Двойная ложь

— Никаких проблем, — сказал я.

— Как насчет четверга, в четыре?

— Годится.

Мила, по-видимому, решила, что, заполняя часы, которые прежде занимала моя Таинственная пациентка, она принесет мне максимальную пользу. Я возражать не стал.

Я помахал ей рукой:

— Rád te vidím.

Она одобрительно кивнула:

— Я тоже рада вас видеть.

После данных в суде свидетельских показаний Мила чувствовала себя ужасно. Ей так хотелось помочь мне, и одна мысль о случившемся едва не сводила ее с ума. Правда, после того как я раз десять заверил ее, что ничего плохого она не сделала, угнетавшее Милу чувство вины немного утихло. Когда же она услышала о приостановке процесса, то просто не смогла сдержать слезы радости.

Я посмотрел на часы и вдруг понял, что большая часть дня уже прошла, а от Терри пока никаких вестей не поступило. Терри обещала позвонить мне сразу после того, как полицейские навестят Саманту Кент. Они не хотели вызывать ее в участок и потому надумали съездить с фотографией к ней, на новую квартиру. В том, что она переехала, ничего удивительного не было — учитывая, что произошло в ее старом доме.

Тем временем я подписывал принесенные Милой чеки, которых и вправду накопилось немало. Примерно без пятнадцати пять Мила ушла. Когда зазвонил телефон, я и сам уже собирался домой.

Терри:

— Простите, все затянулось.

— Но фотографию-то Саманте Кент показали?

— Да. Показали. Ей эта женщина не знакома.

— Черт, — отозвался я. — А почему на это ушел весь день?

— Трентино и Лопес решили предъявить снимок соседям Берча и кое-кому из его сотрудников. К сожалению, никто вашу Таинственную пациентку не узнал.

— И что теперь?

— Мы собираемся показать ее фотографию в одиннадцатичасовом выпуске новостей. Не удивлюсь, если это станет главной новостью. А завтра нам начнут обрывать телефон.

— Вы в этом уверены?

— Вот увидите. Публика любит охоту на людей. На похитителей детей, на снайперов, на кого угодно. А в нашем случае охота пойдет на женщину, да еще и красивую, и это лишь добавит происходящему сексуальную окраску.

Под конец разговора мы условились созвониться завтра утром. Последним, о чем сообщила мне Терри, была формулировка, которую полиция намеревалась скормить средствам массовой информации. Моя Таинственная пациентка не будет названа «возможной подозреваемой». Вместо этого: «Полиция считает, что она может располагать ценными сведениями, касающимися смерти Конрада Берча». Ну да, разумеется, к примеру, сведениями о том, почему она его убила.

Тем вечером, сидя на диване, я включил новости. Фотография Таинственной пациентки вместе с телефоном, по которому следует звонить, занимала весь экран.

Я разделся, размышляя о том, что, возможно, это и есть начало конца. Счастливого конца. Тут-то и раздался телефонный звонок.

— Не соскучились по мне, Дэвид?

Я стоял как громом пораженный. Это был ее голос. Она снова звонила мне поздней ночью.

— Я точно соскучилась.

Мне хотелось орать и ругаться, изливать свой гнев. Однако она играла со мной, как с дурачком, и мне приходилось подыгрывать ей. Поэтому я оставался спокойным. То был мой золотой шанс — возможность узнать что-нибудь о фальшивой Саманте Кент. И записать все на пленку.

Диктофон, который посоветовал мне купить Паркер, лежал под рукой, в ящике прикроватного столика. Я схватил его, поднес к трубке, которую прижимал к уху. Медленно нажал кнопку — запись пошла.

— Насколько я понимаю, вы смотрели программу новостей, — сказал я.

— Ой, бросьте! — фыркнула она. — Вы как, прикончить меня не хотите?

— Есть такое искушение.

— Тем не менее — дайте-ка я догадаюсь — психотерапевт, сидящий в вас, говорит, что делать этого не следует, так?

— Примерно так.

Вздох.

— Я вам вот что хотела сказать: если бы знала, что меня фотографируют, то улыбалась бы пошире.

— Сомневаюсь, что сейчас вы улыбаетесь.

— Дэвид, вы либо умнее, чем я полагала, либо вам просто невероятно повезло.

— Думайте что хотите. Факт остается фактом, завтра вам лучше и в ближайший супермаркет не выходить.

— Я знаю. Безобразие, и только. — Она рассмеялась.

— Кстати, мне кажется, во всем этом есть некая ирония, — сказал я. — Попасть в такой переплет и спастись лишь благодаря какому-то снимку.

Она захихикала:

— Так вы решили, будто этим все и закончится? Вашим спасением?

— Скажем так: мое положение мне нравится больше, чем ваше.

— Не будьте так самонадеянны, Дэвид. Жизнь полна сюрпризов. А люди всегда знают меньше, чем им кажется.

— Ну хорошо, давайте начнем с вашего настоящего имени. Вы могли бы назвать его мне прямо сейчас.

— Зачем, вам разве не нравятся загадочные женщины?

— Ладно, тогда скажите хотя бы вот что. Почему именно я? Зачем было делать из меня убийцу?

— А это просто. Помните сериал «При убийстве звоните 101»? Лучший способ замести следы — направить внимание на кого-то другого. А кто подходит на роль убийцы лучше, чем психотерапевт, настроивший Конрада против меня?

— О чем вы?

— Вы отлично знаете, о чем. — Она понизила голос. — «Мой психотерапевт считает, что наш роман деструктивен. Он считает, что мне следует покончить с ним и укрепить мой брак».

Неожиданное откровение — Таинственная пациентка и вправду была его любовницей. Вернее, одной из двух любовниц, если та грудастая девица говорила на суде правду.

Похоже, Конрад Берч поступил так же, как поступали многие до него, — свалил вину за принятие трудного решения на своего психотерапевта. Это случается довольно часто.

Таинственная пациентка продолжала:

— Скажите, Дэвид, что ощущает человек, обладающий подобной властью над чужими жизнями?

— Этот вопрос мог бы задать вам я.

— О нет. Я всего лишь дала вам попробовать на вкус ваше же замечательное лекарство. Я ведь наблюдала за вашей работой с очень близкого расстояния, помните?

— О чем вы? О том, что я пытался помочь вам?

— Вы изображали господа бога, да еще и своекорыстного, — ответила она. — Скажите, вы делаете авансы всем вашим столь уязвимым пациенткам?

— А разве это не было частью вашего плана? Добиться, чтобы меня потянуло к вам?

Она усмехнулась:

— Да, план состоял именно в этом, однако сработал он потому, что я знала кое-что еще — вы либо слишком высокомерны, либо слишком невежественны, чтобы думать о последствиях того, чем зарабатываете на жизнь. Вы сидите в вашем закрытом от мира кабинете и, точно бог какой-нибудь, раздаете советы. Потому вам и не составило никакого труда сказать Конраду, что он должен сделать.

— Я не настраивал его против вас, — заявил я. — Он просто воспользовался моим именем. Пытался отделаться от вас с наименьшими потерями. Я ему ничего этого не говорил.

Она опять усмехнулась:

— И вы надеетесь, что я вам поверю?

— А вы предпочитаете верить человеку, который бросил вас и вернулся к жене? Вы уверены, что до того момента он вас никогда не обманывал?

— Он врал мне на каждом шагу. Потому я его и убила.

Я взглянул на диктофон, лежавший в моей ладони, бобины его крутились.

— Он лгал вам. И чаще, чем вы думаете, — сказал я. — Вы же следили за процессом? На нем выступала женщина, заявившая, что была любовницей Берча, вам это известно?

Молчание.

— Я спросил — вам это известно? Потому что, если она сказала правду, значит, Берч соврал вам и тут.

— Тем больше у меня было причин убить его.

— И все-таки вы верите ему, а не мне?

Я умолк. Я вдруг понял, что пытаюсь приводить рациональные доводы человеку, воплощающему иррациональное начало.

— Ну как, теперь у вас есть все? — спросила она.

— Что «все»?

— Вы не умеете притворяться, Дэвид. Вы же записывали наш разговор, верно?

— Нет, — соврал я. — Хоть и жалею об этом.

Она рассмеялась:

— Даже если вы соврали, вы все-таки сказали мне правду.