Сбой

Хаус уже в коридоре тормошил Эми Роуз за плечи:

– Просыпайся. Ну же.

– Что с Соником?!

– Молодец, очнулась. Теперь у тебя есть десять минут, чтобы рассказать мне, какими комбинациями воздействовала на Соника в последний месяц. Только честно! Иначе я ничего не гарантирую.

– Чего вы от меня хотите?!

– Хочу поставить сложнейший диагноз за десять минут, и скромно надеюсь на любую помощь. Давай вперед по порядку.

– Отслеживающие комбинации…

– Я знаю всю кураторскую рутину, она не могла вызвать такого. Лучше расскажи, не воздействовала ли ты на него чем-либо запрещенным. Соблазняющие комбинации, к примеру.

– Я?!!! Да я бы…

– Пропустим возмущенные вопли, и сразу перейдем к честным ответам. Ежику осталось минут восемь.

– Клянусь, я бы ни за что не стала ему вредить. Ни при каких обстоятельствах! За-пом-ни-те, ни при ка-ких об-сто-я-тель-ствах!!!

Между ними искрило. Если бы Соник не был при смерти, они бы поубивали друг друга. Надеюсь, у них не возникнет такая мысль в будущем.

– Чем он питался последнее время, были ли какие-либо тревожные симптомы?

– Очень много нервничал с момента явного начала сбоя. Черт, он же мог оббегать всю планету, не напрягаясь. И перекусить чем угодно. За ним даже куратору не уследить, хоть мне и очень хотелось.

– М-да, блин! – Это уже моя мысль вслух.

– Что могло угрожать в родной вселенной вселеннообразующему персонажу? Но он не мог оббегать другие вселенные. До начала сбоя, по крайней мере. А вот вы могли много где побывать.

Эми задумалась, после чего проговорила:

– Чтобы доставить Диму на место, я вела его специальными маяками. Его модуль именно так узнавал, куда перемещаться дальше. Маяки я ставила лично. Именно поэтому дорожка к месту расследования получилась кривой.

Кстати, я из глоссария узнал, что перемещение по маякам не записывается в модуле. Значит, она еще и отрезала мне путь обратно. Надо признать, что эта девушка не дура.

– Что за вселенные?

– Fallout, русская пародия на «Властелина колец», «Наша Russia» (русский аналог «Little britain»), DOOM. – Перечислил уже я.

– Еще мне пришлось идти через вселенную квеста Syberia. – Добавила Эми.

– Сибирь! – Прокричал Хаус. – Если скрестить симптомы, одно усиливает другое. Если это то, что я думаю, значит, операция поможет. Дима, от тебя сейчас потребуется по моему сигналу ввести Сонику одну комбинацию.

«Комбинация загружена. Сохранить загруженные настройки? Да»

– Что за оно, Хаус?

– Комбинация Городецкого, подбирает музыку под настроение. Правда, почему-то постоянно попадается русский рок. Явно кто-то из русских погруженцев создал. Используем медицинскую модификацию. Подберет нужную шок-анестезию.

– Я вообще-то о диагнозе.

– Потом. Чейз, как наш ежик?

– Плохо, но еще операбелен. Уже четыре минуты прошло. Что делать?

– Оперировать. И создать проводящий поток для комбинации Городецкого, ее введет наш погруженец. Дима, у тебя будет секунды три не больше, подготовься. Начали!

Глава 77 – «Прыг-скок»

Вокруг Соника была тьма. Что за тьма? Соник уже неспособен был думать. Да и не видел смысла пытаться. Еще чуть-чуть, и он заснет. И проснется, когда-нибудь…

«Нет, не проснешься»

Что? Что за странный луч света! Нет, это не свет, это чужая мысль. И Соника озарило: «Я умираю!» Внезапно накатил страх. Не тот, что губит, топит в ужасе и панике, а тот, что дает силы бороться дальше. Но тьма тоже не сдавалась, все сильнее проникая внутрь его сущности. Это было даже не тьма, а скорее замогильный холод, или леденящий душу страх, ли… Нет, смерть нельзя прятать за глупыми метафорами. Это смерть, и других имен у нее быть не должно. Не сдаваться! Нельзя!

«Держись за музыку»

«Хаус, мы его подготовили, вот-вот начнем»

«Летов. Прыг-скок. Если это дейстительно под нашу операцию, то я тебе не завидую, еж»

«Десять минут шоковой анестезии. Может не выдержать»

Где-то вдали заиграла гитара. Мелодия источала непонятную энергию, нитями сплетавшуюся с душой Соника. Запел чей-то голос, далекий, но в тоже время казалось, что идущий изнутри.

Летели качели

Без пассажиров,

Без постороннего усилия,

Сами по себе. «Подготовить комбинации»

Летели качели

Без пассажиров,

Без постороннего усилия,

Сами по себе.

Сами по себе… «Готовы?»

Сами по себе…

Музыка внезапно оборвалась, дренькнув завершающим аккордом.

«Начали!»

ТОК!!! Новая мелодия как ток, прошла по этим нитям, выжигая сущность огнем. Нити энергии музыки оказались не нитями, а проводами, давшими ток, давшими страшную боль и, как ни странно, отогнавшими смерть. Но она была рядом, никуда не уходила, ждала, зная, что еще не проиграла. Послышался еле слышный стон и голос, теперь уже почти срывающийся на крик, пугающий своим напором, запел:

Горло высохло,

Ветка намокла,

Ветка намокла,

Канава распухла «Черт, эта мелодия, она…»

Дармовою влагой,

Стоячей водичкой, «Боже мой!»

Стоячей водичкой

Да черной содовой! «Всем спокойно, и не таких вытаскивал!»

Страшной музыкой смеялась смерть над дурачком, который еще боролся.

Пальцы свело, «Аа-а-а! Отдача, чтоб ее»

Голову выжгло, «Блин, держите его!»

Тело вынесло, «Надо было привязать»

Душу вымело

Долой за околицу,

Долой за околицу! «Сейчас упадет!»

Бороться! Нельзя умирать! Нельзя!

Выбелило волос,

Выдавило голос,

Выпекло морщины, «Держи его, Чейз!»

Засмеялись мужчины.

Засмеялись мужчины… «Что вы делаете? Он же умрет!»

Да заплакали женщины!

Музыка гремела, выдавливая из Соника силы, как из старого тюбика зубной пасты.

Пальцам холодно… «Вроде затих»

Мыслям крохотно… «Тебе так кажется, держи крепче»

Из земной юдоли

В неведомые боли

ПРЫГ-СКОК! «А-а-а! Что вы с ним делаете?»

ПРЫГ-СКОК!

ПРЫГ-СКОК! «Не ори, дура, мешаешь!»

ПРЫГ-СКОК!!!

Прыг под землю!

Скок на облако! «Вы его убьете, Хаус»

Прыг под землю! «Я же сказал держать крепче!»

Скок на облако!

Страшный крик залил все вокруг. А смерть была уже совсем рядом, нашептывая прямо на ухо: «Не мучай себя – твою душу уже не собрать. Не борись – ты уже проиграл. Отринь эту музыку – в ней сплошные страдания. Ты растворишься за гранью. Для тебя нет ни времени, ни реальности». Душу как будто резали на части. Нет, душу действительно резали на части. Нитями, которые еще оказались и скальпелями. Множеством скальпелей.

Задрожали усы…

Заплясали часы… «Сколько можно?!»

Прыг – секунда.

Скок – столетие. «Крепись, еще минут семь»

Прыг – секунда.

Скок – столетие… «Важно не время, а его выдержка»

Ток музыки становился невыносимым, давил, сжигал все перегородки в разуме.

Поседели усы.

Остановились часы.

Сгинуло время. «Он так долго не протянет»

Выгорело семя. «И так и так помрет. Продолжаем»

Захлебнулась рвота.

Удавилась икота. «Вставьте ему кляп, пока он себе язык не отгрыз»

Скорчился страх «Дура…»

Да под телогрейкой… «Пошел ты!»

Страх никуда не исчезал. Смерть жадно вдыхала его, как вдыхают запах духов или благородного напитка.

Во мраке зеркало, вода и свеча…

Ее шепот закрадывался еще глубже: «Нет, умирать тебе не обязательно. Ты можешь просто обезуметь. Остаться на этом свете безмозглым болваном. Но у тебя еще есть шанс принять свою судьбу»

Кто-то внутри умирает, хохоча… «Не умирай, пожалуйста»

Шанс еще есть. Соник не знал почему, просто чувствовал, что не все еще потеряно. Надо бороться за свою жизнь и за свой рассудок. Не уступать ни на пядь, ни на йоту, ни на грош.

Губами пенясь…

А смерть все что-то шепчет. Только ее шепот перекрывает стон неведомого певца.

Губами пенясь, «Кажется, лучше. Но еж все равно очень плох»