Осознание

А что тут не понять. Я кивнула. Артем приобнял меня за плечи и повел обратно. Катя, присевшая у огня посмотрела на меня и спросила:

- Запугал он тебя? Злюка он, да? Я, растеряно улыбаясь, помотала головой.

- Артем хороший.

- Самая отвратительная характеристика для руководителя. - Засмеялся Артем, разряжая глупую недомолвку.

Но Катя, как я поняла, была не тем человеком, который так просто уходит от темы. Она поманила меня к себе и сказала:

- Садись рядом со мной. Я тебе сказку расскажу. Я тоже не имею права ничего рассказывать лишнего, а то уже мой злюка мне потом припомнит: - Она кивнула на мужа. - Но сказку-то можно. Правда?

Катя подмигнула мне, и я подсела к ней и так же как она протянула руки к огню. Артем и Альберт, не сговариваясь, отошли от нас и, снова выпив со всеми водки, спустились к реке.

- Саш, - сказала Катя, доставая миниатюрную фляжечку и протягивая ее мне, прокомментировала: - Ликер. Пей, он не терпкий и не приторно сладкий. Приятный. Только он крепкий. Саша, мы действительно не отсюда. Все равно тебе Артем все расскажет. Он уже больше месяца назад внес тебя в списки допущенных к тайне. Так что просто так в неведении он тебя держать не станет. Но и рассказывать все до конца не будет, наверное. Что-то ты не поймешь… что он не захочет рассказывать. По своим соображениям. Все что тебе наверное стоит знать, это то что мы оттуда же откуда Вовка Отморозь. Вы его так называете… Наши цели и задачи тебе наверное и были бы интересны, только вот долго рассказывать. До отъезда не управлюсь. Контракт, составленный между нами, занимает вот такой ящик бумаги.

Я в это время отпивала ее ликер и чуть не подавилась, увидев высоту, показанную Катей. Что там такого можно было написать?

- А вы должны еще от Морозова избавить нас? - Спросила я, возвращая фляжечку. Ликер мне не понравился.

- Нет. Вот насчет него ничего не сказано. За ним тянется очень страшная история. И у нас бы он получил высшую меру защиты общества от индивидуума. Но здесь… Здесь он во-первых, вне нашей юрисдикции, а во-вторых, здесь он не последнее лицо. Причем избранное легитимным способом, который мы признаем. Тут дикая ситуация получилась. В нашем… точнее у нас, не столько человек определяет к нему отношение, сколько место, которое он занимает. Это не освобождает от равенства перед законом. Но есть, так сказать те, кто ровнее перед ним. Так вот в нашем мире стань он легатом каких-нибудь новых индийских штатов, и то мы бы уже остановили действие закона против него. Так что лично мы против Вовки ничего делать не будем. И не последнюю роль играет то, что он друг Артема. Я бы его и своим приятелем назвала, но он редкий подонок. Поверь. Он может прикидываться кем угодно, но он такая мразь. Альберт его считает другом, не смотря ни на что. И тут ломается поговорка, скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты. Алька абсолютно не такой. И мне это не кажется. Но кем бы ни был Морозов, мы его не тронем. Пока это не будет обговорено отдельно в контракте с не менее законной властью. С глядящими. Они ведь тоже были избраны. Или ты не знала? Да они были избраны. Правда давно и после этого таким же законным способом сменили конституцию. Вот и все. Далее все их действия законны. Но глядящим Вовка не нужен. Им нужно чтобы он не получил ядерное оружие. И он его не получит. Глядящие хотят получить ядерное оружие? И они его уже практически получили. Обогащенный оружейный плутоний мы можем им в любой момент предоставить. Ничего сложного. Просто пока он им не нужен. Промышленная база не восстановлена. Да и ваших резонаторов им, как говорится, на все случаи жизни хватит. Понимаешь меня? Я неуверенно кивнула. Катя кивнула в ответ и сказала:

- Завтра мы уедем. Не уверена, что мы снова увидимся. Хотя Алька с твоим Артемом общий язык нашел и даже подружился вроде. Наверняка захочет на последок увидеться. Может, и ты рядом окажешься. После войны будет возможность все рассказать. Я пожала плечами и сказала:

- Да я-то не сильно и интересуюсь. Просто иногда случается, а Тёма сразу, как наседка на меня наскакивает. Этого не спрашивай, об этом не думай. Сюда не смотри. Катя улыбалась с моей мимики, но заговорила совершенно серьезно.

- Потом подойди и скажи ему за это спасибо.

- Чего? - удивилась я.

- Подойди и скажи ему спасибо. Именно за заботу. Никто не знает, что будет после войны с людьми из списка допущенных, напротив которых стоит три плюсика. У тебя и одного плюса пока нет. И радуйся. Это значит, что ты просто коснулась тайны. И когда глядящие после победы будут переписывать историю делая эту победу только своей… в общем от тебя не станут избавляться. Понимаешь?

- Нет. - Честно призналась я.

- Значит, скоро поймешь. - Грустно улыбнулась Катя.

Вернулись Артем и Альберт. Снова замерзшие и первым делом они схватились за поданные Серебряным стаканы, а уже потом подсели к костру. Солдат из охраны Петра принес еще хвороста и подкинул в огонь. Мы поблагодарили его и он, улыбаясь, ушел к подопечному, что пел песни с другими за «столом» на прошлогодней траве.

Стремительно холодало и вечерело. Не дожидаясь темноты, стали сворачиваться. Всем хотелось уже домой. В тепло. Надо было поспать. Алкоголь делал свое дело.

К примеру, мы с Катей на заднем сидении внедорожника просто уснули, положив головы на крепкие плечи Артема. Проснулись мы только возле Комендатуры, куда я пошла, помогать заносить посуду с пикника. Машина с Альбертом и Катей сразу же уехала в гостиницу и когда я закончила с другими заносить вещи, оказалось, что в сторону гостиницы никто не едет. А мне было так лениво пешком идти. Я поднялась наверх в наш с Артемом кабинет и не долго думая, пока того не было, просто завалилась на его диван. Я даже ждать не стала его, чтобы спросить разрешения. Просто забилась в уголок и абсолютно без задних мыслей уснула.

Осознавать себя акулой было приятно. Абсолютная сила. Абсолютная безнаказанность. Абсолютная вера в свои силы. Если бы не было легкого голода, я бы поняла, как чувствует себя и сам АБСОЛЮТ. А так я в одиночку неслась, взрезая воду и поглядывая по сторонам. Зрение ерунда. Бесполезная вещь. А вот нюх да…

Этого тюленя я почувствовала задолго, как подобралась к нему. Смущало только одно: я чувствовала, что он рядом, но абсолютно не видела активности его. Любая тварь живая в море двигаясь создает «всполохи», а этот словно исчез. Словно не было его рядом со мной. Но ведь запах не обманывал. Не мог обманывать. И рыскала из стороны, в сторону пытаясь почувствовать его движение, его сокращение мышц, «вспышки» его мускулатуры.

Но, изрядно поблуждав, я все-таки заметила тушу тюленя, поднявшуюся к поверхности и закачавшуюся на волнах. Озадаченная я поднырнула под него, перевернулась на спину и толкнула его носом. Никакой реакции. Сам умер что ли? - недоумевала я. - Вроде не старый…

И тут в голове всплыли слова незнакомца об Артеме… Суицидом, говорите, заканчивал? Захлебнулся? Я отплыла немного и сделал круг. Туша тюленя то, погружаясь то, всплывая, покачивалась на волнах и скоро все равно бы стала добычей, таких как я. Но, не смотря на свой голод, я так и не смогла прикоснуться к нему. И даже когда мой родственничек, буквально вынырнув с глубины, вылетел в воздух, раздирая тушу на две половины, я не притронулась к остаткам. Кровь стала слепить меня. Она делала меня безумной, но даже это безумие я смогла победить и не набросится на кровоточащую плоть. Вместо этого, стервенея, я понеслась к судорожно глотающему мясо соседу и буквально полоснула его плавником по шершавой прочной шкуре. Болезненно, но не смертельно. Этот урод еще на меня пасть раскрыл. Даже повернуться вздумал! Уже собираясь с ним просто расправиться, оторвать плавники и подождать пока другие соберутся, я подумала, что тогда разницы никакой не будет… Что я бы тюленя загрызла, Артем не Артем не важно, что родственника растерзаю. Все равно это не прекратится. Надо было что-то делать. Я еще один раз оплыла место с тушей тюленя и больше не обращая внимание на жадного нахала погнала себя в открытое море подальше от островов. Пусть тюлени живут.