Сбой

– Чем же ты его так прогневил?

– Намекнул, что пить надо меньше, а закусывать чаще. Тогда, глядишь сына того коммерсанта и вылечил от простуды, а не превратил бы хрен знает во что. Коммерсант тот дитенка после неудачного лечения за порождение тьмы принял, и едва прямо там на тот свет не спровадил. Хорошо хоть колдун додумался телепортировать бедного Майлза куда-нибудь подальше, а в это подальше и меня заодно засунул, чтоб неповадно было давать советы старшим и сильнейшим в искусстве магическом.

«У вас богатая фантазия. Не хотите быть писателем?»

– Ну, ни… Ай-я-яй! – Схватился за голову мужик. – Вконец охамели, надо бы им костерку в целях профилактики, спалить, один хрен не спалишь, но хоть нервы пощекочешь гаду. Хотя, говорят, что если лить масло трансформаторное, то оно как-то чары у них перешибает. Коммерсанты все, конечно, те еще уроды, но дитя все равно жалко. А из какого роду коммерсант-то?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Я напряг память, отчаянно пытаясь вспомнить хоть какую-то фамилию из Гоблинского перевода, похожую на фамилию коммерсанта, или купца.

– Э-э… Забыл, как там этого хмыря… Немироф!

– Что водку производит?

– Он самый!

– Он же, кажись, не женат!

– Так сынок-то внебрачный! – Давно у меня не было такой дикой импровизации. Так мне доводилось импровизировать, только когда меня выловили на географии, и отправили к доске, чтоб продемонстрировать свои убогие знания о литосфере земли, о которой я на тот момент не имел ни малейшего понятия. Импровизация была на тему: почему же так нехорошо получилось. Только вот с Немировым я слегка лопухнулся. В фильме Гоблин дорисовывал на пиршествах у благородных королей водку «Эталон». Неважно, главное сработало.

– Не, ну надо же так попасть! Называется, вылечили дите от простуды!

Дите степенно шагало рядом, поглядывая на леса.

– А он точно больше топором махать не будет? Чуть голову мне не снес!

– Нет, больше точно не будет.

К этому моменту мы вышли на проселочную дорогу, вдали показался человек на скаковой лошади. Лесорубов подозрительно просиял:

– Ребят, тут барин едет, он-то гостям будет рад! Тем более таким необычным. Он вообще, все необычное любит. Правда, поговаривают, ему еще милей бутылочка вина, но поладить, думаю должны, особенно, если за столом не слабы окажетесь. Накормит и пристроит вас он лучше моего, будьте уверены. Только вы поделикатней с ним, это не вам не абы что, а целый князь!

Блин! Влип же! Целый князь, хорошо осведомленный, обо всем происходящем, если он еще при местных дворах крутится, то тогда точно хана всем моим импровизациям. Ладно, Дмитрий, не сдавайся, посмотрим, что еще можно сделать.

«Правильный подход, тем более импровизируете вы не хуже некоторых профессиональных погруженцев»

Ага, но есть нюанс, я не профессиональный погруженец, это факт, и с этим лучше смириться.

– Здравствуйте, ваша светлость! – Закричал Лесорубов. – Тут такое дело … – Наш проводник долго и со смаком расписывал подробности «такого дела».

– Замолчи-ка, давайте лучше представимся, я, к примеру, князь Арокис. Вас как величать?

– Дмитрий, Дмитрий Горяченков.

– Не благородного происхождения, а как тогда к колдуну в услужение попали?

– Образование, вот что теперь важно, Светлейший князь.

– Это правильно. – Слегка задумался князь, и я решил его толком рассмотреть. Молод, красив, высок, волосы льняные, длинные, но не бабьи, не до плеч. Черты лица правильные, глаза голубые, видна княжеская порода, как ни крути! – Это верно, что сейчас образование и мозг решает, а то вечно блатных понабирают и удивляются, откуда столько в Гондурасе идиотов. Ну, сейчас не об том речь, мы лучше обо всем с тобой потолкуем, когда ко мне на дачу подъедем. Не отказывайся, Дима, при колдуне хоть и служишь, а с князьями, небось, не каждый день обедаешь.

– Мы уже на ты, светлейший князь?

– Слушай, – скривился князь, – давай сразу отправим этикет в пешее эротическое путешествие. Я – Григорий, то есть Гриша. Тебе ж, я надеюсь, до одного места эти заморочки.

– До одного места. Майлз, мы погостим у этого дяди, а через пару дней ты будешь дома. – Обратился я к лису уже на японском.

– А раньше нельзя? – Спросил меня лисенок. – Мама будет волноваться!

Вдруг князь резко заулыбался, а затем с ним случился странный приступ кашля. Григорий прислонил голову к гриве своего коня, и затрясся мелким хохотом, бормоча: «Ну, Немироф, нашел себе девку среди островитянок, ну, блин, гурман хренов»

– Светлейший князь, вы в порядке? – Вмешался в беседу Лесорубов.

– В порядке. – Ответил князь, отсмеявшись. – Вот тебе за гостей. – Арокис, все еще давясь от хохота, вытянул пятьдесят долларов из кошелька и протянул Лесорубову.

– Ваша светлость еще чего-нибудь прикажет?

– Нет, можешь быть свободен. Дмитрий, садись-ка вместе с жертвой колдуна ко мне на коня, потешишь и меня байкой о старом гурмане.

Глава 7 – «Некоторые возможности модуля»

Первый опыт езды на лошади меня не очень обрадовал. Места на седле мне не хватило, оттого сидеть было не очень удобно. С непривычки казалось, что шарниры, которыми крепятся мои ноги к телу, на моих глазах вот-вот разъедутся в стороны, и треснут с ужасающим хрустом. Меня глодала черная зависть к Тэйлзу, который опять уютно устроился у меня в капюшоне.

«Хорошие новости, есть возможность продолбить окно пораньше, сегодня в полночь, пытаюсь всеми силами протащить вас поближе к месту сбоя»

Это хорошо. Это очень хорошо. Со сбоем разберемся, главное с князем договориться, и понять, что он имел в виду. К счастью, Арокис, похоже, сам собирается прояснить ситуацию:

– Так неужели наш водочный магнат сумел найти себе незаконную жену среди островных эльфов?

– Вы так решили, потому его сынок говорит на их языке? – Пусть сам добавляет детали к моей импровизации, ловить меня на слове он, вроде бы, не собирается.

– Ну. Отжег же этот старый пень. Хотел бы, я на ту эльфийку посмотреть, что на него позарилась. Они ж гордые, просто караул! Я, к примеру, штук пять разных клеил, ни одна не клюнула.

– А вы их одновременно клеили?

– А ты благодаря своему языку сюда попал?

– Если честно, нет. Сарумян посчитал, я хорошо разберусь, что да как.

– Так это он, ирод, детей заколдовывает? И это же надо так докуриться, чтоб превратить ребенка в двухвостую лисицу. Стой-стой, а чего же это Сарумян взялся лечить его от простой простуды? – Вот и хана моей импровизации.

– Ну, мне сказали, что от простуды. – Притворюсь, что знаю достаточно мало, чтобы жить. Нормальная позиция, если учесть, что я ничего не знаю.

– Бред!

– Естественно, бред! И очень темная история, к тому же! Извиняйте, князь, но байкой потешить не могу, так как мало знаю, очень мало. Дело темное, но кто мне чего расскажет. Мелкий я человек-то.

– Ладно, еще наговоримся. Значит, не знаешь ничего? Жалко, жалко. Даже обидно чуточку.

Ехали почти целый день. Занимались мы тем, что целый день травили анекдоты и развлекали лисенка сказками. За целый день я вспомнил все, что читал в детстве, точнее то, что мне читали. Только уже поздно днем мы подъехали к даче. Точнее князь называл это дачей, а на самом деле… Какая это дача? Это же самая настоящая крепость! Простенькая, но крепкая и внушительная. Толстые ворота, четыре башни со скучающими лучниками. Белые волосы, острые уши, эльфы что ли? Нет, тут они не эльфы, а… Забыл… Точно! Прибалты.

– Вон, видишь? Мои ребята дежурят. Из прибалтийского батальона «Белые колготки»! – Подтвердил мою догадку Арокис. – Верное средство от лесной гопоты. Кто не поверил, до сих пор где-то там, на поляне лежит.

Когда мы наконец-то слезли с лошади, я почувствовал огромнейшее облегчение от возможности выпрямить ноги. И без того невзрачные подробности интерьера обычной осадной крепости стерлись обильным ужином, на котором подтвердились слова дровосека о пристрастии князя к винам. Нет, выпили немного, но вместо того, чтобы слушать мои импровизации на тему «а как я тут оказался», князь целый час рассказывал о пользе различных плодово-ягодных настоек, о богатых традициях их изготовления в местных краях, и о личном вкладе рода Арокисов в это трудное, но нужное всем дело. Тэйлз постоянно дергал меня за рукав, и вообще хотел уже на боковую. Я бы тоже не отказался, но вставить слово в речь Арокиса надо было еще умудриться. Попытки намекнуть на окончание лекции о различных сортах вина вызывали только нервное «подожди, подожди, щас доскажу», и поток княжеского вдохновения начинал бурлить с новой силой. Когда было уже темно и зале, в котором мы ужинали, зажгли свечи, Григорий все-таки вспомнил, что у нас был трудный день.