Страница 108 из 158
СССР обладает огромными, но недостаточно продуктивно работающими людскими ресурсами. Надо примерно на 50 млн человек их сократить, а остальных заставить работать эффективно.
В этих целях надо расколоть Советский Союз, но не на национальные республики, а на экономические районы — сырьевой, топливный, обрабатывающий и т. д. Говорил Я. Карнай и о необходимости либерализации цен, приватизации, свертывании социальных программ, жесткой кредитной политике (…).
В области политической главное — ликвидация КПСС, а затем раскол коммунистического движения на фракции, что и было сделано. Планировалось внедрить во главе всех фракций своих людей, которые внешне выступая за единство комдвижения, будут делать все, чтобы оно никогда не объединилось. Смена руководства армии. Реорганизация в КГБ — поменять генералов на полковников. Тогда же он сказал, что все это должно совершиться одномоментно, в течение недели, и что час „N“ назовет „семерка“»[663].
Этот момент и сходные, уже будучи под следствием по делу ГКЧП, В.А. Крючков пытался вывернуть в свою пользу. 17 декабря 1991 г. в протокол было занесено следующее его объяснение: «Благодаря своему служебному положению я располагал широкой информацией об обстановке в стране, анализом перспектив ее развития. Информация поступала от наших отечественных источников, было немало важных, достаточно глубоких аналитических материалов, которые направлялись в КГБ советскими научно-исследовательскими институтами. Поступали представляющие большой интерес зарубежные материалы. Ценность последних в том, что готовились они не для нас, а сугубо для внутреннего потребления тех или иных стран. Да многое было просто на виду, люди стали негативное ощущать на себе…
Поступала также информация о том, что после распада СССР начнется массированное давление извне на отдельные территории совсем недавно единого Союза для установления для них иностранного влияния с далеко идущими целями.
Поступали сведения о глубоко настораживающих задумках в отношении нашей страны. Так, по некоторым из них, население Советского Союза якобы чрезмерно велико, и его следовало бы разными путями сократить. Речь шла не о каких-то цивилизованных методах. Даже приводились соответствующие расчеты. По этим расчетам, население нашей страны было бы целесообразно сократить до 150–160 млн человек. Определялся срок — в течение 25–30 лет. Территория нашей страны, ее недра и другие богатства в рамках общечеловеческих ценностей должны стать достоянием определенных частей мира. То есть, мы должны как бы поделиться этими общечеловеческими ценностями.
Докладывалось ли все это высшему руководству страны? Регулярно! Конечно, все это невероятно сложные вопросы. Развитие может пойти и в более благоприятном направлении, но вполне допустимо в ином — негативном. Тем более когда дело касается судьбы всей страны. К сожалению, несмотря на жизненно важное значение этих проблем адекватных ответов и реакции, соответствующих выводов не следовало…
Все шло, казалось, словно рок судьбы, вниз, в пропасть. А на каких-то рубежах надо и можно было остановиться в катастрофически ухудшающемся положении. Пойти к людям со всей правдой и начать выпрямлять положение, и в то же время уверенно двигаясь, но вперед. Все это давило на меня тяжелым грузом, висело тяжким бременем, угнетало. В разговорах с самыми разными людьми было видно, что и у них присутствует такое же настроение. Все понимали, куда мы идем, какая трагедия ждет наше государство. Я как председатель КГБ не скрывал наших оценок ситуации и перспектив, прямо говорил об этом в своем выступлении, например, на сессии Верховного Совета СССР в 1991 году»[664].
Третье. Забегая вперед, нужно указать, что в ночь на 21 августа 1991 г. группа «А» узнала о времени готовящегося штурма — 3 часа ночи — из радиопередачи раньше, чем получила отмашку на его исполнение официально[665]. Понятно, что тем самым любые действия были бессмысленны. Группа была просто морально разоружена.
Известно, какую большую роль играли американские «мозговые центры». Обратно, такое же значение должны иметь и советские. И не всех их было так просто удержать в узде. А раз так, то следовало их уничтожение. Бывшая Московская Высшая партшкола была преобразована в Российский социально-политический институт при ЦК КП РСФСР. Это был весьма значимый интеллектуальный Центр, а позиция руководства компартии была резко антигорбачевской. И тогда В.А. Крючков пишет записку в ЦК[666], и проблема решена. Нет помещений — нет и Центра. Скажем еще в порядке комментария, что здание не сильно-то и было нужно ЧК, сейчас в этом здании один вуз. Но, надо сказать, что КГБ с легкостью расставался со своими объектами, если они предназначались не партии, теряющей силы, а их антагонистам. Так, например, РПЦ был возвращен Храм Иконы Божией Матери «Знамение» в Аксиньине, с виду это простая церковь, которая находится на пересечении улиц Фестивальной и Смольной г. Москвы, на самом же деле это объект стратегического назначения: он долгое время служил входом в учебное заведение нелегальной разведки, которое функционировало под прикрытием специализированной психиатрической больницы № 47[667]!
Как потом оказалось, центральный аппарат 5-го управления, отобранный Ф.Д. Бобковым, был для него своим на 100 %. Он потом чуть не в полном составе перешел на службу под крыло В. Гусинского и Кº. Но остается низовой аппарат. На тех самых местах, где как раз набирает силу сепаратизм. Он может противодействовать, и за это… его надо уничтожить. 4 августа 1989 г. В.А. Крючковым направлена записка в ЦК КПСС «О создании в КГБ СССР Управления по защите Советского конституционного строя», в котором предусматривается, что «вновь создаваемое Управление по защите советского конституционного строя будет действовать в качестве самостоятельного управления КГБ СССР. Пятые управления, службы, отделы-отделения КГБ республик, УКГБ краев и областей упраздняются»[668]. 11-го было принято одноименное Постановление Политбюро ЦК КПСС № П164/87; 13-го — Постановление Совета Министров СССР № 634–143; а 29-го вышел приказ КГБ № 00124 «Об образовании управления „3“».
Мы многое, если не все, знаем и перепроверяем через метод. То, что В.А. Крючков обладал всей текущей информацией — через донесения агентуры и доклады с мест, — это сомнений не вызывает. Но вот тут уместен вопрос: а был ли до конца В.А. Крючков вооружен методологически или действовал спонтанно? Чтобы быть до конца уверенным в провале т. н. «путча», нужно было доподлинно знать не только поведение отдельных лиц, но и всей массы — потому что рискованная игра предполагала, что достаточно выйти хоть какой-то группе из сценария, все пойдет насмарку, их трудно будет парировать. Нам дают ответ: «Незадолго до путча начальник социологической лаборатории КГБ СССР подполковник Валерий Комков, опираясь на результаты своих исследований, предупреждал Владимира Крючкова о том, что абсолютное большинство оперсостава не пойдет на выполнение приказов, аналогичных тем, что были позже отданы, 18–21 августа 1991 г.»[669]. То есть он был точно убежден, что путч провалится, и подстрахован.
Манипулировал он и своей системой. В конце июля 1991 г. собрали руководящий состав центрального аппарата по обсуждению оперативной ситуации в стране. Из зала задали вопрос:
— Товарищ генерал армии, как вы думаете, сумеет ли КПСС удержать власть?
— Неужели у вас есть сомнения? — удивился В.А. Крючков. — Запомните все: на ближайшие 20 лет я не вижу никакой силы, способной изменить политическую ситуацию в стране. «Какая повязка была у Председателя КГБ на глазах? Или велась игра? Но почему тогда он не доверял людям, с кем трудился бок о бок? Не повел за собой», — удивляется источник информации[670]. Мало кому удавалось понять все («И лишь немногие, очень немногие». А. Даллес) и запросить о Председателе КГБ ответы на те вопросы, а если и спрашивал о неискренности, то ответы давались в такой категорической форме: «Необходимо расследовать деятельность КГБ»[671]. Ах, если б в этой среде знали еще и о закрытых контактах, тогда вопросы б не задавали… В начале все того же июля у В.А. Крючкова состоялась встреча с отставным руководителем итальянской военной разведки адмиралом Ф. Мартини. Сразу же после беседы адмирал вместе с супругой вылетели в Рим. Как сообщается в публикации, первый контакт между ними состоялся еще в мае 1990 г. Прикрытием была якобы информация о том, что во время чемпионата мира по футболу арабские террористы собирались предпринять ряд акций против советской сборной из-за произраильской позиции руководства СССР[672]. Автор книги «Тайные битвы XX столетия», уделяя внимание этой беседе, приписывает ей ключевое значение[673]. О встречах с Р. Гейтсом мы говорили, но вот этот еще один канал, по-видимому, был решающим.
663
Прокофьев Ю.А. До и после запрета КПСС. Первый секретарь МГК КПСС вспоминает. М.: Эксмо, Алгоритм, 2005. С. 258–259.
664
Цит. по: Степанков В.Г., Лисов Е.К. Кремлевский заговор. Версия следствия. Пермь: Урал-Пресс Лтд, 1993. С. 69.
665
Степанков В.Г., Лисов Е.К. Кремлевский заговор. Версия следствия. Пермь: Урал-Пресс Лтд, 1993. С. 173.
666
Альбац Е.М. Мина замедленного действия. М.: РУССЛИТ, 1992. С. 315.
4. Секретно. Комитет Государственной Безопасности СССР — ЦК КПСС. 29.04.91. № 825-К.
О передаче на баланс здания РСПИ при ЦК КП РСФСР. В связи с происходящими организационно-структурными преобразованиями в центральном аппарате Комитета госбезопасности созданы ряд важных для обеспечения государственной безопасности страны подразделений (Управление по борьбе с организованной преступностью, Центр общественных связей, Аналитическое управление). Начато формирование Управления по руководству специальными частями войск КГБ СССР, а также Комитет госбезопасности РСФСР.
В настоящее время Комитет испытывает острую нужду в служебных помещениях в г. Москва, так как размещение указанных подразделений осуществляется без дополнительного строительства. С учетом изложенного просим рассмотреть возможность передачи на баланс КГБ СССР здания Российского социально-политического института при ЦК КП РСФСР по ул. Садово-Кудринская, дом 9, строения 1, 2. С МГК КПСС (т. Прокофьевым Ю.А.) согласовано. Председатель Комитета В.А. Крючков (Альбац Е., 1992. С.315).
667
Атаманенко И.Г. О чем молчала Лубянка. КГБ изнутри глазами профессионала. М.: BeГа, 2007. С. 134–137.
668
Лубянка. Органы ВЧК — ОГПУ — НКВД — НКГБ — МГБ — МВД — КГБ. 1917–1991. Справочник. / Сост. Кокурин А.И., Петров Н.В. Науч. ред. Пихойя Р.Г. М.: Издание МФД, 2003. С. 731.
669
Крыштановская О. Теперь их знают не только в лицо. Что открывают архивы социологической службы КГБ? // Московские новости. 1991, 3 ноября. № 44. С. 15.
670
Алмазов С.Н. Налоговая полиция: Создать и действовать. Воспоминания первого Директора Налоговой Полиции России. М.: Вече, 2000. С. 97.
671
Необходимо расследовать деятельность КГБ, считает офицер госбезопасности и требует отставки председателя КГБ Владимира Крючкова. // Столица. 1991, март. № 11–12. С. 16–18.
672
Публикация подготовлена Соколовой И. Итальянские спецслужбы знали о планах гэкачепистов. Адмирал Мартини был заранее информирован об августовском путче, утверждает итальянский журнал «Эспрессо». // Известия, московский выпуск. 1992, 2 января. № 2. С. 4.
673
Воронов В. Служба. М.: ЦГО, 2004. С. 300.