Страница 4 из 4
Процесс отреагирования эмоции за счет другого человека действует не только на участников, но и на зрителей столь возбуждающе, что казни и публичные наказания были востребованы во все времена, вплоть до конца XX в. и начала третьего тысячелетия. Самолеты НАТО «наказывали» Югославию бомбардировками под молчаливое согласие всей Европы, и наблюдение за уничтожением страны в центре Европы было одним из самых массовых и востребованных событий. Журналисты с удовольствием демонстрировали результаты жаждущей публике. «Наказание» Ирака происходило не столь гладко, но зато более убедительно по числу снарядов, сброшенных на мирных жителей, на древнейшие памятники (выдержавшие нашествия множества прежних варваров, но не переживших атаку современных вандалов). Вина предполагает, что ты не можешь изменить ситуацию сам. Ты обязан покаяться, а некто, кто в силу обстоятельств наделен соответствующими полномочиями, снимет или не снимет с тебя вину. Причастность к снятию вины, а следовательно, и некоторое «мессианство», ощущают все участники и наблюдатели наказания. Это чувство столь приятно, что можно не задавать вопрос о том, на каком основании некто присваивает себе функции Господа Бога и единолично решает, кто прав, кто виноват.
Кроме торжества справедливости зрители часто переживают приятное чувство собственной правоты, поскольку многие уверены, что уж с ними-то такое никогда не случится. На подобном катарсисе (эмоциональном отреагировании) паразитируют многие производители массовых фильмов (и прежде всего «мыльных опер»), в которых отсутствие художественности искупается обязательным торжеством справедливости и наказанием обидчика. При этом зритель не фиксируется на том, что вся жизнь положительного героя ушла на дрязги с ним, а конструктивного ядра разрешения ситуации так и не было предложено. Эта фабула удобно ложится на отсутствие собственных обязательств у части любителей подобной продукции, поэтому такие представления еще долгое время будут иметь неизменный успех.
Являясь зеркалом общества, типичная семья также периодически сотрясается в катарсической разрядке. Попадая в клубок неразрешимых проблем (отсутствие нормального жилья, денег, чувства защищенности и любви), члены семьи часто не пытаются понять их причины, а ищут виновного, через которого можно разрядить болезненные эмоции. Им может быть и муж, и жена, и дети. Именно поэтому в экстремальной ситуации любая ошибка этого члена семьи автоматически ведет к признанию его виновности и жертвоприношению, механизмы которого отработаны не одним поколением. В такой семье вслед за бдительными поисками жертвы и бурным «справедливым» ее осуждением воцаряются периоды идиллического спокойствия, пока растущее напряжение не потребует новой разрядки.
При этом семья и общество надежно поддерживают друг друга: если механизм обвинения ослабевает в обществе, семья усиливает его, поставляя людей с удобным способом разрешения трудных ситуаций.
В общественной жизни потребность в катарсисе используется в том, что сейчас называется на иностранный манер пиаром (от англ.public relations – «связь с общественностью»). Предвыборные демонстрации наказания заранее намеченных жертв (например, «оборотней в погонах», или олигархов, или некоторых мэров) происходят по всем законам жанра и весьма успешно помогают продвинуть нужных людей во властные структуры. Например, снимают на камеру обыск в доме очередной жертвы, показывают роскошные апартаменты, деньги, эффектное задержание виновного с укладыванием лицом в грязь. Но за этим никогда не следует суд, поскольку он может вывести зрителей за рамки жанровых композиций. Так, он может обнаружить, что у жертв были начальники. При нужном свете, как в сценке фокусника, видны только отвлекающие фигуры, а сами большие конструкции, находясь в тени, надежно скрыты от взоров непосвященных, любующихся яркой бутафорией. Но пройдут выборы, и об этом забудут до следующей кампании. А там можно подыскать новых жертв – в стране, где правила меняются каждый день, недостатка в виновных нет.
Если бы у устроителей акции возникла потребность решить проблему коррупции, это почувствовали бы на себе все. При желании всегда можно найти решение многих сложных задач.
Регулярно являясь жертвой чужого гнева, часть людей начинает откликаться на вопрос «Кто виноват?» ответом «Я», примирившись с позицией «козла отпущения». Если оценивать национальные особенности проблемы вины, то, по-видимому, более корректно искать не столько русский вопрос, сколько русский ответ: «Я». Вспомним, например, как отвечал мудрый Христос Понтию Пилату на вопрос: «Ты царь Иудейский?» Он не подтверждал ничего, а лишь твердил: «Ты говоришь». Самобичевание, раскаяние, покаяние особенно поощряется в России, где отсутствуют надежная система защиты личности от оскорбления и способы контроля властных структур.
Самобичевание и ответственность не связаны между собой. Ни сам разбираемый вопрос, ни любой ответ на него, в том числе самообвинение, не направлены на устранение ущерба, поиск причины неудач, изменение ситуации. Ответ «Я», в свою очередь, предполагает лишь то, что ответчик умеет играть по правилам задающего вопрос и готов в этой ситуации быть «козлом отпущения». Мы уже говорили, что любое изменение ситуации связано с необходимостью обоюдной работы – и для того, кто задает вопрос, и для того, кто на него отвечает. Часто это серьезная работа по изменению личности каждого из них.
В силу особых условий развития, которые будут разбираться в следующей главе, люди предпочитают исполнять привычные роли, выгодные им по тем или иным причинам. Обвиненному проще некоторое время испытать на себе гнев, чем нести ответственность за сложившуюся ситуацию, поскольку он знает, что не ему придется исправлять ошибку. Ее исправляет тот, кто несет ответственность, а не тот, кто виноват. Поэтому в тех случаях, когда с телеэкрана люди слышат: «Во всем виноват тот-то», – они должны понимать, что груз ответственности будут нести налогоплательщики, а эмоциональный накал достанется очередной жертве, оказавшейся под рукой у взывающего к справедливости. Часто это лишь увеличивает популярность виновного, упрочивает его движение по политической лестнице и усиливает его экономическое положение, поскольку способность молча играть роль «козла отпущения» оценивается начальством. Сколько таких виновных политиков находится сейчас у кормила власти? Кто не помнит громогласное утверждение «Во всем виноват Чубайс»? Все видят, где находится Чубайс, и знают, что сталось с тем, кто это сказал. Чубайс оказывается виноватым регулярно, отчего дивиденды его только растут. Примерно такая же ситуация с человеком, учебник истории которого всенародно раскритиковал президент. С тех пор этого человека сделали руководителем секции федерального экспертного совета по истории, так что он теперь будет судить о качестве содержания всех учебников по истории. Всего-то несколько минут позора, а потом спокойная и сытая жизнь в качестве платы за умение молча спасать вышестоящих.
Но такая судьба – судьба многоразовых «козлов отпущения» – уготована избранным. Ими становятся люди, которые, вися на крючке (они же виноваты), соблюдают правила игры (или имеют компромат на вышестоящих). Но есть и такие, которые хотят сами формировать правила игры. Таким (например, Ходорковскому) остается роль одноразовой жертвы, поскольку стоит его отпустить, как те, кто обличает, тут же могут поменяться местами с бывшим «козлом».
Естественна при подобном объяснении ситуации ответная реакция: «Но разве не должен быть ошибающийся наказан?» Все зависит от того, что хочет вопрошающий. Если обвиняющему нужно видеть только раскаяние и внешние атрибуты «торжества справедливости», то – да. Если же хочется, чтобы ошибка была исправлена и больше не повторялась, а у того, кто совершил ошибку, сформировалось ответственное поведение, то – совсем не обязательно.
Ошибка – это один из наиболее распространенных способов познания мира. Она показывает границы наших возможностей, адекватность понимания ситуации. Люди, которые никогда не ошибаются, неспособны на новые действия и могут лишь воспроизводить хорошо знакомые последовательности. Более того, чаще они лишь говорят, что не ошибаются. Они привыкли не замечать свои ошибки, поскольку болезненно переносят возникающее при этом чувство вины. Ошибка может научить, если за ней следуют анализ и помощь, и может отбить охоту к учебе, если приведет к выводу: ты – плох. Чтобы быть ответственным, нужно не бояться ошибок, а извлекать из них урок. Известен случай, когда сотрудник одной фирмы ошибся при оформлении сделки так, что фирма заплатила за это несколько миллионов долларов. Сотрудник, оценив ситуацию, готов был к разговору об увольнении. Однако его непосредственный руководитель начал обсуждать с ним новый проект. Не выдержавший напряжения сотрудник сказал: «Зачем вы обсуждаете это со мной? Ведь меня все равно уволят!» На что услышал ответ: «Ваше обучение слишком дорого обошлось фирме. Вам необходимо отработать эти деньги».
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.