Фантом

Примерно через час Вова дошел до супермаркета, который продолжал работать, и зашел внутрь, чтобы немного передохнуть и купить воды. Отдыхать долго он не стал, так как знал, что путь домой желательно было покрыть на одном дыхании. Управившись с делами, он отправился дальше. В течение следующего получаса усталость нарастала, идти становилось все сложнее, намокшие замерзшие ноги стали невероятно тяжелыми. А потом настал момент, которого мужчина упрямо ждал: усталость незаметно ушла, дыхание стало ровным, лицо перестало гореть – в общем, проснулось второе дыхание. Конечно, он знал, что когда придет домой и расслабится, усталость накатит с удвоенной силой, но это уже потом, а сейчас тело стало легким, а ноги перестали чувствовать боль и холод и несли домой быстро и непринужденно. Напрягало только одно, точнее не напрягало, а немного расстраивало: в прошлую такую непогоду дома его ждала Света, теперь уже бывшая возлюбленная. Тогда по возвращении его ожидали теплый мягкий поцелуй, рюмка обжигающего коньяка и горячая ванная, а после - еще более горячая постель… Вова на ходу тряхнул головой, чтобы сбросить пелену воспоминаний, ничего, он обойдется без всего этого, а коньяк и ванную он и сам себе может организовать.

Оставшаяся дорога домой заняла где-то около часа, наконец, Вова дошел до предпоследней на маршруте остановки и свернул направо, оставалось минут десять пути, ну в такую погоду, конечно, пятнадцать. Второе дыхание резко пошло на убыль. Непосредственная близость дома в этом случае не помогла, а наоборот помешала. На этом участке дороги уже не горели фонари, но по правую руку тянулась череда пятиэтажных жилых домов, окна которых слабо, но все же освещали путь. Свет каждого такого окна расплывался во влажном воздухе, ливень, наконец, сменился обычным дождем  и с неба теперь падали не огромные тяжелые капли, а мелкие и юркие капельки. Вова за десять минут преодолел путь до автостанции и свернул налево в пролет между домами. Из последних сил он проковылял между школьной аллеей и старой спортивной площадкой. Здесь было как всегда темно. Подошва ног просто горела, даже не смотря на то, что сами ноги были насквозь мокрые.

Наконец добравшись до железной двери подъезда, мужчина поискал в карманах ключи и отпер дверь. Зайдя внутрь, он перевел дыхание и заставил себя сделать последнее усилие. Когда же он, наконец, поднялся на свою площадку, то с удивлением обнаружил девушку, облокотившуюся на его дверь, она была невысокого роста, светловолосая и с очень миловидным лицом. Вова остановился и внимательно посмотрел, пытаясь вспомнить, знает ли ее, но усилия оказались тщетными. Девушка встала, непринужденно посмотрела мужчине в глаза и улыбнулась. В этот самый момент он ощутил едва заметный, но просто опьяняющий запах только что разломленного спелого абрикоса и чего-то еще, очень знакомого, но неузнанного им. Запах просто одурманивал, Вове нестерпимо захотелось подойти ближе, он даже не заметил, что девушка ему что-то говорит. Казалось, что от этого запаха даже боль в ногах притупилась. Наконец с огромным усилием взяв себя в руки, он переспросил:

- Простите, что вы сказали?

Девушка еще раз улыбнулась:

- Я сказала, здравствуйте, меня зовут Катя Остапенко, а вы, наверное, Вова, да?

- Да, Кравецкий, - Вова чувствовал какую-то растерянность.

- Я подруга вашей знакомой, Светы. Вы не могли бы мне помочь? Дело в том, что я не смогла уехать из вашего района, а у меня здесь никаких знакомых нет, мне даже как следует обсохнуть негде. Света подсказала мне ваш адрес и сказала, что вам я могу доверять. Пожалуйста, пустите меня к себе, я вам не помешаю.

Ноги Кати болели нестерпимо, в отличие от Вовы, на нее зелье соблазна не действовало и боль не притупляло. Она, конечно, не шла пешком столько, сколько Вова, но в целом на ногах провела часов шесть. Прилетев вчера вечером из Москвы, она почти сразу поехала в Макеевку, хотя и испытала немалый соблазн повнимательнее рассмотреть сильно изменившийся за десять лет Донецк. В Макеевке она поселилась в гостинице «Виктория», оплатив номер на неделю вперед. Почти весь следующий день ушел на то, чтобы приготовить зелье невидимки в достаточном количестве. Где-то к четырем часам Катя поужинала в ресторане гостиницы и, выйдя подышать воздухом во двор, сразу же вернулась обратно из-за начинающегося ливня, здесь, в Макеевке он начался значительно раньше, чем в Донецке. Девушка сразу сообразила, чем это грозит и, вернувшись в номер, быстро собрала все необходимое в сумочку и вызвала такси. Предчувствие ее не обмануло, до автостанции такси ползло больше двух часов.

Наконец добравшись туда, Катя решила хорошенько осмотреться. Правда было уже темно, да и стихия разыгралась не на шутку – все это затрудняло осмотр территории, но все же не делало его невозможным. Тем более все это ограничивало видимость не только ей. Если за этим местом и была установлена слежка, то такие погодные условия делали перемещения Кати практически невидимыми. Осмотр близлежащих кварталов занял где-то два часа, и около девяти вечера она, наконец, решила заглянуть к Кравецкому. Подъезд, к счастью, оказался просто прикрыт, а не захлопнут. Девушка поднялась на третий этаж и, найдя нужную дверь, нажала на кнопку дверного звонка. Из квартиры послышался приглушенный звон, а дальше – тишина. Она позвонила еще несколько раз и, убедившись, что в квартире никого нет, прислонилась к двери спиной и стала размышлять. Вариантов объяснения отсутствия хозяина вырисовывалось два: либо Кравецкий до сих пор пытается добраться домой и застрял где-то в пути, что довольно вероятно, учитывая погодные условия; либо он остался ночевать в Донецке у кого-то из своих знакомых. Хотелось верить в первое, но и второй вариант отбрасывать тоже не стоило. Катя понимала, что назад в гостиницу она сегодня точно не доберется и решила верить в то, что Владимир еще в пути. Ей отчаянно хотелось лечь или хотя бы сесть и немного отдохнуть. Можно было бы, конечно, пойти в какое-нибудь кафе возле автостанции, но те заведения, что там были, не внушали Кате доверия, поэтому она решила остаться возле квартиры и надеяться на удачу.

Ожидание было тяжким. Остапенко, правда, время от времени сидела на ступеньке или прямо на полу возле двери (благо в сумке нашелся тоненький шейный платок), но подолгу этого делать было нельзя – очень уж хорошо чувствовался бетонный холод. Остальное время Катя просто стояла, поначалу она прохаживалась по площадке, но быстро поняла, что так сильнее устанет. Где-то ближе к двенадцати она начала всерьез нервничать, надежда на приход Владимира таяла на глазах и Катя начала прикидывать, как же ей переждать ночь. Использовать зелье соблазна на ком-то еще было опасно, Владимир был хотя бы адекватен, она знала это из его характеристики, такой уверенности в его соседях у нее не было. Тем более, даже адекватный человек от этого зелья мог потерять голову, а если нарваться на кого-то склонного к грубости – вероятность изнасилования будет очень велика. В итоге девушка решила подождать еще полчаса, а затем постучать в дверь напротив и сразу использовать баллончик с пеленой. Но полчаса ей ждать не пришлось, минут через десять на лестничной площадке появился-таки Владимир…

- Если честно, мне даже негде переночевать, пожалуйста, помогите мне, - Катя сделала искренне умоляющее лицо.

Вова пытался определиться, верит он девушке или нет. С одной стороны, очень странно, что его бывшая возлюбленная, с которой они расстались далеко не друзьями, посылает свою подругу переночевать именно к нему. Он бы своего друга к Свете точно не отправил. Но с другой стороны, может он чего-то не понимает в женщинах… к тому же этот дурманящий запах, исходящий от прекрасной незнакомки… Ладно, будь что будет.

- Ну хорошо, не оставлять же вас на улице в такую погоду. Долго вы меня здесь ждете?

- Часа три, наверное, - соврала Остапенко, от души у нее отлегло, по крайней мере, она уже попала в квартиру, и это - первый успех в операции.

Вова открыл ключом двери и впустил гостью внутрь. При этом он физически ощутил движение мимо себя таинственного запаха. При максимальном приближении Кати этот аромат мягко обволок все его тело и вызвал неожиданное непроизвольное движение в области мужского достоинства. Вова почувствовал себя крайне неловко. Заходя в квартиру и включая свет в коридоре, он постарался отвлечься на что-нибудь. В памяти всплыл последний скандал со Светой. Это не сняло возбуждение, но хотя бы остановило процесс. Катя, тем временем, наклонилась и быстро разулась. Она помнила, что в Украине принято снимать обувь, заходя в дом или квартиру, тем более в такую погоду. Однако стоило девушке выпрямиться, как запах снова стал сильнее, и все неприятные воспоминания в мозгу Вовы тут же развеялись, мужчина снова почувствовал нарастание возбуждения. При чем возбуждение становилось не только физическим, но и эмоциональным. Катя сняла легкую куртку, и он буквально не смог оторвать взгляд от ее тела одетого в обтягивающие светлые джинсы и тонкую, хорошо подчеркивающую немалую грудь голубую футболку.