Сбой

– В смысле? – Переспросила упавшим голосом Эми.

– Я такого никогда еще не видел. До чего дошел. Пришлось отпилить тот участок памяти, который его так сильно шокировал. Это было нечто. Я минут семь обрабатывал его дэт-металлом до нужной кондиции, иначе все – хана. То, что он за пару дней пережил… Иметь дело с такой памятью…

– Достаточно. – Оборвал я его, не дожидаясь, пока Эми поседеет. – Что с ним?

– Нормалек. Через пару недель должен отойти и воспринять не вырезанную память. А так, хоть сейчас выписывай. О невырезанном прошлом можете рассказывать что хотите, только при нем ни каких упоминаний о Бэтмане, Макс Пэйне, Кейне из игры «Cane & Lynch», Нико Белличе, Карателе и других похожих героях. А то может целый букет болячек заработать. Альтернативные психозы всех мастей, синдром подмены, новую амнезию, болезнь Человека-паука. Ну, типа, побочные эффекты всякие. Мы память персонажей с одним типажом использовали. Принцип «Клин клином». В общем, те персонажи, которым особенно сильно от жизни досталось, вечные страдальцы. Но это ток на месяц, пока все не срастется, а там пусть хоть все эти игры зараз проходит.

– У вас есть вырезанный фрагмент памяти? – Голос Эми слегка дрожал.

– Сейчас найду.

Рубенс застыл. Наверное, перекапывает свой модуль.

– Блин, найти можно, но тяжело. Я лучше вам творческий первоисточник этой вселенной закину. Вы все поймете.

«Принят пакет мыслей»

– Эми, давай я первый ознакомлюсь. Не лезь, ты и так на взводе. Хорошо?

– Хорошо, Дима. Как скажешь.

«Мысленно выберите плоскость, на которой вы хотите воспроизвести видео»

Надо же. Выбираю стену, и вижу на ней кадры из мультика. Из детского мультика. Их никто больше не видит. Фактически, это иллюзия, создаваемая модулем и видимая только для меня. А еще музыка. Детское «Ля-ля-ля», карамельные цвета, зверюшки, как будто сбежавшие из диснеевских сериалов. Но то, что творилось в этих флэш-мультиках, даже близко не было похоже на диснеевские сериалы. Внутри прокатилась волна отвращения. А ведь когда-то это казалось мне смешным. Это почему-то всем казалось шуткой. Все хиханьки да хаханьки как ножом отрезает осознание того, что кто-то реально прошел через это. Классическая, но при этом одна из самых не жутких серий. Звери играют в прятки. Одного из зверей закалывают ножом, еще одного вешают. Вешают на дереве. За шею. А последняя жертва падает в яму с шипами. Истекая кровью, она просит о помощи того, кто водит, тянется к нему. И он протягивает ей руку. Но не руку помощи. Водящий просто вкладывает в дырявую и искровавленную руку жертвы гранату. Конец серии. И ведь для «Happy tree friends» это очень мягко. Очень-очень мягко. Обычно там все намного жестче. Лицо, срезанное ножом, дятел, клюющий глаз, труба, протыкающая насквозь чью-то голову.

– Боже мой! Боже мой, как я допустила такое?! Что это?!!!

Вот ведь дура. Я ее просил, чтобы не лезла.

– Это и есть та самая мегажесть. И я просил тебя не лезть. Ты и так уже за эти дни перенервничала.

– Но какая там связь?! Это же даже не игра! А Котэ говорил, что наши вселенные связаны! Как может быть связан этот глупый мультик с нашей вселенной?! Это же не игра. Не игра? Дима?

– Вообще-то была и игра… Как ты думаешь, кто был издателем?

– Sega?

– Да.

Да, неудивительно, что Наклзу вырезали кусок памяти. Провести пару дней в этой вселенной… Даже думать не хочется о том, что со мной случилось бы. Рубенс уже откуда-то достал коньяк, и быстренько передал Валвесу, а тот уже подносит горлышко Эми. Второй раз уже. Так и спиться можно. Даже Валвес скис:

– Ну и дела…

– Я должна прямо сейчас пойти и извиниться перед ним!

Пока Валвес успокаивал Эми я подошел к этому Рубенсу.

– Ты, кажется, говорил, что его уже можно выписывать.

– Говорил. Но бюрократия наша не позволит. Надо хотя бы неделю подержать.

– И какой за ним уход?

– А я вам уже говорил. Не дать развиться побочным болячкам. Вот и весь сказ. Музыку тех групп, которые предпочтет давать слушать и поощрять это дело. А так все, кажись. Ну, и совсем очевидное: не противоречить ему, если он начнет вспоминать. Не будет в памяти путаницы, не будет и проблем.

– Ясно. Все? Может можно и теперь выписку оформить?

– Да. Но я же не могу просто так это сделать.

– А за идею?

Рубенс посмотрел на меня, как на идиота.

– За какую идею?

– Хорошую. Вы используете музыку как абсолютный инструмент. Создание, разрушение, лекарство, оружие. Все, что угодно, только подбери правильную мелодию. Я хочу тебе дать идею. И если она будет стоящей, то ты отдашь нам Наклза, хорошо?

Рубенс заухмылялся:

– Значит, сделка?

– Сделка. Ты отдаешь мне Наклза, если получишь перспективное направление для исследований. Патент склепаешь, или что у вас там? И вперед. Ну, идет?

– Идет. Патент склепать можно. Ученым лень каждую мелодию пробовать. Они предпочитают пытаться угадать. А что за мелодия, и для чего ты предлагаешь ее использовать?

– Это насчет обработки толпы. Возможности смутить ее и повести за собой. К примеру, погруженцам это может пригодиться. Я думаю, что для этого будет очень удобно использовать кое-что из ранних альбомов Laibach, если тебе это о чем-нибудь говорит.

– Слышал. Только не очень они мне понравились.

Ого! Да Рубенс многое знает о музыке. Не так чтоб много людей, которые о них хотя бы слышали у нас. Но и не так уж и мало.

– Но ты можешь сам ознакомиться с их ранними альбомами и убедиться, что подействует хорошо.

– Да слышал. Мартиал-индастриал. Толпы и армии за собой вести будет неплохо. – Задумался Рубенс. Сильно задумался, даже слишком.

– Так идея стоящая? – Сказал я чуть насмешливо, ибо уже понял исход дела.

– Стоящая. Забирайте его.

Йес! Ура! Так! И как будет «да» по-белорусски? А хрен с ним, главное – прокатило!

Глава 74 – «Мы за тобой»

Посетители не замедлили себя ждать. Они вышли из той двери, за которой был санузел. Но любопытство задушило удивление. Их было двое. Розовая ежиха, тоже антропоморф, как и сам пациент (пока для себя безымянный, но кое-что вспоминающий), и человек. Его ровесник почти. И, кажется, что он недавно его видел.

– Вы что-нибудь знаете о моем прошлом? – Невежливо начинать разговор вот так вот, но потерявший память не мог сдерживать свое любопытство.

Ежиха выглядит мрачнее тучи. Она начинает говорить дрожащим голосом:

– Прости меня! Я не должна была допускать такого. Это моя вина!

– Так, спокойнее, пожалуйста, Эми. Давай хоть расскажем, за что извиняться. – Перебил его человек. – Твое имя Наклз. В твою вселенную влезло очень поганое существо, которое многое разрушило, а смываясь, раскидало тебя и еще несколько зв… антропоморфов по случайным вселенным. Тебе очень сильно не повезло, должен я тебе сказать. Ты попал в такую вселенную, которая тебя чуть не свела с ума. К счастью, сотрудники данного заведения тебя нашли и подлатали твой рассудок. Ты вспомнишь все, кроме того, что было в этой вселенной. А извиняются перед тобой за то, что обратились к левому специалисту, а не к настоящим профессионалам. То, что стряслось с тобой по большей части трагическая случайность. Не более того.

Эми просто дрожала. Может быть, она уже все выплакала? Как бы там ни было, винить ее не хотелось. Жизнь и так ее уже наказала. Теперь нужно немного подумать, подбирая слова. Ее надо бы утешить:

– Мне уже намного лучше. Если не учитывать пропавшую память, то мне не так уж и плохо. Что вы мне еще можете рассказать? Вы уж извините мое нетерпение.

– Через недели две сам все вспомнишь. – Опять говорит этот человек.

Мне кажется, или он в этой паре за главного?

– И долго мне здесь еще находиться? Две недели?

– Нет. Мы за тобой.

– Как?! Уже.

– Да. Так что с вещами на выход.

«Эта вселенная… Дима, это же ужасно!»

Знаю, но он ничего не помнит и действительно вменяем. Если через две недели действительно вернется память, то все не так уж и плохо. Одна из наших проблем решилась сама собой.