Последняя теорема

Ранджит получил перечень этих проблем и внимательно их изучил. Некоторые оказались чрезвычайно запутанными даже для него. Тем не менее в списке значились гипотезы Ходжа, Пуанкаре и Римана, но некоторые из них уже были доказаны, и счастливчики получили свои премии. И конечно, самая главная проблема формулировалась как P=NP.

Но сколько бы Ранджит ни размышлял над этими задачами, они оставались далекими. Никак не приходило чувство, которое охватило его в тот день, когда он впервые увидел пометку Ферма на полях «Арифметики» Диофанта. Майра высказала свое предположение:

— Может быть, ты просто уже не так молод.

Но дело было не в этом. Доказательство теоремы Ферма — это нечто совсем иное. Никто не ставил его перед Ранджитом как проблему, которую следует решить. Один из величайших умов в истории человечества хвастливо объявил, что доказательство у него есть. Ранджиту оставалось только понять, в чем оно состоит.

Он попытался объяснить это Майре:

— Ты когда-нибудь слышала о Джордже Данциге?

— В 1939 году он учился на последнем курсе Калифорнийского университета в Беркли. Как-то раз опоздал на лекцию и увидел на доске два уравнения, написанные профессором. Данциг решил, что это домашнее задание. Он переписал уравнения в тетрадь и, вернувшись домой, решил их.

— Но это, — сказал Ранджит, — было вовсе не домашнее задание. Профессор, записав на доске уравнения, продемонстрировал студентам две проблемы в статистической математике, которые пока никому не удалось решить.

— Ты хочешь сказать, что, если бы Данциг знал об этом, он вряд ли смог бы решить уравнения? — спросила Майра.

Ранджит пожал плечами.

— Возможно.

— Гм, — покачала головой Майра.

Ранджит усмехнулся.

— Ладно, — сказал он, — пойдем поучим Таши плавать.

Любой, кто хоть минуту понаблюдал бы за маленькой Наташей де Соуза-Субраманьян, ни на миг не усомнился бы в том, что это необычайно смышленая девочка. Ей еще не было года, когда она научилась пользоваться горшком; еще через месяц она начала ходить. Не прошло и месяца, как малютка произнесла свое первое слово — «Майра». И всего этого Таши достигла сама.

Конечно, кое-чему Майра обучала свою дочку. Она могла ей дать много знаний, но была достаточно умна и не пыталась впихнуть в ребенка все сразу. Поэтому родительские уроки она ограничила двумя предметами. Это пение (или, по крайней мере, подражание звукам, которые пела Майра) и плавание.

Ранджит сидел на краю бассейна, опустив ноги в воду, и любовался женой и дочерью. Он уже научился не бросаться на помощь всякий раз, когда Таши на миг исчезала под водой.

— Она всегда сумеет вынырнуть сама, — заверяла Ранджита Майра, и в самом деле, Наташа всегда выныривала. — К тому же я рядом.

Потом, когда Майра насухо вытерла дочку и усадила играть в манеж, стоявший около бассейна, она включила ноутбук и нахмурилась. Ранджит посмотрел на экран через плечо жены. Ясное дело, плохие новости. Ничего, ему не привыкать.

— Как было бы здорово, — задумчиво произнесла Майра, — если бы произошло что-то хорошее.

И нечто очень хорошее произошло.

Следующий день Ранджит почти целиком провел в своем маленьком университетском кабинете, пытаясь решить, как же ему отрабатывать зарплату. Вернувшись домой, он услышал веселые голоса. Сдержанно смеялась пожилая женщина — это явно была мефрау Форхюльст, хохотала его дорогая женушка, а вот кому принадлежал баритон?

Ранджит почти бегом преодолел десять метров до веранды, где сидела эта троица.

— Йорис! — воскликнул он. — В смысле… доктор Форхюльст! Как же я рад вас видеть, просто нет слов!

Стоило ему произнести это, и он сразу понял: все так и есть. Сколько дней он мечтал о встрече с кем-нибудь вроде его бывшего преподавателя астрономии… Да нет, не так! Ранджит мечтал встретиться именно с Йорисом Форхюльстом, превратившим для него астрономию в предмет, по которому он скучал, постоянно мечтая, чтобы поскорее начался следующий семинар. Вероятно, Йорис мог бы посодействовать Ранджиту и с решением педагогических проблем.

Прежде всего Йорис наотрез отказал Ранджиту в просьбе называть его доктором Форхюльстом.

— Теперь друг с другом говорят два профессора, — сказал он, — хотя я нахожусь в длительном отпуске и работаю над созданием космического лифта.

Естественно, все потребовали, чтобы Форхюльст поскорее рассказал о том, как продвигается строительство «лестницы в небо». Он заверил, что дела идут очень хорошо.

— Мы уже начали протягивать трос толщиной в микрон. Как только закончим с этим, будем протягивать второй трос, а потом начнется настоящая работа, поскольку мы сможем по этой «лестнице» доставлять материалы на низкую околоземную орбиту, не прибегая к помощи треклятых ракет… Нет-нет, — поспешно добавил он, — свою работу ракеты тоже выполняют, и все идет быстро, потому что к делу подключились большие шишки из России, Китая и Америки. Они свои космические программы целиком переориентировали на постройку лифта. Я два месяца подряд инспектировал их космодромы. — Он протянул свой стакан, и Ранджит подлил арака. — Уже начата работа по сооружению наземного терминала на юго-восточном побережье. Вот почему я сейчас на Шри-Ланке. Мне нужно съездить туда и подготовить отчет для трех правителей.

— Хотелось бы на это взглянуть, — мечтательно проговорил Ранджит.

— Обязательно посмотришь. Надеюсь, это строительство увидят все мои бывшие ученики, но пока ехать туда рано. Сейчас там всего лишь пара сотен единиц строительной техники, и все машины движутся одновременно. Кроме того, там трудятся три тысячи строителей, и, на мой взгляд, они изрядно мешают друг другу. А через несколько месяцев мы непременно съездим туда вместе. Пока этот проект осуществляется в рамках жесточайшей секретности — думаю, американцы побаиваются, что боливийцы или какие-нибудь восточные островитяне похитят их идею и начнут сами строить космический подъемник. Для того чтобы побывать на этой стройке, нужно иметь допуск высшего уровня.

Ранджит собрался было заверить своего бывшего учителя в том, что у него есть допуск такого уровня, о каком можно только мечтать, но осекся и задумался: не лишили ли его этого допуска? И тут доктор Форхюльст спросил:

— А как у тебя дела, Ранджит? Чем ты занимался, помимо того что доказал теорему Ферма и женился на самой красивой специалистке по искусственному интеллекту на Шри-Ланке?

Оказалось, что Йорис Форхюльст много слышал о приключениях своего бывшего студента, но хотел узнать подробности. Они проговорили до ужина. Ранджит не решался попросить Йориса о помощи в присутствии остальных. К тому же тетя Беатрикс в этот день смотрела выпуски новостей, и у нее накопилось множество вопросов.

— В Китайское море отправляют баржи, нагруженные старыми танками, самоходными пушками и прочим вооружением, и топят, — сообщила она. — Говорят, что получатся искусственные рифы и там будет плодиться рыба. И еще показали что-то вроде гильотины времен Французской революции, только это сооружение высотой с пятиэтажный дом. Говорят, с его помощью уничтожают межконтинентальные баллистические ракеты. Наверное, сначала сливают топливо и снимают боеголовки.

— Да, и забирают весь металл, годный для переработки, — добавил Йорис. — Я видел целые железнодорожные составы, везущие эти материалы по Сибири. У русских договор с Кореей о репарации. А вы слышали насчет назначенных выборов?

— Слышали, конечно, — кивнула Майра. — Но ничего не поняли.

Йорис печально улыбнулся.

— Я тоже. Но в Китае я познакомился с женщиной, которая побывала в Корее, и она попыталась кое-что объяснить. Во-первых, основные пункты для голосования не будут расположены в тех городах или областях, где живут избиратели. По всей стране отобрали людей, родившихся в один и тот же день. Их десять тысяч. Из этих десяти тысяч путем произвольного компьютерного выбора выделили группу в тридцать пять человек, которые будут руководить остальными. Эти тридцать пять человек встречаются, каждый месяц у них проходит недельная сессия где-то в Корее, и они избирают из своей среды председателя — кого-то вроде мэра, — а также исполнительную власть, занимающуюся такими вопросами, как выдача разрешений на строительство объектов и тому подобное. Также эти люди назначают судей и избирают представителей в законодательные органы страны и так далее.