Страница 43 из 96
И еще один аспект. При жизни И. В. Сталина сообщалось о структуре аппарата ЦК и отделы ЦК периодически отчитывались о своей работе в открытой печати. Одно время — до убийства С. М. Кирова 1 декабря 1934 г. — в здания ЦК и другие учреждения партии можно было попасть, имея на руках только партийный билет — считалось, что так рядовой партиец мог контролировать работу главного партучреждения. Поэтому, когда некоторые бывшие партаппаратчики говорят, что, дескать, «Сталин ввел режим абсолютной секретности» [24. С. 7], то это абсолютная ложь. При открытости и гласности просто соблюдался режим секретности там, где это было надо. И только.
Выступление на XVII съезде по оргвопросу секретаря ЦК Л. М. Кагановича всем известно [3.08. С. 561–562, 672, 676]. Разукрупняется структура Культпропа ЦК на 5 новых отделов — об этом печатается на первой странице «Правды»: видимо, этому придается большое значение [3.09. С. 1].
Это потом совершенно необоснованно стали скрывать и суть, и структуру центрального партаппарата. Почему? Непонятно! Ее отлично и досконально могли знать на Западе, но для СССР ее закрывали.
СИЛА СТАЛИНСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
Штат ЦК был небольшим: в 1919 г. — 30 человек, 1922 г. — 56, 1923 г. — 62. Во главе ЦК, а значит, и всего партийного аппарата поставлен Генеральный секретарь И. В. Сталин. Случилось это в апреле 1922 г.
С раздуванием штатов боролись. Первым в этом ряду было принято постановление ЦК «О недопустимости изменения структуры совпартаппаратов». И таких потом было много. Вопросами партийного строительства занимались одно время очень плотно. Так, постановления с однотипным названием «О партийном строительстве» принимались на Пленуме ЦК ВКП(б) 5 декабря 1923 г.; на XIII Всесоюзной партийной конференции ВКП(б) (16–18 января 1924 г.), и эта резолюция была подтверждена XIII съездом ВКП(б) (23–31 мая 1924 г.); на XIV Всесоюзной партийной конференции (27–29 апреля 1925 г.)
Трудно переоценить постановление «О выдвижении рабочих в соваппарат и массовом рабочем контроле снизу над соваппаратом», И. В. Сталин воспользовался им практически тут же. Был разработан первый пятилетний план. Этот документ доложили И. В. Сталину, тот с группой специалистов просмотрел его и не утвердил — план не был напряженным: страна могла сделать значительно большее. 10 ноября 1930 г. первый состав Госплана был разогнан (в его число, кстати, входил и некто М. З. Лурье — второй тесть Н. И. Бухарина). Председателем назначен В. В. Куйбышев, в число работников были зачислены и 50 бывших рабочих с завода «Авиаприбор» — куратора Госплана от московского пролетариата.
Тогда же примерно именно И. В. Сталин первым применил термин «организационное оружие» в своем довольно известном письме в редакцию журнала «Пролетарская революция» «О некоторых вопросах истории большевизма» [32. С. 359]. Причем первое применение термина имелось в виду как организационное оружие троцкистов, помогавших мировой буржуазии в виде устройства подпольных антисоветских организаций. В дальнейшем им пользовались уже при описании эффектов успешного построения социализма: «Отточив свое организационное оружие, партия, вооруженная передовой теорией марксизма-ленинизма, идет во главе всего советского народа, под руководством своего вождя и учителя — великого Сталина к новым боям за полную победу коммунизма» [3.07. С. 148].
Весь аппарат — это не только структура, но равной составляющей являются и люди, и тут равного И. В. Сталину в оценке их качеств нет: «Что значит правильно подбирать кадры? Правильно подбирать кадры это еще не значит набрать себе замов и помов, составить канцелярию и выпускать оттуда разные указания. (Смех.)
Это также не значит злоупотреблять своей властью, перебрасывать без толку десятки и сотни людей из одного места в другое и обратно и устраивать нескончаемые «реорганизации». (Смех.)
Правильно подбирать кадры это значит:
Во-первых, ценить кадры, как золотой фонд партии и государства, дорожить ими, иметь к ним уважение.
Во-вторых, знать кадры, тщательно изучать достоинства и недостатки каждого кадрового работника, знать, на каком посту смогут легче всего развернуться способности работника.
В-третьих, заботливо выращивать кадры, помогать каждому растущему работнику подняться вверх, не жалеть времени для того, чтобы терпеливо «повозиться» с такими работниками и ускорить их рост.
В-четвертых, вовремя и смело выдвигать новые, молодые кадры, не давая им перестояться на старом месте, не давая им закиснуть.
В-пятых, расставить работников по постам таким образом, чтобы каждый работник чувствовал себя на месте, чтобы каждый работник мог дать нашему общему делу максимум того, что вообще способен он дать по своим личным качествам, чтобы общее направление работы по расстановке кадров вполне соответствовало требованиям той политической линии, во имя проведения которой производится эта расстановка» [32. С. 595–596].
Этот фактор потом показывался так: «…товарищ Сталин как в области теории, идеологии и тактики, так и в вопросах постановки всей нашей организационной работы на научные рельсы развил далее основы организационного учения о партии, данные Лениным, пополнил организационное учение о партии новыми положениями, новыми законами, двинул организационную науку большевизма вперед и тем самым вооружил партию и рабочий класс» [3.10. С. 513–514].
Действительно, И. В. Сталин много уделил из своего теоретического наследства вопросам науки построения партии. Его высказывания в этой области известны, они (равно и как его оценки по другим вопросам) предельно понятны. Таков, например, его знаменитый тост на приеме в Кремле в честь участников Парада Победы 25 июня 1945 г.: «Не подумайте, что я скажу что-нибудь необыкновенное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, но без которых мы все — маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо «винтик» разладился — и кончено. Я поднимаю тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это — скромные люди. Никто о них ничего не напишет, звания у них нет, чинов мало, но это — люди, которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей» [3.11. С. 212–213].
На пике своего могущества можно было подводить кое-какие итоги: «Коммунистическая партия всегда придавала партийному аппарату исключительное значение. Да это и понятно. (…) Работа партии сложна и многостороння. Как, с помощью какого орудия партия руководит своими организациями и всеми формами социалистического строительства?
Этим орудием является партийный аппарат.
Что такое партийный аппарат?
Это Центральный Комитет и его отделы. Это обкомы, крайкомы, райкомы, парткомы, парторги, Комиссия партийного контроля, политотделы. (…)
Можно ли представить себе партию без аппарата?
Каждый понимает, что партия без аппарата немыслима» [3.07. С. 136–137].
Коммунистический партийный аппарат был огромным, чрезвычайно разветвленным, пронизывающим все стороны жизни. Весь его описывать мы не намерены — это тема отдельного исследования, — выделим только то, что нас интересует.
Успех на местах — а это чрезвычайно важно в огромной, поистине необъятной стране — обеспечивали полномочные представители Центра внизу. Причем такая проблема встала буквально на следующий день после прихода к власти.
Комиссары в Гражданскую войну были не только в военной сфере. Их отправляли и во все места: добывать продовольствие; утихомиривать мятежи (которые часто возникали после того, как в этой местности предшественники уже «добыли продовольствие»); разбираться с военными поражениями; вести пропаганду среди населения, поднимая людей на партизанскую борьбу, и проч. и проч. И. В. Сталин и сам бывал на таких ролях во время Гражданской, причем неоднократно.