Страница 27 из 35
Петр познакомился и с гуманитарными аспектами европейской жизни. Он побывал в британском парламенте, познакомился с лидером квакеров Уильямом Пенном и некоторое время аккуратно посещал молитвенные собрания квакеров в Дептфорде. О том, что эти собрания произвели на царя глубокое впечатление, свидетельствует высказанная им Меньшикову в 1716 году мысль о том, что всякий, кто сумеет следовать учению квакеров, обретет счастье.[319]
В целом поездка Петра в Голландию и Англию имела своим результатом приобщение русского царя к западной культуре, а точнее, к голландскому культурному кругу, основными элементами которого были мореплавание, дальняя морская торговля и торгово-промышленное предпринимательство.
Когда Петр находился в Вене, гонцы из России доставили ему известия о стрелецком бунте. Осенью 1697 года четыре полка охранявших Азов московских стрельцов получили приказ идти к польской границе. Стрельцы были недовольны: им не платили жалованье и не дали зимних квартир – даже помимо других причин этого было достаточно, чтобы ненавидеть командовавших ими немецких офицеров. Между тем демонстративная дружба Петра с «немцами» уже давно вызывала ропот: «Попутали молодого царя еретик Францко Лефорт и немка Монсова». 6 июня 1698 года стрельцы подняли бунт; вожаки кричали: «Идти к Москве! Немецкую слободу разорить и немцев побить за то, что от них православие закоснело, бояр побить… а государя в Москву не пустить и убить за то, что сложился с немцами!»[320]
Очевидно, это было проявление традиционалистской реакции на демонстративную дружбу царя с немцами, на ношение иноземной одежды и богохульные попойки в Немецкой слободе. Речь не шла об оппозиции реформам – неразумное, с рациональной точки зрения, поведение Петра спровоцировало восстание еще до начала реформ. Жестокое усмирение восстания и показательные казни более тысячи стрельцов свидетельствовали о том, что царь не склонен прислушиваться к голосу оппозиции, что он намерен «цивилизовать» Россию самыми суровыми методами.
Однако преобразования, начатые Петром по возвращении на родину, носили эмоциональный и поверхностный характер. Были изданы указы о бритье бород и запрещении носить русскую одежду, о переносе празднования Нового года на 1 января. Реформы такого рода следуют обычно в заключительной фазе преобразований, после того, как осуществлены главные заимствования, касающиеся техники и общественных отношений. В то же время они наиболее болезненно воспринимаются обществом, потому что символизируют собой отказ от основных жизненных традиций. В 1766 году в аналогичной ситуации в Испании запрет ношения сомбреро вызвал большое народное восстание, и возмущенные толпы едва не взяли штурмом королевский дворец. Указ Петра также вызвал восстание – но не сразу, только в 1705 году против «немецкого платья» вспыхнул большой бунт в Астрахани.
В январе 1701 года протестантские настроения Петра нашли выход в секуляризационной реформе: монастырские и церковные вотчины были взяты под управление государства, которое забирало все доходы, оставляя монахам на содержание по 10 (а потом по 5) рублей в год. Хотя эта реформа официально объяснялась финансовыми соображениями, в действительности она дала государству лишь около 100 тысяч рублей в год – меньше 4 % от всех доходов. Враждебность царя к монахам была такова, что им запретили иметь письменные принадлежности; в случае неуплаты «начетных» денег власти предписывали избивать архимандритов на правеже.[321]
Петр, конечно, понимал, что православная церковь является опорой традиционализма и по мере возможности будет сопротивляться реформам. Стрелец и монах были для него на одно лицо – но в любом случае в этом открытом объявлении войны православию проявлялся иррациональный, юношеский максимализм царя, который наложил свой отпечаток на весь процесс преобразований.
2.3. Военная реформа и вторая северная война
Итак, Петр I усвоил западную культуру, в основном в ее голландском варианте. Однако первостепенные интересы России требовали в первую очередь освоения западных военных инноваций, связанных с развитием артиллерии и линейной тактики. Это были элементы других культурных кругов, австрийского и шведского. Как отмечалось выше, пионером внедрения линейной тактики в конце XVIII века была австрийская армия Евгения Савойского. В 1697 году Петр послал к принцу Евгению майора Преображенского полка австрийца Адама Вейде, который прошел стажировку в имперских войсках и даже участвовал в знаменитой битве при Зенте. По возвращении в Москву Вейде на основе австрийских документов подготовил новый воинский устав под названием «Краткое обыкновенное учение». По этому уставу полк состоял из одних мушкетеров, вооруженных ружьем с багинетом; мушкетеры строились в шесть шеренг и вели стрельбу залпами. В уставе описывались также приемы штыковой атаки; солдаты получали форму австрийского образца («венгерские кафтаны»).[322]
В Россию были приглашены два австрийских фельдмаршала, герцог де Кроа и барон Огильви. По словам К. Манштейна, именно Огильви русские «обязаны первоначальным наведением порядка и дисциплины в русской армии, и в особенности в пехоте».[323]
Решение Петра начать войну со Швецией было связано с проектом Н. Витсена о создании торгового пути с Каспия на Балтику для вывоза в Европу персидского шелка. Царь объяснял Северную войну желанием открыть торговлю с дальними странами, «дабы народ через то облегчение иметь мог».[324] Приобретение балтийских портов и последовавшая затем экспедиция в Персию были частью единого плана – и Витсен приложил все силы, чтобы помочь Петру осуществить его. Когда русские вышли на берега Невы, Витсен сразу же послал к Петру один из своих кораблей – это был тот самый первый корабль, который «царь-лоцман» самолично провел к Петропавловской крепости.[325] По сообщению датского резидента Г. Грунда, Петр полагал, что овладение персидской шелковой торговлей позволит окупить все издержки шведской войны;[326] в 1723 году Петр действительно направил войска в Персию и захватил «шелковую» провинцию Гилян. Хотя казалось бы, все было рассчитано точно, однако оккупация Гиляна не дала ожидаемых выгод. Военные власти оказались неспособны организовать эффективное управление, доходы от шелковой торговли расхищались, войска потеряли боеспособность из-за косившей солдат малярии. В любом случае оккупация могла продолжаться лишь до тех пор, пока в Персии не появится сильный правитель, и с воцарением могущественного Надир-шаха России пришлось вывести свои войска. Таким образом, попытка направить восточную торговлю через Россию в конечном счете закончилась ничем.[327]
С военной точки зрения, нападение на Швецию было связано с большим риском: в России не было качественного железа для производства мушкетов, а единственным поставщиком железа была как раз Швеция. Меди для легких полковых пушек в России также не было, и ее тоже привозили из Швеции.[328] Решиться в таких обстоятельствах на войну можно было лишь при условии голландской поддержки – и эта поддержка была оказана: Н. Витсен через посредство компании Любса в огромных количествах поставлял Петру оружие в самый трудный дополтавский период войны.[329]
Подготовка к войне со Швецией началась в ноябре 1699 года, когда было объявлено о наборе даточных по 1 человеку с 50 дворов и одновременном наборе добровольцев-наемников – причем разрешалось записываться холопам и крепостным. Беря пример с Австрии и Голландии, Петр полагал, что настоящими солдатами могут быть только наемники, которым хорошо платят, поэтому он пытался перейти от набора даточных к вербовке добровольцев.[330] Петровский солдат получал 11 рублей в год плюс кормовые – в общем, на дневную плату в 3 копейки можно было купить 10 кг хлеба – каменщик зарабатывал немногим больше. Кроме того, солдаты получали паек по нормам австрийской армии: два фунта хлеба, один фунт мяса и один гарнец пива в сутки. Не удивительно, что две трети новобранцев 1699 года составляли добровольцы.[331]
319
Там же. С. 341.
320
Цит. по: Соловьев М. С. Сочинения. Кн. VII. М., 1991. С. 545.
321
Милюков П. Указ. соч. С. 114, 118; Булыгин И. А. Указ. соч. С. 74–77, 103.
322
Яцкевич М. В., Шишацкий А. Т. Военные уставы Петра I и становление российского военного искусства в конце XVII века // http:// sciencetravel.narod.ru/ staty/20019.htm; Леонов О. Г. Ульянов И. Э. Указ. соч. С. 27, 36.
323
Манштейн К. Г. Записки о России. Ростов-на-Дону 1998. С. 405.
324
Законодательные акты Петра I. М.-Л. 1945. С. 159
325
Семенова М. Голландские мотивы // http://yseamagazine.rmis/interactIVe/ semienova/gollandia.htm
326
Цит. по: Полиевктов М. А. Выход к морю / Каспийский транзит. Т. 2. М., 1996. С. 524.
327
Там же. С. 526, 527.
328
Хмыров М. Д. Артиллерия и артиллеристы на Руси в единодержавие Петра Первого (1696–1725) / Артиллерийский журнал. 1865. № 10. С. 601; Струмилин С. Г. История черной металлургии в СССР. Т. I. М., 1954. С. 209; Анисимов Е. В. Время петровских реформ. Л., 1989. С. 122.
329
Захаров В. Н. Указ. соч. С. 220, 223.
330
Кутищев А. В. Армия Петра Великого: европейский аналог или отечественная самобытность. М., 2006. С. 150.
331
Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XVIII веке. М., 1958. С. 22, 23; Леонов О. Г. Ульянов И. Э. Указ. соч. С. 50.