Умри красиво

— Последим, — согласился здоровяк. — База невелика, куда она от наших бдительных очей денется! Что ты думаешь по поводу её слов о письме этому Абрамову? Предложение вроде дельное.

— Согласен, — Кварц мгновение размышлял. — Письмо она может написать под нашу диктовку, это исключит возможность нежелательной утечки информации. Если эту бумагу перехватят люди Белова, мы ничего не теряем. Если оно дойдет до адресата, у нас может появиться союзник на Большой земле. А может и не появиться. Это политика, и какие силы представляет Абрамов, мне неизвестно. Уверен, что и Бэмби слабо это представляет, если представляет вообще. В общем, пока не попробуем — не узнаем. Осталось сообразить, как организовать отправку.

— Давай так и организуем, как собирался ныне покойный Сизый, — здоровяк откинулся на спинку стула, от чего тот жалобно заскрипел. — Через наркоторговцев. Поставим Кошелю задачу. Он теперь у Глобуса на хорошем счету, не только достал эксклюзивную «Эмку», но и сумел её починить, ай да молодец! У Глобуса с Подковой наверняка имеются связи с уголовниками, думаю, передачу письма они организовать в состоянии.

— Если Прокопенко в доле с Рашпилем, то вся нелегальная почта проверяется, — покачал головой Кварц. — Письмо не дойдет, а Кошель засветится. Слишком рискованно.

— Во-первых, Кошеля не жалко, — усмехнулся Медведь. — Он барыга и зарабатывает на нас неплохие деньги. Его способ делить доход далек от честного партнерства, тебе это хорошо известно. Он нас регулярно обманывает, так что пусть принесет пользу с риском для жизни. А во-вторых, Кошель хитер и жаден. Попадать на ровном месте не в его интересах, и отказываться от денег он не привык. Так что скажем ему прямо, что содержание письма есть компромат и засветка может стоить ему дорого, но зато мы хорошо заплатим ему в случае успешной доставки. Как только Абрамов данное письмо опубликует. А он наверняка его опубликует, раз правозащитник. Это же его хлеб!

— По идее да, — согласился контрразведчик. — Я скажу Бэмби, чтобы составила свой вариант сообщения. Некоторое время займет обработка, необходимые дополнения, потом она напишет конечный вариант… Думаю, через пару дней у тебя будет готовое письмо.

— Хорошо, — оценил здоровяк. — После Выброса вручим его Кошелю. Он будет рад нас видеть, бедняга ночами постоянно скучает. Будет интересно посмотреть, какую сумму он запросит за такое.

Сумма, как и ожидалось, оказалась далека от светлых идеалов скромности. Торгаш, по своему обыкновению, всячески давил на жалость, сетовал на хронический недостаток клиентов и катастрофическое падение и без того ничтожных прибылей. В общем, Медведю пришлось торговаться, и через пятнадцать секунд торга сумма была снижена вдвое, а Кошель проинформирован о том, что он получит свои деньги только после того, как адресат в Москве подтвердит доставку указанной корреспонденции. А если Кошеля постигнет неудача, то в следующий раз в магазине Водяного вообще не окажется бронепластин к «Эмке». Сообщив об этом, Медведь особо подчеркнул, что ему очень жаль. Глобуса. Как же тот без своей «Эмки»-то проживет?! А ведь в неё обязательно, обязательно попадет несколько пуль, весь ОСОП словно сердцем чует.

Кошель поник, признавая поражение, и почти честно признался, что доставку он гарантирует, но ему все-таки необходима некоторая сумма наличных, чтобы было чем заинтересовать курьеров не совать нос внутрь конверта. В итоге сошлись на десяти тысячах долларов, торговец забрал конверт и, тяжело вздыхая, побрел к своему поселению, погруженному в ночную тьму. Через два Выброса он сообщил, что договорился с кем надо и письмо уйдет на Большую землю с очередной партией «златовласки», отправка которой планируется в следующем месяце. Выбирать не приходилось, Кошелю дали добро и принялись ожидать результатов. В общем, после того собрания Бэмби и живет на Базе не взаперти и без повязки на глазах. Ей разрешено передвигаться везде, за исключением научных помещений, и все старательно делают вид, что бдительно следят за девчонкой, если рядом появляется Кварц.

Впрочем, никаких трудностей Бэмби не доставляла, если не считать появления из-за неё на Базе сменной обуви. Девчонка кашеварила на камбузе вместе с Айболитом, отмывала кастрюли-котелки-тарелки и добровольно взяла на себя обязанность драить Базу чуть ли не каждый день. Пришлось признать, что вокруг стало по-настоящему чисто, и как раз это и стало проблемой: ходить по вылизанному чуть ли не до блеска кафельному полу в грязных сапожищах было как-то неловко. Поначалу все старались топать вдоль стен, а потом на Базу на очередные отгулы вернулась Кнопка, и всё закончилось коварным заговором. Кнопка, доктор Николаева и, разумеется, Бэмби, а также пошедшие у них на поводу Айболит со Степановым выступили с беспрецедентной по своей жестокости инициативой: на Базе необходимо ввести сменную обувь. Надо признать, для многих это стало тяжёлым ударом, особенно для Медведя. Переобуваться в чистые берцы каждый раз, когда возвращаешься на Базу, было откровенно лень. Но отговорки типа «внутри „Эмки“ обувь не пачкается» ратифицировать не удалось. Ходить по Базе в тапках нельзя, это резко увеличивает время приведения личного состава в боевую готовность, а после визита Фронтовика с этим экспериментировать не хотелось никому. Пришлось достать со склада ещё один комплект облегченных ботинок с высоким берцем, и теперь Медведь чувствовал себя школьником младших классов, возясь со шнуровкой перед и после каждого выхода на улицу.

В остальном Бэмби вела себя тихо, в свободное время возилась в своей комнате или беседовала с профессором Николаевой либо с Кнопкой, если та была на Базе. С обеими женщинами у неё быстро наладились добрые отношения, и Кнопка каждый раз приобретала для Бэмби в Сателлите что-нибудь из одежды, опасаясь покупать сразу много вещей, чтобы не вызывать лишних подозрений. Гардероб из камуфляжей и спортивных костюмов у девчонки постепенно увеличивался, и бродить по Базе в медицинском халате ей не приходилось. Требований Кварца она не нарушала, в запретные помещения не лезла и по всем вопросам обращалась либо к Айболиту, что Кварца не радовало, либо к Медведю, что Кварца радовало. А вот самого Медведя не очень, ибо девчонка умудрялась появляться как раз в те моменты, когда здоровяк собирался лишний час вздремнуть или пообщаться со своим любимым и единственным боксерским мешком. И прогнать или проигнорировать её удавалось не всегда. Вот и сейчас, выйдя из душа, Медведь обнаружил Бэмби стоящий у дверей санузла. И в её руках, что очень настораживало, не было видно полотенца. Заподозрив неладное, здоровяк попытался ускоренным шагом покинуть зону риска, но несостоявшийся шпион врага не дал ему такой возможности.

— Медведь, вы не могли бы постоять со мной на крыше? — Девчонка бодро пристроилась рядом, не отставая от него ни на сантиметр. — Можно мне немного побыть на свежем воздухе?

— Не могу! — отрезал здоровяк, увеличивая скорость. — Какие ещё прогулки по крыше в три часа ночи! Завтра рано вставать, так что всем спать!

— Завтра первый день после Выброса, — вкрадчиво напомнила Бэмби. — До обеда Базу покидать запрещено согласно вашему распоряжению в связи с экстремальным уровнем активности мутировавшей фауны. У всех будет время выспаться.

— На крыше сейчас темень кромешная! — Медведь предпринял вторую попытку. — Что там делать посреди ночи, часовому мешать?

— Подышать свежим воздухом. Я десять дней не выходила на улицу, — Бэмби опять сделала жалобные глаза. — Вы же сами сказали, что мне можно выходить подышать на крышу, и лучше ночью, чтобы я не увидела научные приборы, которые вы называете «самогонными аппаратами»…

— Сейчас не получится, у меня сменная обувь куда-то задевалась, пока Выброс шел! — мстительно заявил майор, целеустремленно вламываясь в ведущие на лестницу двери.

— Ничего страшного, я всё вымою! — успокоила его девчонка, ловким прыжком перескакивая через перила и преграждая ему путь вниз. — Как раз завтра буду делать генеральную уборку, только дождусь, когда вы людей на задание уведете!