Дороги

Ильгет решила сосредоточиться на чем-то другом. Придет время, и муж вспомнит о ней… возможно.

Найти работу… Да, возможно, это - порождение того же всеобщего безумия. Но Ильгет было просто тоскливо дома одной. И творчество не спасало, и даже общение с Деллигом и с Нелой через сеть. Хотелось видеть людей, общаться с ними. Быть просто кому-то нужной, ну хоть начальству на работе.

Мама звонила и упрекала в неустроенности, в том, что Ильгет не закончила университет - но кому сейчас был бы нужен ее диплом лингвиста-переводчика, в то время, как повсюду уже внедрены автоматические, как на планетах Федерации, системы перевода? Чем бы это ей помогло? Все равно - вот другие ведь устраиваются… а она…

"Привет, Дель! Рада, что тебе понравилась четвертая глава. Но я сейчас о другом. Ты всегда говоришь, что моя шиза - все эти мои сны, ощущения - это вовсе не шиза, что это все оправданно. Что и в самом деле на нас надвигается что-то страшное. Наверное, у тебя есть причины не рассказывать того, что ты знаешь - а я чувствую, что ты знаешь гораздо больше, чем говоришь. Не настаиваю. Однако вот что произошло сегодня.

Я уже давно каждый день выхожу из дома и совершаю привычный маршрут - сначала на Биржу, просмотреть вакансии, почему-то они не все выставляют в сеть. Потом я иду в нашу церковь. Если служба - то к службе. Если нет, то просто так, помолиться. Мне там очень хорошо всегда, я тебе говорила об этом. Я чувствую, что там - покой, тишина, прохлада. Как в могиле. Нет, это скорее шутка, но и в самом деле, если умереть, то вот так, чтобы в этот покой и прохладу. Я устала, я просто очень устала - морально, разумеется, ведь я не работаю. Сегодня я решила, что пора исповедаться. Во-первых, с мужем вчера опять немного… поругались. В общем, я тоже виновата, и исповедаться было нужно. Во-вторых, уже и пора. Но отца Дэйна не было, а вместо него я увидела незнакомого священника - моложе, но почти совершенно лысого. Я так удивилась, что даже не решилась заговорить с ним, пошла вначале помолиться. В храме как раз убирала женщина, и она сказала мне, что это новый священник из Иннельса, отец Ролла, а отца Дэйна… его больше не будет. Помнишь, я тебе говорила, что меня это удивляет - люди стали вдруг исчезать. Так произошло еще в универе с одним моим одногруппником, причем очень хороший был парень. Так произошло с нашей соседкой. Хотя это опять паранойя. Уборщица сказала, что отец Дэйн уехал, а куда - она не знает, вот и все. Ну мало ли куда он мог уехать! Действительно. Да, с одногруппником была странная история, его в самом деле искали. Он пропал без вести. Наверное, отца Дэйна куда-то перевели, странно только, что еще позавчера я видела его, и он не сказал мне ни слова, и на службе ничего не сказал - а ведь о таком невозможно умолчать! У нас сложились довольно близкие отношения, он не мог мне не сказать, что уезжает! А вопросы о назначениях в церкви не решаются за один день! Словом, ничего не понимаю. Но раз так, значит, так нужно.

Я обратилась за исповедью к отцу Ролле. И - извини, что я опять о всяких ощущениях. Но ты единственный человек, который почему-то принимает эти мои заскоки всерьез. Мне очень не понравился отец Ролла. Во-первых, множество мелочей показывает, что он несерьезно относится к Таинству. Он велел мне сидеть, а не стоять на коленях, даже во время отпущения! И это, мне кажется, ненормально. Он едва не забыл надеть столу, я даже была вынуждена напомнить об этом. И во-вторых, что еще важнее, в психологическом смысле исповедь мне не помогла. Это не обязательно, конечно, и вообще тут всякие ощущения не важны, я понимаю. Но я уже так привыкла, что священник не только отпускает грехи, но еще и советует, как лучше поступить, как работать над собой. Отец Ролла… я рассказала ему обо всем, а он вдруг перевел разговор и стал - во время исповеди! - спрашивать, какая у нас квартира, о ценах на ремонт, рассказывать, что он тоже хочет что-то там отремонтировать, и где искать фирмы… Я, конечно, ответила, но меня внутри покоробило, что его совсем не интересовали наши отношения с мужем, мое духовное состояние, как будто все это не имеет значения. Я потом размышляла - может быть, это он так решил перевести мое внимание с внутреннего мира на более прозаические вещи, может, это воспитательный прием, который означает, что я должна больше задумываться о делах насущных? Но ты знаешь, не похоже.

И еще, что интересно - ведь отец Дэйн был последним из наших старых священников, еще зимой у нас сменился настоятель, и тоже все изменилось к худшему. Я не хожу на его службы, они короткие и какие-то очень уж сухие. Я уже не знаю, кому из священников доверять! В нашем городе всего 2 церкви, и до второй мне добираться без машины часа два, а муж не повезет меня, конечно, он это все не любит, что вполне понятно. Ну впрочем, посмотрим, может, первое впечатление от отца Роллы будет ошибочным…

Ты писал о Квирине. Знаешь, честно говоря, я уже никакой нашей пропаганде не верю. Нам Квирин никогда не делал ничего плохого. А что якобы он захватывал какие-то там планеты, так в Космосе всегда войны идут, кто же в них разберется.

Пожалуй, единственное, что меня тут удивляет… Вот есть космические цивилизации, и есть неразвитые, вроде нашей. В моей фантастике мир более-менее однородный. А на самом деле… Если Квирин такой развитый, почему они ни разу нам не помогли? Ведь вот сейчас к нам пришли Космические Консультанты, и они нам реально помогают, по крайней мере, наша армия полностью перевооружилась, а может, скоро и до бытового сектора дело дойдет. Правда, к ним тоже много вопросов. Они слишком мало говорят о себе, не рассказывают о своей собственной цивилизации. Вроде, они из разных цивилизаций, что-то вроде союза помощи отсталым мирам. Но почему о них так мало известно?

Ну а побывать… ты знаешь, мне бы и на Квирине хотелось побывать, пусть это даже Империя Зла. Да вообще в Космосе… я в детстве мечтала всегда - увидеть Большой Мир. Хоть одним глазком посмотреть. Да, я люблю Ярну, люблю Лонгин, но так хочется увидеть звезды, коснуться Пространства. Я ведь поэтому, собственно, фантастику и пишу…"

К осени Ильгет наконец-то повезло.

Открылась в городе новая фабрика, тоже биотехнологического профиля, что на ней производили - непонятно, но вроде бы, новое оружие. На фабрику набирали большое количество неквалифицированных рабочих. В их число попала Ильгет, постоянно следившая за новостями биржи труда.

Ее вызвали на беседу, но в этот раз беседа была очень короткой, видимо, рабочих набрать не так-то просто. Несмотря на довольно неплохую - для неквалифицированного труда, конечно - оплату. Ильгет приняли на работу, и придя домой, она радостно сообщила об этом Пите.

— Что это хоть за фабрика? - недовольно спросил муж.

— Не знаю, если честно. Да какая разница… хоть буду работать, как нормальный человек.

— Ты уверена, что хочешь этого? - спросил Пита. Ильгет пожала плечами. В общем-то, у нее были сомнения… Конечно, были. Когда-то она решала и выбирала, в какой вуз поступить, размышляла о своих склонностях и желаниях. Теперь жизнь привела ее к тому, что она рада любой работе, даже самой грязной и тяжелой…

Но лучше уж так, чем прозябать дома, в заново отремонтированной, обставленной, и от этого еще более чужой и неуютной квартире, в полном одиночестве и бессилии.

Фабрика располагалась за городом - первое неудобство. Рабочие смены были по двенадцать часов, да еще два часа на дорогу… Зато и работали по два дня, а потом два дня выходных. Это Ильгет вполне устраивало. Многие ее товарки по цеху даже и домой не уезжали, ночь между сменами проводя полностью на территории фабрики - там было бесплатное общежитие.

Вообще фабрика показалась Ильгет огромной. Целый городок. Длинные серые корпуса цехов… И еще столовая, и огромные общежития, наполовину пустые, и управление, и еще какие-то непонятные здания, и целый корпус охраны. Охрана эта принадлежала к еще только зарождающейся, непонятной Народной Системе, отборные крепкие ребята, одетые в необычную черную униформу, со странными знаками молний-зигзагов на куртках, в черных широких пилотках. Собак у них не было, но были довольно внушительного вида пистолеты (в оружии Ильгет разбиралась слабо) и резиновые дубинки. Причем охранники дежурили в каждом цеху. Объяснялось это двумя причинами - во-первых, фабрика военная (хотя совершенно непонятно, что можно было вынести из цеха - абсолютно ничего ценного для повседневной жизни там не находилось). Во-вторых, большую часть работающих на фабрике составляли заключенные из ближайшей колонии, которых ежеутренне привозили автобусом.