Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 10



— Мисс Фицхью, подобный образ мыслей был бы чересчур банальным. Разумеется, вы нуждаетесь в моем внимании, но исключительно для того, чтобы швырнуть его мне в лицо. Любое противоречие доставляет вам огромное удовольствие, дорогая.

В зеленых глазах мисс Фицхью вспыхнула искра и погасла так быстро, что Дэвид едва успел это заметить. Он и жил ради подобных редких моментов, когда удавалось заставить ее увидеть его настоящего, а не такого, каким она его считала.

Самой печальной стороной долгой безнадежной любви оставалось то обстоятельство, что в четырнадцать лет Дэвид и в самом деле был не больше чем сопляком, дерзким и в то же время жалким. К тому же во время первой встречи с Хеленой разница в их росте составляла почти полфута — и, увы, не в его пользу: пять футов девять дюймов против пяти и четырех. Наверное, поэтому Хелена смотрела на приятеля брата как на ребенка, хотя и была всего на несколько недель старше. Ну а Дэвид тем временем терзался жестокими муками первой любви.

Отчаявшись честно завоевать расположение Хелены, бедняга виконт начал действовать запрещенными методами. Например, пытался коварно заманить любимую в чулан ради нескольких недозволенных поцелуев. В результате сам он испытывал горькое упоение, а она — ничего, кроме отвращения. И все-таки даже брезгливость казалась лучше оскорбительного безразличия.

К тому времени как Дэвид Хиллсборо смог наконец смотреть на мисс Фицхью сверху вниз — шесть футов два дюйма против пяти футов одиннадцати дюймов, — а детская упитанность растаяла и явила миру черты столь острые, что ими вполне можно было бы гранить алмазы, Хелена твердо и решительно настроилась против давнего знакомого. Ну а Дэвид, теперь уже отнюдь не жалкий, но еще более уязвимый и гордый, чем прежде, считал новую попытку сближения ниже своего достоинства.

И вовсе не потому, что не желал испытывать судьбу. Нет, всякий раз, встречая в свете независимую, уверенную в себе красавицу с пышными волосами и фигурой гибкой и соблазнительной — истинную сильфиду, — виконт Гастингс был готов пожертвовать самолюбием и принести извинения за былую глупость.

Но вместо этого продолжал вести себя по-прежнему несносно. Обидные замечания и комментарии сыпались как из рога изобилия:

— Женский колледж. Кажется, так теперь называют рассадник лесбийской любви?

— Мисс Фицхью, вы занимаетесь издательским делом. Неужели вы считаете, что на свете еще недостаточно плохих книг?

— Восхитительное платье, дражайшая мисс Фицхью; жаль только, что вашей фигуре не хватает еще хотя бы нескольких женственных изгибов.

Непредсказуемые ответы Хелены неизменно распаляли и сердце, и разум:

— Я твердо знаю, почему выбрала именно женский колледж. Но рассадник лесбиянской любви?.. Бог мой, это все равно что найти на только что купленном участке земли золотую жилу. Разве не так?

— Конечно, большинство книг кажутся вам утомительными — ведь вы едва умеете читать. Не переживайте: непременно напечатаю несколько книжек с картинками, специально для вас.

Но острее всего она отразила бессовестный выпад против своей фигуры:

— Дорогой лорд Гастингс, боюсь, плохо вас расслышала. Уж очень невнятно бормочете. Да, так и есть! Рот полон кислого винограда.

Кончиком указательного пальца Хелена провела линию от подбородка до декольте, смерила Гастингса откровенно насмешливым взглядом и удалилась, оставив противника сгорать от любви.

— Вы смотрите на меня в упор. — Требовательный голос Хелены заставил виконта вернуться к действительности.

— Да. Смотрю и печалюсь, предвидя скорое увядание. Сейчас вы все еще подобны цветущей розе, но рано или поздно возраст неминуемо победит в вечной битве с красотой. Никто из нас не молодеет, мисс Фицхью.

Веер затрепетал.

— А вам известно, чего больше всего на свете хотят женщины не первой молодости?

Едва заметная полуулыбка воспламенила вожделение.

— Скажите же!

— Как можно быстрее избавиться от вас, Гастингс, чтобы не тратить остаток драгоценного времени, ловя на себе распутные взгляды.

— Если я перестану смотреть с жадностью, вам станет скучно.



— Почему бы не проверить эту гипотезу? Перестаньте, а лет через десять я расскажу, скучно мне или нет.

Виконт выдержал еще несколько долгих мгновений. Точнее, прекращать процесс созерцания он не собирался — ведь никто не запрещает смотреть из любой точки гостиной, — но пришло время освободить диван подобру-поздорову, пока не прогнали силой.

Он встал и галантно поклонился.

— Уверяю вас, мисс Фицхью, через две недели вы умрете от тоски.

В половине одиннадцатого дамы удалились. Джентльмены выкурили по паре сигар, сыграли несколько партий в карты и в бильярд. В половине первого все разошлись, и Гастингс остался в полном одиночестве.

Однако к себе он не пошел, а вместо этого устроился в глубоком алькове, откуда открывался вид на комнату мисс Фицхью. Безответная любовь заставляла, смотря на затворенную дверь, предаваться мечтам. Внизу мерцала узкая полоска света: должно быть, читает в постели.

Еще несколько страниц.

Хэмптон-Хаус, где сестры Фицхью выросли, не отличался грандиозными размерами. Всякий раз, приезжая в гости к другу, Дэвид ночевал через три двери от комнаты Хелены. Ровно в одиннадцать к ней являлась гувернантка с требованием выключить лампу, и всегда слышался один и тот же ответ:

— Еще несколько страниц.

Как только гувернантка уходила, Дэвид бесшумно выбирался в коридор и смотрел на дверь до тех пор, пока полоска света не исчезала. А потом возвращался к себе, чтобы вновь погрузиться в пучину вожделения.

Привычка сохранилась до сих пор и проявлялась всякий раз, когда виконт и Хелена оказывались под одной крышей.

И вот свет погас. Дэвид вздохнул. Сколько еще лет это будет продолжаться? Скоро ему исполнится двадцать семь. Неужели предстоит точно так же томиться в темном коридоре в тридцать семь, сорок семь, девяносто семь?

Он провел ладонью по волосам. Пора возвращаться в одинокую постель. Географическая близость мисс Фицхью решительно отвергала физическое присутствие другой женщины. Внезапный всплеск врожденного благородства препятствовал откровенному проявлению двуличия. А может быть, глубоко спрятанное суеверие не позволяло поставить под сомнение хрупкую надежду?

И вдруг дверь бесшумно открылась.

Дэвид затаил дыхание. Неужели она почувствовала его присутствие? Он еще плотнее прижался спиной к изогнутой стене алькова. В полной темноте Хелена остановилась на пороге. Может быть, она ждет его?

Дверь осторожно закрылась, и Дэвид позволил себе выдохнуть. Наверное, вернулась к себе.

В это мгновение легкое движение воздуха подсказало, что его прекрасная возлюбленная прошла мимо. Сердце едва не вырвалось из груди, а в голове вихрем пронеслись тысячи катастрофических сюжетов. Годы искусного притворства пошли прахом, словно волшебница, подняв тонкую бровь, рассмеялась над тщетностью его желаний.

Да, возлюбленная ускользнула, и виконт невольно зажмурился: судьбоносная встреча не состоялась. Она шла не к нему. Наверное, решила перекусить или выбрать в библиотеке другую книгу. Но почему же не взяла свечу? Может быть, не хотела, чтобы окружающие заметили ночную вылазку?

Летом он не смог бы даже пошевелиться — на деревянном полу слышен каждый шаг. Но сейчас, зимой, все звуки тонули в толстых коврах, а потому Дэвид скрытно пошел следом.

Хелена направилась к лестнице. Кухня и библиотека располагались внизу, на первом этаже, но она поднялась наверх. Большинство гостей ночевали на втором этаже: незамужних леди и неженатых джентльменов разместили по разные стороны от центрального холла. А наверху устроились опоздавшие… и мистер Эндрю Мартин.

Нахлынула душная, жестокая волна осознания и подозрения. Нет, не может быть! Хелена слишком разумна, чтобы среди ночи тайком пробираться в комнату мужчины. Тем более женатого мужчины.

На третьем этаже свет выбивался лишь из-под одной двери. Как только Хелена подошла, дверь эта распахнулась, и на пороге показался улыбающийся соперник.