Подорожный страж

Благовид презрительно кривил губы. Видимо, почитая себя истинным магом, он ни на секунду не допускал, что какой-то безродный демон, пусть он там хоть сто двадцать пятого периода, способен выявить предателя, которого почему-то не выявили все весские маги. Да и нет никакого подсыла, нет, тут и думать нечего! Обманывает демон, головы морочит… Ну, недолго ему осталось, всё равно повяжем.

Лигор. Он или был уверен, что демон никогда не узнает правду или рассчитывал на то, что легко опровергнет любые обвинения, потому что доказательств у наглого отрока нет и быть не может.

— Ну что ж, — князь отступил и приглашающе повёл рукой, — Назови нам изменника.

Это был ещё один яркий обрывок сна. Там Стёпка крепко сжимал подгляд своей жуткой виртуальной рукой, давил, уверенно ломая его чёрную душу, а когда почти сломал… проснулся. Но с отчётливым ощущением одержанной победы. И теперь он представил ту руку, сильную, с пугающими когтями, вспомнил, как она выглядела сквозь кристалл, свёл пальцы. Острые края стража впились в кожу, и пару мгновений спустя ему показалось, что бронза слегка захрустела, надламываясь.

Кто-то в толпе за спиной князя коротко охнул. Стёпка поднял голову, упёрся взглядом в Лигора. Одноглазый маг мучительно кривил лицо в страдальческой гримасе, держался обеими руками за грудь и с нескрываемым ужасом смотрел на Стёпку. Тот подмигнул ему и сжал конхобулл чуть сильнее, отчётливо ощущая, как сминается под рукой что-то невидимое, неприятное, похожее на скользкую холодную жабу, — и вот-вот лопнет, разбрызгивая чёрную кровь. Лигор зашатался, вскрикнул, лицо его посинело, глаз выпучился.

Стоящие рядом с ним весичи подались в стороны. Маги похватались за свои обереги, а некоторые даже принялись плести какие-то защитные заклинания. В воздухе отчётливо запахло сгустившейся магической энергией, только что синие молнии ещё не заблистали над головами.

Князь смотрел то на побелевшую руку демона, то на шатающегося Лигора. Благовид, подавив секундную растерянность, зло закричал:

— Демон творит чёрное колдовство! Хочет оболгать доблестного Лигора. Прекрати, демон, или мы остановим тебя силой!

Он направил на Стёпку растопыренную ладонь, но главный маг решительно перехватил его руку, рявкнул повелительно, и Благовиду пришлось смириться. Выступать против Краесвета он не посмел.

Лигору было плохо. Он едва держался на ногах. Его мотало из стороны в сторону. Стёпка, испугавшись, что убьёт ненароком предателя, уже почти разжал руку, когда Лигор закричал сиплым от едва сдерживаемой боли голосом:

— Отпусти, демон! Отпусти! Я признаю, признаю! Оркимаги посулили мне власть, они обещались забрать меня к себе, я виноват, я достоин кары, но не мучай меня, демон! Я не выдержу больше!

Стёпка, сам не ожидавший такого результата, показывал всем лежащий на растопыренной ладони целый и невредимый конхобулл:

— Да я его уже и не сжимаю.

— Кто приказал передать отроку оберег? — жёстко спросил стоящий за спиной князя воин с суровым, лицом и очень светлыми глазами.

— Псурр, первый цитадель-оркимаг. Мы встречались с ним пять лет назад в Горгулене, когда я сопровождал торговое посольство. Он дал мне деньги, много денег за услугу… Я боялся, что они расскажут об этом Чародейному совету, я выполнял всё, что они просили.

— Зачем они хотели меня поймать? — спросил Стёпка.

Лигор замялся. Стёпка поднял руку с конхобуллом, и предатель, отшатнувшись, зачастил:

— Затем же, зачем и маги-дознаватели. Истинный демон-исполнитель без хозяина — это большое сокровище, это великая власть… Никто не мог понять, откуда ты взялся… Они все многого хотят от тебя, ты не скроешься от них, демон, рано или поздно или те или другие тебя изловят. Тебе не скрыться, поверь мне, я знаю. Ты обезвредил конхобулл, но тебе не совладать с Орденом. Ты побил младших магов, но тебе не побить Чародейную палату.

Воин взглядом попросил позволения продолжать допрос. Князь кивнул:

— Приступай, Кромень, тебе сия служба лучше меня ведома.

— Ты один здесь такой? — спросил воин.

— Один, — поспешно сказал Лигор.

— Демон, — велел воин. — Сожми оберег.

— Не надо! — взвыл Лигор. — Я всё скажу!..

Шшшурх!!!

Яркая вспышка ослепила Стёпку, что-то тёмное метнулось к Лигору, ударило его в грудь. Лязгнула сталь, в сторону отлетел кинжал; сбитый с ног Лигор кулем повалился на землю, путаясь в плаще. Кто-то метнулся к забору, там мгновенно объявились маги, засверкали пущенные в ход заклинания. Этого во сне не было, это уже вторая серия началась, та, которую Стёпке показать не успели… или не сочли нужным.

Ближние бояре слаженно заслонили князя щитами; тролли, не сговариваясь, шагнули вперёд, прикрыли Степана. На миг показалось, что сейчас выскочат из засады враги, полезут из земли немороки, зазвенят клинки, засвистят стрелы, — и начнётся, и завертится… Эх, оружия никакого под рукой нет! Только конхобулл бессильно болтается на тесёмке, впустую оттягивая руку. Опять, видно, придётся, отбирать меч у какого-нибудь оркимага…

Однако суматошная толчея, быстро вскипев, столь же быстро улеглась.

Стёпка выглянул из-за троллевых спин. Два дружинника крепко держали бледного Лигора, вздёрнув его вверх за плечи. Сквозь распоротую на груди одежду тускло блестел металл. Предусмотрителен был предатель, не ленился кольчугу под кафтан поддевать. Она его и спасла.

У забора трое магов, из тех, что рангом пониже, а ростом и статью покрепче, гнули к земле растрёпанного русоволосого дружинника. Тот зло шипел сквозь зубы, маги всё круче заламывали ему руки за спину. Дружинник, как понял Стёпка, почему-то пытался убить предателя, но потерпел неудачу и скрыться не успел.

Светлоглазый Кромень шагнул было к пойманному дружиннику, но дорогу ему решительно заступил Краесвет. Маг криво усмехнулся, сказал что-то негромко, показал на Лигора. Кромень тоже усмехнулся, покачал головой — и они разошлись.

Швырга, выслушав подробный рассказ, позже разъяснил Степану, как всё непросто обернулось с разоблачением изменников. Получилось, что предателя-мага схватили воины, а его сообщника, предателя-воина схватили маги. И ни те, ни другие не хотели лишаться своей добычи. Они, конечно, все были верные соратники, делающие одно дело, но воины стойко не любили магов, маги привычно презирали воинов, и такой промах, как наличие предателей в ближайшем окружении наместника, мог кое-кого отправить не только в опалу, но даже и в темницу. Если вдруг всплывут какие-нибудь интересные подробности. И оставалось только пожалеть неудачливых подсылов, которых ждали пыточные подвалы, долгие мучительные допросы и хорошо знающие своё кровавое ремесло палачи. Стёпка очень живо представил себе, как будут сейчас выпытывать у Лигора и дружинника имена, явки, пароли, — и ему стало дурно. Он ведь и сам едва не угодил в такой же подвал.

Обоих предателей быстро увели в разные стороны, ушёл суровый Кромень, ушёл, раскланявшись, и Краесвет, из старших магов остался только вредный Благовид. Видимо, полагал, что разговор с демоном ещё не окончен. В общем, правильно полагал.

— Ну что ж, демон, — князь вновь обратил свой взор на Степана. — Благодарю тебя за то, что помог изобличить негодяев. А мы и ведать не ведали, что среди магов подсылы оркландские таятся. Доверяли им, с одного стола кормились.

— Осмелюсь напомнить светлейшему князю, что один из подсылов таился среди ближних дружинников, — недовольно проскрипел Благовид.

— А кто уверял меня в надёжности охранных заклинаний? Кто говорил, что лично проверил каждого назначенного в ближнюю дружину ратника?

— От вины своей не отрекаюсь, — склонил голову Благовид. — Сильно оркландское колдовство, недоусердствовали мы, недоглядели. Магам-дознавателям ещё учиться и учиться.

— Видать, за малолетними демонами охотиться проще, чем вражьих подсылов ловить, — съязвил князь. — Может, мне из таёжных чародеев охрану завести, коли на своих надежды нет. Видал, демон, что в моём доме творится. Кабы не ты, глядишь, и прирезали бы меня однажды ночью или отравы какой в вино подсыпали. И вот тебе моё княжее слово. Поскольку убедились мы, что весскому государю ты не враг, обещаю, что маги-дознаватели не станут более охотиться за тобой. Что касаемо оркимагов, сам понимаешь, что за них я поручиться не могу, — тут князь позволил себе лёгкую усмешку. — И ещё… о чём ты просил, запамятовал я что-то?