Невидимый мир

  Яна Юльевна Завацкая

НЕВИДИМЫЙ МИР

роман

   Пролог первый.

   2017 год, Германия. Школа.

   Рабочий день закончился. Экран компьютера тихо угас, практикантка складывала бумаги. Она задержалась сегодня на работе. Зал обслуживания опустел, уборщицы грохотали тележками и ведрами. Банк был закрыт. Девушка сдернула резинку с волос, хвостик распался, мелированные черно-пегие пряди упали на плечи. Практикантка отколола от костюма бейджик с именем "Ханна Петерс". Вскинула сумку на плечо.

   Маленький немецкий городок тлел, отходя от первого весеннего зноя. Электронное табло на соседнем здании показывало то температуру воздуха - 22 градуса Цельсия, то дату - 22 апреля 2017 года. Практикантка свернула с мостовой, обогнув клумбу. Подошла к своему серебристому Опелю "Астре", несоразмерно массивному для одинокой молоденькой девушки.

   Повинуясь сигналу вставленной карты, электронный замок открылся с щелчком. Практикантка огляделась вокруг. Как всегда, безлюдно, лишь на другом конце стоянки в машину садился запоздавший клиент - высокий, ухоженный блондин. Девушка задумчиво, как бы вскользь, взглянула на него. Блондин захлопнул дверцу. Его приземистый алый Форд стал бесшумно выруливать к выходу со стоянки.

   Практикантка села в машину, вставила карточку в щель зажигания. Узнав хозяйку, машина заурчала по-кошачьи. Девушка вырулила вслед за Фордом, бросила озабоченный взгляд на панель - цифры показывали, что газа в баке оставалось не так много. Опель Астра выехал на широкую улицу, магистральную для этого маленького городка. Девушка произнесла:

  -- Музыка. Продолжать.

   Бортовой компьютер приветливо вспыхнул цветными огоньками. Молодой сильный женский голос зазвучал в салоне.

   I danced in the morning when the world was begun*

I danced in the Moon & the Stars & the Sun

I came down from Heaven & I danced on Earth

At Bethlehem I had my birth.

   ....

   *Танцевал Я на первом рассвете земли,

   Солнце, месяц и звезды в мой танец вошли.

   Но когда пришел срок перемены времен,

   Я cошел в Вифлеем и был девой рожден. (слова Сидни Картерс, перевод О.Чигиринской - здесь и далее)

   Девушка вела Опель, отрешенно глядя вперед. Она была миловидной - чуть скуластое лицо с мягким подбородком, глубокие светло-карие глаза. Подняв руку, она нажала кнопку вызова на мобильном телефоне, закрепленном за ухом. Дождалась какого-то ответа и произнесла в микрофон безразличным тоном.

  -- Привет. К ужину что-нибудь купить?

   И выслушав ответ, сказала.

  -- Пять минут.

   Она уже доехала до кольца, где надо было сворачивать в сторону дома. Взглянула в зеркало. Лицо ее не изменилось, но в глазах плеснула тревога. Красный Форд каким-то образом оказался позади нее (а она проворонила этот момент). Девушка сменила направление и поехала не налево, как ей было нужно, а направо. Музыка гремела в салоне.

   Dance, dance, wherever you may be

I am the Lord of the Dance, said He!

And I'll lead you all, wherever you may be

And I'll lead you all in the Dance, said He! *

   *Танцуй же, танцуй, не жалея ног,

   Я в танце веду, ибо Я твой Бог.

   Замкни цепь рук и войди в мой круг,

   Я в танце веду, ибо Я твой Друг.

   Опель нырнул в туннель. Форд держался позади, то отставая на две-три машины, то почти догоняя Опель. На повороте девушке показалось, что преследователь поехал в другом направлении, и она вздохнула было облегченно - но опять увидела сзади назойливо-алое пятно. Теперь она хорошо различала водителя, и в глазах ее мелькнул страх - бледное лицо блондина показалось знакомым. Девушка стиснула зубы и выключила музыку.

   Кстати же, можно и заправиться. Она заехала на "Арал", подрулила к газовой колонке. Вылезла, хлопнув дверцей. Оперлась о крышу машины, словно отдыхая, с облегчением провожая взглядом проехавший мимо красный "Форд". Вот он свернул направо, на автобан - там уже и развернуться нельзя. Девушка стала заправлять машину. Руки ее слегка дрожали.

   Практикантка заехала в супермаркет. Купила пирожных и бутылку розового португальского вина. Минут через двадцать вошла в свою квартиру на третьем этаже старинного кирпичного дома. Квартира была съемной, и снимали ее на четверых - кроме практикантки, здесь жили две гимназистки-старшеклассницы, сбежавшие из родительского гнезда, и одна дама творческой малоприбыльной профессии.

   Эта дама, похожая на мулатку, с пышной копной темных волос, уже стояла, усмехаясь, в дверях своей комнаты, и смотрела, как Ханна Петерс складывает пакет на тумбочку и достает из ящика штуку вроде электронного сканера. .

  -- Я сделаю, - женщина подошла к ней и стала водить сканером вдоль тела практикантки. Прибор тихо гудел, горела зеленая лампочка. Наконец женщина отложила сканер. Посмотрела девушке в глаза.

  -- Что случилось, Ивик?

  -- Ничего. Показалось, - ответила та, - вроде хвост. Но, слава Богу, я ошиблась. Доехала до заправки, заодно газу подкачала, а он дальше, на автобан. Паранойя, наверное.

  -- Если у вас паранойя, это еще не значит, что вас не преследуют, - сказала женщина, - а это ты что тут купила?

  -- Так ведь Ашен завтра приезжает, - девушка смутилась.

  -- Ну ладно, ладно, знаем, что ты у нас с начальством на короткой ноге. Переодевайся и дуй на кухню, будем заниматься.

   Их было четверо. Над внешностью каждой из них как следует поработали - теперь только очень опытный глаз мог бы отметить принадлежность девушек к одному народу, к одной расе, узнать в них то, чем они являлись на самом деле - а они были дейтрами.

   Алайна, старшая из них, была очень смуглой и гордо носила пышный шар курчавых темных волос - под мулатку. Между тем дейтрины почти никогда не бывают кудрявыми и темнокожими. Семнадцатилетняя Шем была ярко-рыжей и очень коротко стриженной, ее ровесница Майта - истинно арийской внешности. Милая девочка-Гретхен, сероглазая блондинка (хоть и видно, если приглядеться, что искусственная, к тому же с просверкивающей вишнево-красной прядью). Шем с Майтой - в миру их звали Лаурой и Мелани - гляделись типичными подростками-европейцами - обильный пирсинг, кольца в ушах, сине-зеленые татуировки на коже. Только сейчас они сидели в летних топиках по случаю жары, и видны были впечатляюще развитые мышцы - и дельтовидные, и бицепсы-трицепсы. Можно предположить, что девочки занимаются спортом.

   Внешность Ханны Петерс - она же Ивенна иль Кон, двадцати двух лет от роду, замужем, мать троих детей - была не так уж сильно изменена по сравнению с другими. Разве что черные волосы мелированы золотистыми прядками. Но внешность Ивенны и для Дейтроса не была типичной, овал лица слишком круглый и мягкий, сглаженные скулы, сравнительно невысокий рост. Здесь, на Земле она выглядела нормально при своих 165 сантиметрах, но в Дейтросе казалась приземистой и коренастой.

   Девушки учились в школе разведки. Этот заключительный год они проводили непосредственно на Земле (или Триме, как ее называют в Дейтросе), проходя кондиционирование. Мужская часть их группы - восемь парней - обреталась в ближайшем крупном городе, учась в университете и проживая в студенческом общежитии.

   Алайна, командир группы, по званию ксата, гремела тарелками.

  -- Надеюсь, что это съедобно, - сказала она. Майта обиженно нахмурилась.

  -- Я старалась.

  -- А я люблю, когда Майта готовит, - сказала Ивенна (коротко ее называли Ивик). Она поднялась и стала разливать по тарелкам похлебку - там видны были темные и светлые грибы, розоватое мясо, картофель, перец и лук-порей.