Дети Ангелов

– Разрешение на оружие?

Под пристальными взглядами и направленными на него стволами Сергей медленно, не делая резких движений, достал бумажник. С этим у него все было в порядке – документы оформлены правильно, ружье не заряжено, патроны лежат отдельно, в рюкзаке.

– А зачем вам ружье? – возвращая разрешение, подозрительно спросил гаишник. – Кажется, сейчас всякая охота закрыта?

– А на всякий случай. Говорят, медведи пошаливают.

Это было правдой, за лето уже несколько человек погибли при встречах с голодными косолапыми.

Удовлетворившись таким объяснением, камуфлированные, забросив автоматы за спины, принялись за осмотр салона уазика. Настроение у Сергея падало с каждой минутой, потому что это был даже не досмотр, а профессиональный обыск, и обыскивающие не упускали из вида ни одного самого укромного уголка. Покончив с салоном, они велели открыть багажное отделение, забитое всяким хламом, который может пригодиться раз в десять лет. Менты и в самом деле не захотели пачкать руки, они просто приказали Сергею:

– Выложите все из багажника.

Он вытащил весь хлам на землю. Сверток с золотом лежал среди промасленных тряпок, ничем не выделяясь.

– Доставайте все! – непреклонно сказали ему.

Сергей сгреб тряпки в кучу, стараясь, чтобы сверток оказался внутри, и осторожно вытащил из машины, чтобы тоже положить на землю. И тут ему не повезло, тряпка развернулась, и прозрачный пакет с золотом выпал на всеобщее обозрение. И – закрутилась карусель.

– Лежать! Мордой в землю, сука! Руки за голову!

Хоть он и не пытался сопротивляться, его моментально сбили с ног, уперли в затылок автоматный ствол, защелкнули на заведенных за спину руках наручники. Один из ментов бубнил в рацию:

– Амур три, амур три, я амур четырнадцать… я амур четырнадцать… а, черт, далеко, не слышат! Ладно, мужики, пакуем голубчика!

Сергея рывком подняли с земли и поволокли к милицейской машине, не давая разогнуться. Вдруг их хватка ослабла, и, получив возможность поднять голову, он увидел, что по дороге на большой скорости к ним приближается японский джип «лендкрузер». Один из камуфлированных поднял автомат, но, когда джип остановился и из него вышел огромный человек, тоже одетый в камуфляж, забросил оружие за спину, вытянулся перед великаном и стал что-то быстро ему докладывать. Приехавший показал какой-то документ, что-то ответил. Доносились отдельные обрывки разговора: «…оперативная необходимость… под прикрытием». Сергей стоял и глупо улыбался, потому что так вовремя приехавшим человеком был Степан.

…Когда «лендкрузер» и УАЗ исчезли за поворотом дороги, гаишник спросил камуфлированного:

– Слышь, Андрюха, а кто это был?

– А ты разве не знаешь? Подполковник Курилов из Москвы, из главного управления. И чтобы об этом – никому…

Отступление 2

Из священной памяти ордена

Время: незадолго до Р. Х. Место: от Урала до Средиземного моря

…И удалит Господь людей, и великое запустение будет на этой земле. И если еще останется десятая часть на ней, и возвратится, и она опять будет разорена; но, как от теревинфа и как от дуба, когда они и срублены, остается корень их, так святое семя будет корнем ее.

Не все общины братьев по Духу в разных землях смогли уберечься от гнева Создателя, многие погибли, не найдя надежного убежища. Где-то их осталось слишком мало, меньше нужного числа, и они выродились в людей плоти, потеряв память рода, а вместе с ней и силу Духа.

Выжившие кочевали по всей земле в поисках непробужденных, чтобы сохранить свое число. Обширна была земля, великое множество племен и народов населяло ее, но все равно сталкивались иногда сохранившие Дух с отступниками, которые от века в век все дальше отходили от замысла Создателя. Сходились тогда они в невидимой миру, но страшной схватке за ожидающие пробуждения души. И столько их гибло в этой войне с обеих сторон, что они стали забывать отпущенный человеку на заре веков срок в тысячу лет. Даже пятисотлетние стали среди них редки. Долгие века ни те, ни другие не хотели уступить или одуматься, испытывая терпение Создателя. Сами они не рожали себе потомства, и однажды подошел срок, когда не хватило их числа для пробуждения спящих, и исчезли они с лица земли. А носители Духа продолжали появляться на свет, но так и оставались непробужденными, подобно семени, не попавшему в плодородную почву.

6

Ивана Матвеевича Фотиева, так теперь звали человека с прямой спиной, старейшину Ордена, в Магадан привела обязательная для каждого миссионера обязанность. Будь ты старейшиной или только вчера пробужденным, стоящим в самом начале познания, – когда приходит твой срок, отправляйся в путешествие по отведенной тебе территории в поисках спящих – потенциальных носителей Духа. В этот раз ему выпал сложный регион – Колыма и Чукотка с огромными расстояниями и редким населением. Такие регионы всегда доставались самым старым и опытным миссионерам, которые слышали на большом расстоянии.

Поиски на этих территориях всегда влетали в копеечку. Особенно дорого обходилась авиация, без которой работать было невозможно, но деньги не имели значения там, где речь шла о самом существовании рода первозданных. Казалось, можно было бы и обойти вниманием такую малонаселенную местность, когда в каком-нибудь мегаполисе народу живет в десятки раз больше. Но иногда на территориях с большой плотностью населения рождалось меньше носителей духа, чем в пустынной тундре.

Начал Фотиев с Чукотки, побывав в Анадыре и всех крупных поселках, а мелкие поселения и стойбища кочевников – чукчей и эскимосов – прослушал прямо с самолета. На всей огромной территории оказался лишь один спящий – недавно родившийся сын инженера Билибинской атомной электростанции. Иван Матвеевич пометил излучение мозга младенца, чтобы никто из поисковиков не «открыл» его повторно, и отправился дальше. Отец ребенка скоро получит очень заманчивое приглашение на работу в Москве, от которого, конечно, не откажется. Там семья будет взята под опеку, чтобы ребенок рос и воспитывался в духе Божьих заповедей, а назначенный наставник обережет его от влияния отступников.

Больше на Чукотке Фотиев не нашел никого, но все равно остался доволен, потому что потенциальную силу ребенка оценил гораздо выше средней.

Не удалось также разыскать ни одного спящего ни на Колыме, ни в самом городе Магадане. Но даже такой результат вполне удовлетворял Фотиева. Чаще всего подобные поиски заканчивались и вовсе безрезультатно.

Покончив с делами, он уже вызвал к гостинице такси, чтобы ехать в аэропорт, когда услышал Зов. И все перестало существовать для него, потому что это был Зов, знакомый ему издавна, тот самый, который когда-то услышала Анна в Хабаровске. Зов человека, которого тридцать два года безуспешно разыскивал весь орден.

До больницы Фотиев добежал за десять минут, благо ему не нужно было спрашивать дорогу. Безошибочно нашел кардиологическое отделение и, сметая препятствия, отобрав у кого-то по дороге белый халат, ворвался в палату интенсивной терапии.

Если бы он опоздал на несколько минут, то ничего уже не успел бы сделать. Точнее, в обычном понимании, он уже опоздал, но все-таки он был миссионером с огромным опытом. Рядом с больным суетился молодой, слегка растерянный доктор, не понимая, что сердце уже остановилось. Фотиев подвинул его в сторону, наложил руки на грудь умершего. Вот он, разрыв задней стенки. Ничего, его силы должно хватить…

И все-таки это была очень трудная работа. Когда сердце забилось, Иван Матвеевич обессиленно сел на стул, подмигнул молодому врачу и сказал:

– Молодцы мы с тобой! Дальше все будет нормально…

В этот день самолет в Москву улетел без одного из пассажиров.

Еще несколько дней Фотиев наблюдал за Сергеем Жуковским. Наблюдал только за его физическим здоровьем, потому что сознание закрылось сразу, как только миновала непосредственная угроза жизни. Но за то короткое время, что оно было открыто, Иван Матвеевич прочитал в нем гораздо больше, чем когда-то удалось Анне. И был поражен.