Страница 9 из 9
Понятливый Тим тут же перевёл разговор на другую тему и вежливо попросил:
— Налей мне вина, пожалуйста.
— У тебя, скорее всего, сотрясение мозга, какое, к чёрту, вино?!
— Послушай, давай я сам разберусь со своим здоровьем.
— Разбирайся, только не в моей квартире.
— И всё же как насчёт вина?
— Возьми в баре.
Всё так же пошатываясь, Тим добрёл до бара, налил себе вина и, вернувшись к окну, поднял бокал:
— Ну что, за знакомство?
Я усмехнулась и прошептала:
— Ну давай за знакомство.
— Я очень рад, что мы познакомились.
— Я этого сказать не могу.
Не обращая внимания на Тима, я заворожённо смотрела на ночную Москву в свете иллюминации и думала о том, что в этом удивительном городе никогда не бывает по-настоящему темно. Ночью постоянно горят фонари, лампочки, прожекторы, подсветки! Такое чувство, будто ты попал на праздник. А когда устраивают фейерверки, это просто незабываемо! В свете прожекторов город приобретает особую красоту! Он становится ещё величественнее. Я могла часами сидеть на подоконнике и наслаждаться великолепием светящейся множеством огоньков Москвы. Ночная Москва будто манит в свои сети, зовет провести в её объятиях эту ночь.
— А я больше всего люблю Воробьёвы горы, — напомнил о себе Тим. — На смотровой площадке есть палатки с едой и всегда можно перекусить. В тёмное время суток там собираются стритрейсеры, ночные гонщики, со всей Москвы. Так что можно ещё понаблюдать за большой гонкой или просто полюбоваться тюнингованными машинами различных моделей и цветов.
— А мне по душе Поклонная гора. Вечером там в основном гуляют парочки. Всё располагает к романтике — кругом фонтаны, красивые клумбы и даже цветочные часы, которые показывают точное московское время. Ориентироваться по ним можно даже ночью — они освещаются. В фонтанах включают красную подсветку. Безумно красиво. Она означает кровь. Ведь сам комплекс посвящён Великой Отечественной войне. Я люблю кататься по ночной Москве на автомобиле. Слушаю музыку, смотрю на яркие витрины и думаю... Везде вывески, мелькают автомобили. Едешь за рулём и понимаешь, что здесь жизнь не замирает ни на секунду. Я люблю пустые дороги. Вокруг такая красота, всё блестит и переливается!
Я замолчала и посмотрела на Тима. В полумраке комнаты он был очень красив. Высокий, сильное мускулистое тело, широкие плечи, мужественное лицо, широкие скулы, большие и очень приятные губы, выразительные глаза... Я с особой настороженностью отношусь к красивым мужчинам — они ведь любят себя безумно. Чаще всего красивые мужики — обалденные любовники. Иногда кажется, они просто созданы для секса. С некоторыми подобными экземплярами можно заниматься любовью до бесконечности. И ничего от них больше не нужно — ни денег, ни покровительства, ни развлечений. Они мне интересны сами по себе. Красивый партнёр — прежде всего подарок самой себе. И всё же красавчики типа Тима очень избалованы женским вниманием. Они это прекрасно понимают и потому позволяют себе лишнее. Они обычно самодовольные и других людей ни во что не ставят, зато когда хотят добиться желаемой девушки — идут на все.
— Ты долго ещё передо мной в трусах рассекать будешь? — хмуро поинтересовалась я.
— Но у меня нет ничего. Кстати, где моя одежда?
— Лежит на гладильной доске. Ты был ужасно грязный. Весь в строительном мусоре.
— Так ты постирала мою одежду?
— Не я, а стиральная машина. Я только погладила.
— Рада, я и подумать не мог, что в наше время встречаются такие девушки, — растроганно произнёс Тим.
— Какие?
— Добрые, бескорыстные и чистые душой. Ты словно не из этого мира. У тебя даже имя необыкновенное. Рада. Радость...
— Тим, я тебе уже объясняла, что не ведусь на комплименты.
— Вот и зря. Я говорю искренне.
В эту ночь мы пили вино, ели шоколад и смотрели на звёзды. Я сидела на подоконнике, Тим рядом на стуле. Есть шоколад он не мог, потому что из-за разбитых губ каждое жевательное движение давалось ему с огромным трудом. И ещё я заметила, что даже когда он сидит на стуле, его слегка пошатывает. Значит, голова кружится.
— Иди ложись, тебе нельзя столько сидеть.
— Пойдём вместе...
— С ума сошёл. Ты сидеть-то толком не можешь.
— Я же не предложил тебе заняться со мной сексом. Просто ляжем вместе, по-братски. Зачем тебе на диване ютиться?
Не дав Тиму договорить, я отвела его в спальню и заставила лечь.
— Спокойной ночи.
Я допила вино и, оставив папку на подоконнике, легла спать. Этой ночью я спала очень неспокойно. Постоянно вздрагивала, вскрикивала и видела во сне всех своих жертв. Проснулась с тяжёлой головой и поплелась в душ. Когда вернулась, сразу обратила внимание, что на подоконнике нет папки. Я как ошпаренная влетела в спальню и увидела сидящего на кровати Тима. У него на коленях лежала папка, и он внимательно изучал документы. Подскочив к нему, словно фурия, я выхватила из его рук папку и заорала:
— Кто дал тебе право брать чужие вещи?! Что ты себе позволяешь?!
— Просто, пока ты спала, я подошёл к подоконнику... Хотел посмотреть на проснувшийся Кутузовский проспект. И увидел папку. Мне хотелось что-нибудь почитать. Как назло, у тебя нет ни газет, ни журналов, — с детской непосредственностью отчитывался Тим.
— Я запрещаю тебе прикасаться к моим вещам! И вообще, убирайся ко всем чертям из моей квартиры!
Но Тим словно не замечал моего гнева и вёл себя так, будто ничего страшного не произошло.
— Рада, а мы завтракать будем? Я бы сейчас съел поджаристый омлет. Но если не хочешь возиться, меня вполне устроит куриный бульон.
— Я уже говорила, что ты хам, и не боюсь повторить это ещё раз.
— Рада, ну не будешь же ты морить меня голодом.
— Скотина, — глухо произнесла я и хлопнула дверью.
Я спрятала папку в комод и пошла готовить омлет. Тим не заставил себя ждать и нарисовался на кухне уже через несколько минут.
— Боже, какие запахи!
Увидев, что он приоделся в мой банный халат, я взяла в руки скалку и хмуро спросила:
— Какого чёрта ты опять берёшь мои вещи? Зачем нацепил мой халат?
— Но ты же сама упрекала, что я рассекаю по квартире в одних трусах.
— Мог бы надеть свои брюки. Я их выгладила. У тебя патологическая потребность брать чужие вещи.
— Рада, я трусы постирал и на батарею повесил. У меня под халатом ничего нет. Если я его сейчас сниму, останусь в чём мать родила.
— А чего это ты трусняк свой постирал?! Прямо как у себя дома.
— Я дома у себя каждый день стираю. Я, между прочим, Рада, парень очень чистоплотный. Если поженимся, тебе со мной хлопотно не будет. Трусы и носки за собой я постираю сам.
— А с чего ты взял, что мы с тобой поженимся?
— Вот поживу у тебя ещё немного и сделаю тебе предложение.
— Я на всё про всё дала тебе ровно два дня. Чтоб завтра тебя здесь не было.
— И ты готова выставить больного человека на улицу?
— Я тебя взяла с улицы. Откуда взяла, туда и верну.
— Рада, какой бы стервой ты тут передо мной ни хотела казаться, ты не такая. Я чувствую.
— Фиговые у тебя чувства.
Поставив перед Тимом тарелку с омлетом, я села напротив и принялась есть свою порцию.
— Рада, а ты в детективном агентстве работаешь? — вдруг спросил Тим.
— С чего ты взял?
— Ну, там в папке целое досье на одного мужика.
— Забудь, что видел, — отрезала я и, налив кофе, нервно потянулась за сигаретой.
— Значит, угадал. Вот уж не думал, что судьба сведёт меня с девушкой-детективом.
— Тим, ты что, русского языка не понимаешь?! Уж если сунул нос в чужие дела, будь добр, вычеркни из памяти то, о чём тебе лучше не знать.
— Хорошо. Только прекрати нервничать. Тебе так идёт, когда ты улыбаешься. Хрен с этой папкой. Считай, что я ничего не видел.
Как только я сложила посуду в посудомоечную машину, в дверь позвонили. Я испуганно посмотрела на Тима и ощутила его настороженный взгляд.
— Кто это? — почти беззвучно спросил меня он.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.