чего, ребят? – Женька решила прекратить это бурное веселье, оставившее ее за бортом внимания мужского пола. – Расскажите хоть, в чем дело-то, что за Алена?

Ее вопрос вызвал новую волну смеха, оба покраснели от напряжения, казалось, они сейчас задохнутся от нехватки кислорода.

– Не могу больше, – еле выдавил из себя Сандаль, – не поминай ее имя всуе.

– Подождем минут пять, пусть успокоятся, – Юля смотрела на всю эту картину, и у нее сама по себе на лице появилась дурацкая улыбка, уж больно заразительно смеялись ребята, она уже предвкушала интересную историю, которой с ними поделится Миша, рассказчик, умеющий погрузить человека в мир своих воспоминаний и оставляющий ощущение просмотренного фильма. Она хотела было вновь закурить, но решила поэкономить сигареты, как-никак, до ближайшего города со странным названием Еж им было не меньше пяти дней пути.

Спустя минут десять ребята успокоились.

– Миш, плесни рома, а? – Боря умоляюще посмотрел на спутника. – Я не хочу жить до трехсот лет, но чувствую, каждое упоминание об Алене продляет жизнь лет на двадцать, надо срочно нивелировать положение в организме.

Сандаль достал бутылку капитанского и налил всем граммов по тридцать, на этот раз Боря не возражал против того, чтобы девчонки выпили с ними за компанию.

– В общем, девочки, о чем я хотел сказать, кто бы тут ни бродил с нами, рации держим включенными весь день, эфир не засоряем, голышом не скачем, – он выразительно посмотрел на Женьку, та кивнула в ответ, понимая всю серьезность ситуации, – травматику держим под рукой, и главное, если что, сразу орите в рацию «мама».

– И мы прискачем на помощь, как мушкетеры, – Сандаль сделал жест, будто достает шпагу, – ну и спасем вас, никуда не денетесь, – он сделал выпад воображаемым клинком, протыкая невидимого противника.

– Миша временно будет работать на наших точках, пока «соседи» рядом, так что мы будем в пределах досягаемости, тем более завтра пойдет сложная сетка, точки недалеко друг от друга будут, – подытожил Миллениум.

– Ну, расскажите про Алену-то, а? – Юля с трудом дотерпела до окончания лекции, ее просто распирало любопытство, кто такая Алена и чем она заслужила столь бурные воспоминания.

Сандаль подобрал сухую шишку и кинул ее в Юльку, новый приступ смеха чуть было не свалил его на землю.

– Прекращай, Юль, вспоминать о ней, – Боря улыбался во все свои тридцать два зуба, – это девочка просто бомба, сколько лет прошло, Миш?

– Да лет пять, не меньше, – Сандаль с трудом подавил смех, лицо его раскраснелось, на глаза навернулись слезы, – такая же практикантка, как и вы, только из института выпустилась с горячим дипломом и сразу в «поле».

– Да-а, Мише в тот день повезло, не окажись он в конторе, бомба пролетела бы мимо, но, видимо, не судьба. – Миллениум расслабленно развалился на своем спальнике, земля остывала все быстрее и быстрее. – Оденьтесь, девчонки, нам еще не хватало возиться с вами сопливыми. – Он окинул их критическим взглядом, обе все еще были в шортах и обтягивающих футболках. – Соблазнять тут все равно некого.

– Как это некого, – кокетливо возразила Женя, – а вы?