Страница 99 из 106
20 окт./2 ноября. Ровно 25 лет тому назад, т. е. 20 окт. 1894 г., я был в Большом театре, где должен был идти «Демон» с П. А. Хохловым в заглавной партии. Театр был полон, оркестр уже затих в ожидании капельмейстера (И. К. Альтани, и он, и Хохлов, увы! — уже ушли от нас). Но только Альтани взялся за дирижерскую палочку, как из публики раздалось требование гимна. Это было ежедневное явление во всех театрах, потому что в то время был болен Император Александр Третий. Альтани постучал палочкой об занавес, и тот взвился. Началось исполнение гимна хором и оркестром, но на половине его вдруг занавес быстро опустился вновь, и впереди его показался какой-то старичок во фраке; в руках его был платок, который он держал около глаз, † «Государь Император скончался!» — взволнованным голосом произнес он, и в театре произошло крупное замешательство; послышался гул, рыдания, вопли истеричных барынь. Спектакля, конечно, не состоялось, а я был там, собственно, не для того, чтобы послушать «Демона», которого слыхал уже десятки раз, а чтобы познакомиться с одной барышней. И я видел ее тогда, и полакомился, но наш разговор, в силу вышеприведенного события, не мог иметь никакой другой темы, и хотя с того момента я, как Рудин, «начал ходить осторожно, точно у меня в груди находился сосуд, полный драгоценной влаги, которую я боялся расплескать», но дальнейшее так сложилось, что «мы расстались среди взаимных чувств борьбы, не сочетав счастливейшей судьбы». Разбираясь в своих чувствованиях тогда и позднее, я пришел к заключению, до, пройди тот спектакль благополучно, антракты оперы дали бы нам возможность совместно устроить и тот день, и сегодняшний — совсем, совсем по-другому… А сегодня вот что: она на кладбище Покровского монастыря, а я, с утра воспользовавшись выпавшим за ночь снегом, взял санки и отправился на дрова, но, дойдя до Таганки, свернул влево, пошел в Покровский монастырь, и так, с санями, склонил свою голову и колени перед ее могилой и помолился об упокоении ее чистой души, а затем отправился на работу и в 6 ч. вечера доставил домой на санках 4 пуда барочных дров. Мог ли я предположить 25 лет тому назад, я, франтовато одетый, раздушенный английскими духами, с сосудом в груди, «полным драгоценной влаги», что чрез четверть века буду уж сед, в рваных ботинках, в засаленной одежде и впрягусь как лошадь в санки, чтобы привезти домой охапку дров!..
Да простит она мои воспоминания, и вечный ей покой!
21 окт./З ноября. С утра 7 гр. мороза, а к вечеру и все 10. Внезапные морозы скомкали конец навигации. Наши Рупводские пароходы и баржи остановились где ни попало, и если не наступит скорого и длинного потепления, то замерзнет в пути много грузов и сотни пассажиров окажутся в бедовом положении.
Красными войсками оставлен Новоград-Волынский и взяты Задонск и Землянск.
22 окт./4 ноября. Взяты Гатчина и Поворино; оставлены Фастов, Севск и Царев.
23 окт./5 ноября. Военные обозреватели пишут, что на Петроград наступало войско Юденича, 4.000 человек, и что теперь они отступают.
Союзники предложили Польше Восточную Галицию и Северо-западную Буковину. † Кстати о Польше: А. И. Венцковский, приезжавший представителем ее в Москву, скончался. Дипломатом и вообще государственным деятелем я его не знал, но хорошо помню как инженера и дельца по управлению транспортной компанией «Надежда». Подчиненные его любили за простоту и доступчивость. Вечная ему память!
Ввиду наступающего праздника Второй годовщины 7-го ноября 1917 г. объявлена амнистия дезертирам и всем заключенным, над которыми тяготеет подозрение в преступлениях или доказанное преступление, караемые не свыше 5 лет тюрьмы или лагеря.
Взяты Ливны и Царев. Из Ташкента в Москву прибыло два поезда с хлопком.
27 окт./9 ноября. Я получил 400 руб. в месяц прибавки и теперь мое жалование (с 1-го сентября) 3.500 рублей.
На дрова, с санками, ездил 6-го, 8-го и сегодня, причем сегодня опять зашел в Покровский монастырь и нашел там, за монастырской оградой, новое учреждение, не совсем «приличествующее» святой обители и кладбищу: театр, о чем у монастырских врат гласит широковещательная афиша. Конечно, не монахи додумались до этого, а их постояльцы — военные люди.
Стоит чудесная зимняя погода: мороз от 6 до 10 градусов, ночью широколицая луна, днем солнце. Подсыпало еще немного снега и санный путь недурен. Но зато какой холодище по домам! У нас, в самой теплой комнате, соседней с кухней, где плита топится целый день, — тепла не более 6 градусов. Ужасное время переживается Москвой: все, все озабочены «изысканием» дров, рушат и тащат что попало: уличные деревянные фонари, барьеры набережных, сараи, навесы и даже дома целые. Особенно идет работа по окраинам города и в дачных местностях. Например, в «Измайловском Зверинце» разбирают, разносят и развозят дачу нашего покойного отца. И это не курятник какой-нибудь, а сложная постройка из двух этажей 24 арш. х 20 арш. + 10 арш. х 10 арш. + 8 арш. х 10 арш. + 12 арш. х 6 арш. — высотой «в чистоте» от 4 арш. до 11 арш. И нет никакого удержу такому разрушению, такому хищению… В пятницу ходил в Плетешки, где давно не был, и весь путь, начиная от вокзальной площади, являл собой для меня новые, широкие «перспективы», где был сад, там теперь целая роща, потому что все заборы исчезли и оттого три-четыре сада стали смежными и представляют собой, в общем, целый парк… А впрочем, лучше пока помолчать, — то ли еще будет!..
7-го праздновалась 2-я годовщина Октябрьской революции. Личных впечатлений и наблюдений у меня никаких, потому что был в тот день дома да ходил к родственникам в места, от центра удаленные. Никаких процессий не видал. Они были, конечно, и все направлялись к Красной площади, но говорят, что все группы были жидковаты — массы не было. В сегодняшних газетах есть описания праздника, но нет такой картины, такой помпы, такого величественного зрелища, как в прошлом году. Холод и голод съежили празднество. Самое торжественное за праздник — это заседание в Большом театре ВЦИК, Московского Совета и Профсоюзов. Говорили речи Каменев, Ленин и Троцкий. Ничего нового, ничего крылатого. В заседание внесен новый номер: «пожалование» ордена «Красного знамени» — Сталину. Вот вам и отмена «знаков отличий». А затем торжественная закладка памятника Свердлову на Театральной площади, у Китайской стены.
Взяты Чернигов и Ишим; оставлены ст. Лиски и г. Пришиб. Еще взят Гдов, но у Пскова отступление: советские войска заняли позиции в 5 верстах западнее города. Севск опять в руках красных войск, также и Малоархангельск.
В Новочеркасск прибыл бывший президент Чехословацкой республики Крамарж. Он предостерегает казаков от Германии, которая будто бы поддерживает Петлюру в целях ослабления России, и призывает казаков для мирового величия славянских народов бороться за «великую единую Россию».
† В Ясной Поляне скончалась Софья Андреевна Толстая, вдова Л. Н. Толстого.
В Баку возвратился английский штаб, а в Петровск прибыла английская артиллерия.
Вновь учрежденная Чрезвычайная комиссия по электроснабжению постановила, чтобы в частных квартирах лампы были силою не более 25 свечей и в каждой комнате горела бы только одна лампочка, а остальные, под угрозой 10-тысячного штрафа, должны быть вывернуты. Если же одна семья занимает целую квартиру, то в ней могут быть освещены одновременно только две комнаты.
Трамваи не ходят. Хлеб на этих днях доходил до 200 р., картошка до 35 р., молоко до 60 р., папиросы 1-го сорта — 6 р. штука.
29 окт./11 ноября. Заняты Фастов и Нижнедевицк. Кроме того, есть в «Известиях» телеграмма о взятии красными повстанцами Екатеринослава. Оставлена Урюпинская станица. (Бывал я там, если не ошибаюсь, в 1887 г., т. е. 32 года тому назад. Патриархальная сытая жизнь там была: какие утки, индейки, гуси, арбузы, какое цимлянское! И все это ценилось не на рубли, а на копейки.)