Страница 8 из 11
- Простаков! - обернулся лейтенант. - А ну-ка, иди сюда, Соколиный Глаз! Следы читать не разучился еще?
- Вроде не должен, - степенно отозвался Леха, начиная осматривать вытоптанную траву возле бетонки. - Искать, где мы вчера ходили?
- Соображаешь, - одобрительно кивнул Мудрецкий. - Веди к сортиру, наследник Сусанина.
- Не было у нас таких в роду, - проворчал младший сержант, уверенно ныряя в серую завесу. - Идите, что ли, а то потом все потеряемся. Эк затянуло-то…
Через минуту стало ясно, что следопыт из сибиряка и в самом деле получился отменный. В туманную сырость сначала робко, а затем все мощнее проникал специфический запах. Наконец он достиг такой силы, что и окружающая дымка показалась коричневой с желтыми струями.
- Стоп! - внезапно вскинул руку идущий впереди Простаков. - Он тут только что проходил. Разу по третьему, не меньше.
- Резинкин, ко мне! - Командную жесткость и четкость голос Мудрецкого обрел сам собой, без всякого внутреннего усилия. Бывают ситуации, когда даже самые воспитанные и интеллигентные выпускники университетов забывают о достижениях современного гуманизма и начинают вспоминать давние русские традиции. Например, в области телесных наказаний. Было же время, когда офицер без вмешательства прокуратуры мог всыпать провинившемуся солдату прутьев… или плетей… или хоть в морду дать… а то и в Сибирь… Хотя нет, посылать пешком в Сибирь водителя Резинкина можно было только в сопровождении его здоровенного приятеля. Поскольку даже на каторжном этапе этот моторизованный раздолбай умудрился бы пойти не в том направлении и вместо Байкала вышел бы к Индийскому океану. И никакие общие веревки и парные кандалы ему не помогли бы остаться в коллективе.
- Может, я крикну? - предложил свои услуги обладатель самой могучей глотки химвзвода.
- Отставить, Простаков! Я сейчас с ним сам разберусь. - Лейтенант Мудрецкий начал тихо звереть. - Ефрейтор Резинкин, ко мне!
- Товарищ лейтенант, я здесь! - хриплым шепотом ответил туман.
- Ко мне, я сказал! Бегом!!! - Белесая пелена взвихрилась с громким присвистом, который помешал расслышать дальнейшие приказания. Химики расслышали только самый конец фразы, в котором поминались чья-то мать и различные животные - от раков до козлов.
- Не могу я идти, товарищ лейтенант. - Резинкин то ли вздохнул, то ли всхлипнул. - Я сейчас упаду…
- Тогда падай и ползи! - Мудрецкий был беспощаден.
- Если упаду, тогда и ползти не смогу! - Отчаянный хрип звучал как-то странно.
- Да что там у тебя… - Лейтенант двинулся на голос. Перед ним показалась из тумана серая стена. «Фанерка, - заметил Юрий. - В прошлом году не покрасили, за зиму покоробилась и подгнила кое-где. Это, надо понимать, и есть здешний сортир». Определив по запаху направление, Мудрецкий двинулся ко входу. Конструкция была не то чтобы стандартная, но достаточно распространенная: над обширной ямой на сваренном из труб каркасе располагались фанерные стенки и шиферная крыша. Дешево, прилично, в случае необходимости быстро монтируется, ремонтируется и демонтируется. При должном уходе выдерживает прямое попадание любого необученного духа, заработавшего в полевых условиях неизбежное расстройство не привыкшего к тяготам и лишениям военной пищи желудка.
Двери, разумеется, не было. Остановившись перед прямоугольным проемом, Юра пожалел, что оставил противогаз в машине. Вот куда иностранные делегации водить - особенно наблюдателей от вероятного противника! В целях сокращения вражеского командного состава…
- Резинкин! - каркнул в едкую темноту лейтенант и тут же отвернулся, безуспешно стараясь поймать хоть ничтожную струйку чистого воздуха.
- Я-а… - совсем уже вяло отозвался голос откуда-то справа. Мудрецкий заглянул внутрь и протер заслезившиеся глаза. Посмотрел еще раз, потом достал очки. Улыбнулся, не разжимая губ, и продолжил обход общественного здания.
В одной из секций фанерной обшивки имелся свеженький, только что образовавшийся пролом. Ну, может быть, не сию секунду, но этим утром - наверняка. А еще вероятнее - несколько минут назад, когда до стоящей на бетонке «шишиги» донесся громкий, тогда еще необъяснимый треск. Отверстие в точности повторяло контуры человеческого тела, средней комплекции и среднего роста. Само тело, принадлежащее ефрейтору Резинкину, в настоящий момент располагалось в весьма неустойчивой и неудобной позе.
За проломом не было обычной кабинки с дырой в полу. Да и пол как таковой напрочь отсутствовал. Вместо него из стальной рамы щерились огрызки гнилых досок, а две доски покрепче служили дверью - крест-накрест закрывали опасный отсек от неосторожных посетителей. Правда, такое ограждение было рассчитано только на тех посетителей, которые могли проникнуть в сортир обычным путем. Резинкину, можно сказать, повезло: он зацепился берцами за трубу на краю пролома, а руки успел раскинуть как раз по ширине бывшей кабинки. И теперь лучший водитель отдельного мотострелкового батальона, победитель международного соревнования и специалист по сложным угонам висел над благоухающей многолетними завалами ямой в положении, которое обычно называют «упор лежа».
- Ну и кто тут падать собрался? - с доброй улыбкой спросил подчиненного Мудрецкий. - Ты же у нас чемпион взвода по этому виду спорта. Забыл, как перед корреспондентками стоял?
- Так тут дышать… - прохрипел Резинкин, закашлялся и неловко дернулся. Ботинки отчетливо скрипнули по трубе.
- Да-да, конечно, - кивнул лейтенант. - А тогда перед этим в противогазах бегали, да еще и пели в упоре. Споешь?
Резинкин хотел помотать головой, но вовремя передумал. На склизкой трубе удерживались только крохотные закраинки-рантики подошв, и неловкое движение могло вызвать катастрофу, по сравнению с которой «Титаник»… В общем, тот хотя бы в воде утонул.
- Ну тогда хотя бы расскажи, как ты дошел до жизни такой! - Мудрецкий присел на корточки и с интересом разглядывал белые-белые глаза бойца на багровом лице. - А заодно доложи своему командиру: какого хрена ты нас перед спецназом позоришь? Ладно, молчи и виси. - Лейтенант поднялся и крикнул в туман: - Простаков, Ларев, сюда! В обход толчка! Бегом! Мы его теряем!
Через пять минут спасательная операция была успешно завершена, и Резинкин собственноручно приколачивал на место доски ограждения. На яму под ногами он при этом старался не смотреть. Пролом в стене заделывать было нечем, и следы происшествия были заметны издалека - хорошо хоть не со стороны палаточного лагеря.
- Ничего, товарищ лейтенант, зато дышать легче. - Простаков потянул своим опытным носом и остался доволен результатом. - А то додумались, построили без отдушины. Теперь будет.
- Это точно, - поспешил подтвердить Валетов. - Вентиляция на уровне стандартов. Я учился…
- Знаю, знаю, в архитектурном. - Мудрецкий был настроен не столь оптимистично, как его подчиненные. В конце концов, за поврежденный сортир отвечать придется не Резинкину, а его командиру. - А теперь будешь осваивать смежную профессию мойщика автомобилей. Не забыл еще?
- Так вы же Лехе поручили! - заныл было Фрол, но увидел над плечом лейтенанта кулак, больше похожий на богатырскую дубину Ильи Муромца, и замолчал.
- Значит, помнишь. И сделаешь это быстро-быстро, пока не приехали наши здешние отцы-командиры. Вопросы есть?
Вопросы были у отцов-командиров. Начальство прибыло достаточно поздно - времени хватило и на исправление последствий ночного происшествия, и на добивание остатков сухого пайка, предусмотрительно прихваченного из родного батальона. И даже - в чем просматривался недавно обретенный командирский талант и опыт лейтенанта Мудрецкого - на приведение внешнего вида в соответствующее торжественному моменту состояние.
Утренний туман давно и бесследно рассеялся, в небе припекало летнее солнышко - пока по утреннему времени, не особенно сильно, но уже вполне однозначно намекая на жаркий денек. С последним взмахом щетки над сияющими ботинками откуда-то донеслось негромкое урчание моторов. Лейтенант достал выклянченный накануне у Евздрихина мощный бинокль и оглядел окрестности.