Неучтённый фактор

Олег никак не мог угомониться - его подмывало поговорить.

- Алла не одна приедет, с ней еще Джули будет. В смысле просто Юля. Раньше родаки мои каждый год сюда выезжали - это типа наше семейное место. Понимаешь? Юлькины тоже. Матери наши вместе тогда работали, и ее мама мою сюда первый раз вытянула. Она со странностями неслабыми, эта Юлька, но в принципе нормальная. Алка моя ее, похоже, ревнует ко мне, хотя у нас вообще ничего не было, так что я сам не пойму, почему они вместе едут. Юлька ведь не одна, а с родаками здесь будет. Но те на машине, позже приехать должны, а она вот с Алкой зачем-то поехала. Так что сперва мы сюда заявились, потом девки наши, а потом еще родаки Юлькины подтянутся. Вот такой у нас растянутый заезд. Весело в общем. Ты чего молчишь?

- Санту-Барбару[2] твою слушаю. Засыпаю под нее помаленьку.

- Э! Ты тут не спи! Сгоришь ведь - белый как сметана! Тут ведь тебе не кацапское солнышко - хохляцкое. Крым здесь. Вали к домику - под навес.

Тоха и его хотел послать в края, недоступные таксистам, но не стал. Во-первых, лень говорить, во-вторых, действительно припекает нешуточно. Штаны, наверное, уже парят. Валяться под такой экстремальной иллюминацией не хотелось. Пришлось поднимать страдающее тело и тащить его к домику. Там часика два еще поваляется - как раз придет в себя к приезду Наташки.

Чтоб ее поезд террористы взорвали…

Тоха, разумеется, проспал. И проспал капитально. Он не только не успел побриться и переодеться к приезду «любимой подруги», но и вообще не соизволил при этом приезде подняться. Ничего не слышал - блаженная нирвана мертвого сна. Он даже проспал все попытки его разбудить.

В итоге, проснувшись, первым делом понял, что в соседней комнате, по-видимому, проходит банкет. Тоха этому не удивился - вчера в ней тоже пили, значит, место изначально застолбили для конкретной цели на весь период пребывания. Голова все еще требовала медицинского вмешательства. Тем лучше - сейчас он ее подлечит простейшим русским способом. Тоха, даже не расчесавшись, опрометчиво выбрался к людям, позабыв про всех этих Наташек и Юлек.

А зря - все были в сборе. За столом, помимо Олега, Лысого и Паши, присутствовало три девушки. Крашеная полноватая блондинка с мясистыми губами, жавшаяся к Олегу, наверное, та самая его Алка. Вторая, конопатая крепкая простушка с милым носиком, по-видимому, Юля, которая со странностями. А вон та жестоко заштукатуренная макака-резус в ядовитом топике, обтягивающем гипертрофированную силиконовую грудь - это «любимая» Наташка. А еще Тоха вспомнил, что он небрит и бос, у него грязные штаны, выпачканные в песке и некогда белая рубашка, превратившаяся в тряпку. Почувствовав себя крайне неуютно, он коротко обратился к собравшимся:

- Привет.

- Видали? Явление алкаша народу! - привычно визгливым голосом прокомментировала Наташа. - Я тебе что говорила?! А?! Ты какого здесь нажрался?! Даже не встретил! Все ребята как люди, один ты как мешок с анализами тут валяешься!

Решив наглядно продемонстрировать высокие моральные качества остальных ребят, Натаха потеснее прижалась к Паше, хотя и без того сидела чуть ли не на первичном половом признаке этого урода. Тохе хватило одного полувзгляда, чтобы понять - сегодня Пашу трахнут. Оставалось надеяться, что этому нудному гомосеку традиционный секс не понравится настолько, что он наблюет в два раза больше, чем вся пьяная троица. А еще Тоха понял, что о судьбе Пашки догадываются все присутствующие: ловя на себе их взгляды, он с трудом удерживался от желания провести рукой по волосам - нет ли там ветвистых украшений.

Зачем он вообще поехал на это вонючее море?

Минут на пятнадцать Тоха отключил слух, не желая воспринимать непрекращающийся поток угроз, оскорблений и упреков, исторгаемый Натой в его адрес. Молча цедил пивко, примеряясь к порезанной копченой колбаске - тянуло на солененькое, вот только желудок при намеке на еду вел себя как-то подозрительно - опасно настораживался.

Когда тема хронического алкоголизма Тохи себя исчерпала, Наташа не унялась - тут же перевела разговор на другую тему, не потеряв при этом своей доминирующей роли - переговорить ее было невозможно.

- Олег! Ты говорил, что тут вообще пляжи пустые, и можно хоть голышом загорать. А я смотрю, что вон - народу полно. Ты обманщик!

- Да нет, все верно, - поспешил оправдаться Олег. - Мы ведь под самым Стрелковым - это последнее большое село на косе. Дальше несколько баз отдыха и все - пустыня безлюдная. На машине чуток отъехать, и вообще никого - до самого горизонта.

- На машине? А когда поедем?

- Да хоть завтра с утра. До озер можно сгонять. В них вода соленая сильно, утонуть невозможно. Прикольно плавать. И людей там нет вообще, только пограничники иногда показываются или браки. В смысле браконьеры.

- Завтра? - надулась Наташа. - А сейчас что делать будем? Я на солнце выходить не хочу - я ведь почти белая. Если тут начну загорать, следы от купальника останутся на полгода. Мне надо без ничего немного поваляться. Павел, может отвезешь меня подальше, на пару часиков - перед закатом бы позагорала нормально.

- Да без проблем, - запросто ответил Паша, делая вид, что не обращает внимания на ее рогатого приятеля.

Тоха, отхлебнув пива, почувствовал, что голова тяжелеет на глазах - видимо рога растут ускоренными темпами. За столом воцарилось напряженное молчание - народ ожидал от опозоренного Тохи какой-нибудь острой реакции на происходящее. Его девушка вульгарно клеилась к парню у него на глазах - чем же это закончится? Дураки - они не знают, с чем столкнулись. Если Натаха решила - Натаха сделает. И удивительнее всего, что Тоху ничуть не волновали ее аморальные планы. Его немного напрягало лишь то, что его в очередной раз выставляют дураком на глазах народа. И что сделать? Врезать ей? Идея хорошая, только вот она в ответ вырвет его глаза, а потом вставит на освободившееся место яйца. Его яйца. И Паша, наверное, добавит в ухо - он ведь урод. Нет - не нужны Тохи такие мазохистские приключения.

Встав, он прихватил со стола банку пива, невозмутимо проследовал к двери, бросив через плечо:

- На воздухе получше будет - надоел этот вонизм.

- Ты куда это поперся? - взвизгнула Наташа. - Опять напиваться?

- Нет - мастурбировать, - не оборачиваясь, буркнул Тоха.

- Иди-иди - дрочер! Пинцет не забудь!

На веранде было душновато - опускающееся Солнце неплохо здесь все прожарило. Забившись в тенистый уголок, Тоха лениво глотнул из банки, при этом краем глаза заметив, что вслед за ним вышел кто-то еще. Покосился: Юля - простушка с мило вздернутым носиком. Да не такая уж и простушка - чуток подкрасить, и будет ничего. Да и без краски она посимпатичнее трех Наташек.

Девушка, расположившись в противоположном углу веранды, прямо на солнцепеке, оперлась о перила, уставилась на море. Чего это она за ним вышла? Типа знак внимания, или что? А ведь будет здорово, если она на него западет - Натаха будет очень недовольна. А он ее пошлет далеко под это дело - достала она его уже. Пора решаться на конкретный скандал - затянул он с этим нужным делом. Прекрасный выйдет развод - пусть теперь этому перекачанному педику на мозги капает.

Если там есть на что капать.

Тоха приступил к упрощенной процедуре ухаживания. Взлохмаченный, с подсохшей блевотиной на лице, в джинсах, похожих на форменные штаны грузчика цементного комбината и с неполной банкой пива в трясущейся руке он, изобразив что-то похожее на улыбку, направился к девушке. Примерно с трех шагов обдав ее облаком ядреного перегара, почти нормальным голосом начал налаживать отношения:

- Ты, наверное, Юля? А я Антон - можно просто Тоха. Хочешь пивка?

Девушка, стремительно обернувшись, поприветствовала его ударом коленом в пах. Тоха, уронив пиво, сложился пополам, поняв, что отношения, похоже, не наладились. Юля, склонившись, в самое ухо бесстрастно прошипела:

2

Санта-Барбара - в данном контексте речь, по-видимому, идет о знаменитом сериале конца XX-го века. Всего было снято 2137 серий, в которых подробнейшим образом описывались все детали личной жизни героев.