Сбой

– Тайна персонажа для меня не тайна. С этим фактом вам придется смириться. Так что рассказывайте очень подробно, что с ним случилось. Вполне возможно, что его болезнь связана с творческой энергией.

– Энергетическая медицина? Вы с ней знакомы?

– Я узнал о существовании такого чудеснейшего отдела медицины уже довольно-таки давно. Естественно, мне захотелось его изучить. Это вас удивляет?

– Нет, но почему вы думаете, что это энергетическое заболевание?

– Из других разделов медицины вариантов мало. И они не очень интересны и легко проверяемы.

– Так проверьте. – Заявил я.

Следующую реплику Хауса я не понял. Очень было похоже на описание обследования. Соника увезли на каталке, а мы остались с куратором.

– Сериал мне, кстати, не понравился.

– Эми, я понял, что ты против. Но Хаус нам не даст уйти.

– Почему?

– Ты видела его, когда он увез Соника на обследование? Докопается. А уж долечивать можно и без его участия.

– Хотелось бы верить. И тот факт, что раскрыта тайна персонажа меня не радует.

– А меня наоборот. Посуди сама: если он разбирается в этой энергетической медицине, то не придется обращаться к совету кураторов за помощью.

– Согласна. Но у меня редко возникает такая антипатия.

На том наш разговор и закончился. А Хаус взялся за Соника всерьез. Взяли кучу анализов, исключили все скучные версии (кто бы сомневался), и собрали всю команду. Через час в кабинете сидели: Хаус, Тауб, Форман, Тринадцатая, Чейз и мы. В качестве почетных гостей, как объяснил Хаус.

– Итак, приступим. Сначала немота, потом потеря сознания, а теперь какое-то подобие комы. Причем эта хрень связана с творческой энергией. Ваши идеи?

– Хаус, откуда у тебя персонаж в пациентах? Любое существо из совета кураторов нам устроит такую веселую жизнь, что не дай боже. Хаус, вы хоть куратора так не подставляйте. – Заговорил Форман.

– Я из совета кураторов. Я требую, чтобы мне объяснили, что здесь происходит! – Заявила Эми.

В кабинете повисла неловкая тишина. Жуткая немая сцена. Представьте себе бордель, в который вломился наряд ОМОНа. Еще пять минут назад все было в порядке, и все закончилось очень резко и очень плохо. Ступор, наведенный ужасом. Каменные лица людей, прикидывающих, какой срок им светит. И тихий шепот Формана: «О, боже!». Один только Хаус улыбался от уха до уха. Насладившись этой чудесной картиной, он объявил:

– Господа, не бойтесь. Эта милая дама нас не заложит, так как у нее ба-а-альшие проблемы. Правда?

– Да, это так. У меня большие проблемы. – Подтвердила Эми. – Но мне все равно интересно знать, как так получилось. У вас же у всех должны быть категор-ии тайны C, или даже B.

– А ты спроси у куратора. Раз у нас уже есть компромат друг на друга, то я думаю, он все расскажет. Правда, Чейз?

Хаус еще и тростью на Чейза указал, чтобы ни у кого не осталось сомнений. Честно говоря, я думаю, что Форман лучше подходит на должность куратора. Кем он был в юности? Обычный гопник из какого-нибудь местного аналога Гарлема. Это надо быть очень сильным человеком, чтобы пройти путь от гопоты до врача элитного класса. Тем более он самый спокойный и рассудительный. Что касается Чейза, то он не так тверд, как Форман. Австралиец лет тридцати от роду. Скажем так: он вряд ли сумеет взять Хауса под контроль. И, раз уж выпал случай, несколько слов об остальных. Тауб: низкорослый мужчина лет сорока, еврей по национальности. Раньше был пластическим хирургом, позднее уволился и начал работать с Хаусом. И Тринадцатая: прозвище получила, когда Хаус набирал себе команду врачей. Он тогда набрал около сорока претендентов, и каждому дал номер. Доктор Реми Хедли получила номер тринадцать. И сам Хаус: мизантроп, слегка ненормальный, бывший наркоман и (самое страшное) человек, привыкший говорить то, что думает. В человеческом обществе говорить то, что думаешь – это страшнейшая наглость. Немудрено, что персонаж, наплевавший на этот негласный запрет, стал так популярен. А куратор (блин, не верится, что Чейз – куратор) тем часом взял слово, и начал объяснять:

– Что ж. Это случилось почти сразу. Когда появился сериал, составили обширный список кандидатов в кураторы и провели собеседования. Там было много персонажей, еще больше обычных людей. Предлагали и Хаусу. Но его кандидатуру забраковали. Он должен был все забыть. Но тогда использовалась печально известная комбинация «Силф». Она должна была стереть ему память, но не стерла из-за той ошибки в расчетах связей энергии.

– Да, я слышала эту историю. Тогда много персонажей осталось с открытой тайной, но это быстро устранили. Практически все персонажи себя выдали.

– Госпожа куратор считает своих коллег самыми умными. И я, как человек, водивший за нос куратора полгода, авторитетно заявляю вам: в кураторы выбирают явно не по уму. Может из жалости? – Заерничал доктор.

– Заткнитесь, Хаус.

– Эми, зачем же так грубо. Остается шанс около трети, что ты взята на эту должность не из жалости.

– Может, действительно заткнетесь на пару минут? – Это уже сказал Чейз. – Я узнал об этом, когда мои друзья из гостиницы решили воспользоваться мозгом Хауса для того, чтобы поставить диагноз. Я был против этой идеи, объясняя это тем, что Хаус ничего не смыслит в энергетической медицине. Тогда выяснилось, что Хаус уже неофициально помогал им однажды. Он заявил им, что куратор разрешил и все будет нормально.

– Чейз не будь занудой. Там был такой шикарный случай: трудно-выявляемая вредоносная комбинация вроде того же «Силфа». Ты думаешь, что я мог устоять?

– Хаус, вас бы в «гостиницу» отправили, случись что. И вы на этом не остановились. Вы раскрыли тайну персонажа всем, кто вам подвернулся.

– Да, с тех пор наша команда неофициально помогает врачам «гостиницы». И в их же интересах спрятать нас от всех проверок. Ну, а вы, мои дорогие, расскажите, как вы довели несчастного героя до такого состояния. – Обратился Хаус уже к нам.

Следующие полчаса я рассказывал обстановку. Рассказал, что был сбой, что мы решили отправить Соника на разведку, что в итоге не получили его память за сутки, а значит и не добыли ценные разведданные. Рассказал ту часть истории, которая с ним была связана.

– Так, так вы ему еще и передатчик памяти всунули? – Уточнил Чейз.

– Да, нам пришлось это сделать. – Грустно сказала Эми.

– Что, сам бы не рассказал? – Ехидно спросил Хаус.

– «Тарзанка» добыла бы его обратно в любом виде. Но только тело. Короче говоря, мы перестраховались. – Сказал я.

– Ладно. Сбой, если верить рассказанному, был давненько. Значит, это что-то застарелое. Какая-то энергетическая болезнь, не проявлявшая себя, пока не наступил серьезный стресс. А стресс наступил. Это видно по нарушению речи, имевшему место незадолго до впадения в полусвязное состояние.

– Простите, Хаус, какое состояние?

– Полусвязное, Дмитрий. Это когда у существа имеются нарушения связи души и тела средней или легкой степени тяжести.

– Спасибо, Чейз. Так каков план?

– Болезнь не нашли, потому что не искали. Копаться у него в душе сейчас втройне рискованно. Мне хочется решить это дело до того, как он отбросит коньки. Но на наше счастье он стабилен. Признаки болезни можно опознать только в творческом первоисточнике. Поэтому Тауб роет википедию вдоль и поперек, Чейз скупает старые консоли и игры о ежике через eBay, Форман изучает творческие первоисточники до 2000 года, а я после.

– Вы с ума, что ли, посходили? Нам нужно найти причину болезни, а не играть в глупые игры! У вас идиотский план, Хаус! – Не вытерпела Эми.

– Действительно. – Сказал я.

«Вы меня поддержали? Спасибо»

Хаус тоже так подумал. А зря.

– План идиотский, потому что покупать игры через eBay дорого и долго. Эмуляторы намного дешевле. С их помощью вы запустите все игры до 2001 года, а может и до 2005. Но самые новые игры придется купить. Кстати, а что будет делать Тринадцатая? – Объяснился я.

«Подлиза!»