Черные реки сердца

Боба и Джин, казалось, мучили сомнения. Они были сильно испуганы.

Марк был слишком молод, чтобы волноваться.

– Пока посидите молча и не тревожьтесь, – сказал им Фил. – Вам все вскоре объяснят.

Они остановились у огромного торгового центра и, войдя внутрь, миновали несколько магазинов и там, где было меньше народа, прошли в дверь с пиктограммами, указывавшими, что здесь туалеты и телефон. Они попали в длинный служебный коридор с телефонами-автоматами. В конце коридора лестница вывела их в большой склад товаров, обслуживавший маленькие магазинчики.

Двое из четырех ворот для въезда грузовиков были подняты вверх, в них стояли трейлеры. Три человека в униформе магазина, который торговал сыром, копченым мясом и деликатесами, быстро разгружали машину. Они складывали картонные ящики на ручные тележки и везли их к грузовому лифту. Рабочие не обратили никакого внимания на Фила, Рона и Падракянов. На многих ящиках, которые они выгружали, было написано: «Быстропортящиеся продукты. Хранить в холодильнике», и время было для этих людей самым главным.

Грузовик, стоявший в отсеке под номером один, казался маленьким по сравнению с восемнадцатиколес-ным гигантом в отсеке номер четыре. Водитель появился из темноты фургона. Когда они подошли ближе, он спрыгнул вниз. Все пятеро влезли внутрь, как будто для них было обычным путешествовать в кузове грузовика, развозившего товар. Водитель закрыл за ними дверцы, и через секунду они отправились в путь.

Внутри фургона было пусто, если не считать кучи простеганных ватных прокладок, которые используются перевозчиками мебели. Они сидели на этих прокладках в полной темноте. Разговаривать было невозможно из-за шума мотора и громыхания металлических стенок кузова.

Грузовик остановился минут через двадцать. Мотор замолк, и через пять минут задняя дверца открылась. Водитель предстал перед ними в ярком солнечном свете:

– Быстро выходите, пока здесь никого нет.

Они вылезли из грузовика и оказались на парковке у общего пляжа. Солнце отражалось от стекол и хромированных частей машин. Белые чайки метались в небе. Фил чувствовал привкус соли в воздухе.

– Нам нужно немного пройти, – сказал Рон Падракянам.

Пройдя четверть мили, они оказались возле кемпинга. Серо-коричневый трейлер «Роуд Кинг» был огромным. Но здесь таких домов на колесах было множество. Они стояли между пальмами, и к ним подходили различные коммуникации.

Деревья лениво покачивали кронами от легкого и влажного ветерка. В сотне ярдов отсюда, у самой воды, медленно шагали взад и вперед два пеликана. Они ступали в пенящиеся волны, как будто исполняли старинный египетский танец.

Внутри «Роуд Кинга», в гостиной, Элли и еще два человека работали за терминалами. Она встала и, улыбаясь, поцеловала Фила.

Он тоже обнял и поцеловал Элли.

Потом ласково прикоснулся к ее животу и сказал:

– У Рона новые туфли.

– Я их уже видела.

– Скажи ему, что он в них грациозен. Ему будет очень приятно.

– Вот как?

– Да, тогда он чувствует себя полноправным темнокожим!

– Он и так темнокожий.

– Конечно, а кто спорит?

Элли и Фил подошли к Рону и Падракянам, сидевшим за столом в форме подковы, за которым умещалось семь человек.

Элли села возле Джин Падракян, чтобы приветствовать ее в этой новой для нее жизни. Она взяла руку женщины и пожала ее. Она это сделала так, как будто Джин была ее сестрой, которую она давно не видела и которой ее рукопожатие могло помочь. Элли обладала таким теплом, что люди вскоре начинали ей доверять и легко себя чувствовали в ее обществе.

Фил смотрел на нее с гордостью и любовью. Он немного завидовал ее способности легко сходиться с людьми.

Боб Падракян все еще не оставлял слабой надежды снова вернуться к старой жизни. Ему было трудно принять тот факт, что предложенная им новая жизнь навсегда сменит прежнюю, и он сказал:

– Мы потеряли все. Абсолютно все. Хорошо, у меня есть новое имя и новые документы, и мое прошлое никто не поставит под сомнение. Но куда мы поедем отсюда? И как я стану зарабатывать на жизнь?

– Нам бы хотелось, чтобы вы работали здесь с нами, – сказал ему Фил. – Если вы не захотите этого... ну, мы постараемся поселить вас в другом месте и дать дам стартовый капитал, чтобы вы смогли встать на ноги. Вы можете жить, не принимая участия в Сопротивлении. Мы даже поможем вам получить нормальную работу.

– Но вы никогда не будете спокойны, – добавил Рон, – потому что теперь вы прекрасно понимаете, что никто не находится в безопасности при этом новом, смелом мировом порядке.

– Именно ваша и Джин удивительно квалифицированная работа с компьютером принесла вам беду, – сказал Фил. – Нам очень нужны специалисты вроде вас.

Боб нахмурился.

– Но чем точно мы будем заниматься?

– Тревожить и изматывать их при каждой возможности. Внедряться в их компьютеры, чтобы узнать, кто следующий в их списках. Помогать этим обреченным людям ускользнуть, не дожидаясь, пока на них упадет топор. Разрушать незаконные полицейские файлы с досье порядочных людей, которые виноваты только в том, что имеют свое мнение. У нас много работы.

Боб огляделся вокруг, посмотрел на двух людей, сидевших в гостиной за терминалами.

– Мне кажется, что вы хорошо организованы и вас прекрасно финансируют. Здесь присутствует иностранный капитал? – Он твердо посмотрел на Рона Трума-на. – Вне зависимости от того, что творится в этой стране сейчас и что с ней произойдет в будущем, я считаю себя гражданином Америки и всегда им останусь.

Рон оставил свой британский акцент и заговорил протяжно, как говорят жители Луизианы:

– Я такой же американец, Боб, как и вы. – Потом он перешел на вирджинский говор. – Я могу вам процитировать любое место из произведений Томаса Джефферсона. Я помню их все. Полтора года назад я не смог бы вам процитировать ни одного предложения. Теперь его работы стали моей библией.

– Мы получаем деньги, отбирая их у грабителей, – объяснила Элли Бобу. – Мы манипулируем их компьютерными записями, переводим их средства себе. Для этого существует великое множество способов. Их бухгалтерские книги ведутся так небрежно, что в половине случаев они даже не подозревают, что у них забрали деньги.

– Воруете у воров, – проговорил Боб. – Что это за воры?

– Политики, правительство с их «черными фондами», которые они тратят на секретные проекты.

Быстрый топот и стук когтей, скребущих по полу, возвестили о прибытии Киллера из спальни, где он дремал. Он подлез под стол, испугав Джин Падракян и колотя хвостом по попадавшимся ему на пути ногам. Он протиснулся между ножкой стола и Марком и положил ему на колени свои лапы.

Мальчик радостно засмеялся – собака энергично облизывала ему лицо.

– Как его зовут?

– Киллер, – ответила Элли.

Джин забеспокоилась:

– Я надеюсь, что он не опасен?

Фил и Элли посмотрели друг на друга и улыбнулись. Фил объяснил:

– Киллер – это посланник доброй воли. Нам никогда не грозил кризис отношений с тех пор, как он любезно согласился занять этот пост.

В последние полтора года Киллер не был похож сам на себя, то есть на Рокки.

Раньше его шерсть была смешанных оттенков коричневого, бежевого, черного и белого. Сейчас он стал абсолютно черным. Неизвестная порода собаки. Собака скрывается от розыска. Мистер Собакин в изгнании и совершенно изменившийся. Собака-беглец. Фил уже решил, что когда он сбреет свою бороду (уже скоро), тогда пусть и Киллер вернет свой нормальный окрас. Так он ему нравился гораздо больше.

– Боб, – сказал Рон, возвращаясь к прежней теме разговора, – мы живем в такое время, когда самые высокие из высоких технологий дают возможность относительно небольшому количеству тоталитарно настроенных людей подрывать основы демократического общества, контролировать определенную часть правительства и в большой мере экономику и культуру. И делать это с большим коварством. Если они контролируют изрядную часть всего вышеперечисленного в течение длительного времени и им никто не сопротивляется, они становятся только наглее. Тогда у них возникает желание контролировать абсолютно все-все аспекты жизни людей. К тому времени, когда большинство людей начинает понимать, в чем дело, их способность к сопротивлению уже разрушена. Силы, действующие против них, уже просто невозможно одолеть.