Осознание

- Просто… мы там, уже крест на себе поставили. Мертвыми считали себя. Не чужие так свои за побег казнят. Земля горела под ногами. И когда ты попалась Витьку, нам словно терять нечего стало. Никто же не хотел, кроме него сначала… Это он урод больной всех на побег подбил. А с тобой… Просто, когда он начал… ну, а мы все это видели… Не знаю, не объяснить. Словно крышу сняло… а ты еще не кричала, терпела… Витька вообще сказал, что тебе нравится. И что ты не девочка и прочее… В общем не знаю… я знаю что простить трудно такое… И не прошу. Но искупить-то могу? Правда? Скажи смогу? В любое время, что бы у тебя не случилось, просто найди меня. Я помогу. Я честно помогу…

Я ударила его наотмашь. С плеча. Меня никто никогда не учил так бить. Резкая боль пронзила мне кисть, кажется до самого локтя. Офицер опрокинулся на ковер и поднялся не сразу. Словно он лежал и обдумывал, что делать дальше. Наконец он поднялся, потирая скулу, и сказал:

- Сильный удар…

Он произнес это с таким изумлением и уважением, что я невольно даже всхлипывать перестала, думая, что бы ему ответить. Но ничего не придумав, я снова уткнулась в ладони и заревела пуще прежнего. Человек, который меня накормил, напоил, помог не потерять гостиницу, даже, кажется, устроил на работу… оказался одним из тех подонков, что уродовали меня там, в лесу, в нескольких километрах от моего погибшего детдома. Я даже не знала что сказать. Зато знал он.

- Я когда в отряде тебя увидел, ты все с Камилычем общалась да с Артемом, перепугался страшно. Думал, узнаешь меня, а Артем или Василий, не долго думая, повесят. Или пристрелит Артем. Он и сейчас спокойно это сделает. Так что хочешь отомстить, зайди к нему укажи на меня… А тогда страшно было жутко. Я везде тебя сторонился. И только когда, уже уходили с лагеря, я сзади тебя все время бежал. Когда ты упала, это я тебя поднимал. Только ты не дала, вырвалась. Я постоял немного рядом. И только когда замыкающих увидел, оставил тебя. Я все никак не знал до этого, как подойти к тебе прощение выпросить. А тут думал спасу тебя и ты меня простишь. Но не спас. Сам задохся уже к тому времени. Не смог бы на руках тебя вынести. За это тоже стыдно…

Я покачала головой, но ничего не сказала тогда. Стыдно ему. Как меня насиловать за компанию так не стыдно… Урод, одним словом, думала я тогда.

В это время дверь без стука распахнулась, и в кабинет стремительно вошел Артем.

- Собирайся, Петь, тебя Катя и Альберт ждут. Они проверили оборудование надо ехать здание подбирать. Это кто? - Он увидел меня и обрадовано улыбнулся, но улыбка сразу сползла. Мои слезы он ведь тоже увидел.

- Что случилось? - Спросил он у меня, но я только головой помотала. Тогда он повторил свой вопрос этому подонку. Но и он промолчал. Я из любопытства посмотрела на него и увидела картину надолго запомнившуюся мне. Внимательный и изумленный Артем рассматривает напряженное и готовое ко всему лицо этого Петра. Я поглядела в стальные глаза моего мучителя и поняла, что он ни грамма не боится. Что ему все равно. Скажу я сейчас правду, или промолчу. Повесят ли его сегодня или он будет дальше жить. Я видела даже вызов в его глазах Артему. Мол, не скажу и все. Они долго играли в гляделки и, наконец, Петр отвел взгляд.

- Не понял. - Сказал Артем и поглядел в глаза уже мне. Видя, что никто ему ничего объяснять не собирается, он закурил и сказал: - Петр, ты кого ждешь? Тебе неясно что делать?

- Все ясно, господин подполковник. - Сказал негромко тот и стал подбирать бумаги и предметы с пола.

Артем протянул мне сигареты памятуя, что я тоже курю, и поднес горящую спичку. Я закурила, и мне буквально сразу полегчало.

- Может, скажешь, что ты с Петрухой не поделила? Это задница даже под пытками шрамов не сознается ни в чем.

- Тебя не поделила. - Сказала я зло первую глупость, что пришла в голову.

- В смысле? - изумился Артем. Ну, я выпалила жестко:

- Понимаешь, я тебя не видела столько времени, а все что услышала от тебя это три ничего не значащих слова! Я, как облитая непонятно чем, вернулась в гостиницу, где мне еще сказали, что меня выселяют на улицу. Утром прихожу на работу, а мне говорят, что мой отдел сократили. А к тебе уже не подойти. Ты же такая шишка. Что я там маленькая девочка из подворотни. Из детдома. Что я тебе… так просто знакомая. А ты знаешь, как я тебя ждала? Как надеялась на тебя. Как волновалась. Как я пыталась узнавать, что с тобой там.

Я видела, как Артем покраснел и даже боялся поглядеть на неторопливого Петра. А я добивала этого подполковника:

- А вот Петр, мне смотри, что сделал. - Я показала ему бумаги. - И разрешение жить в гостинице. И на работу направил. И накормил меня. Я уже два дня ничего нормально не ела. И за тебя тут заступается, говорит, я просто не понимаю, сколько у тебя дел. Говорит, если что к нему обращаться, а не дергать, не отвлекать тебя.

- Ну, вообще-то, я действительно не ерундой страдаю… - Попытался что-то сказать, огрызаясь, Артем. Но я смотрела на него, а он боялся заглянуть в мое заплаканное лицо. Обращаясь к Петру, Артем сказал: - Спасибо тебе, Петь. Действительно бы потерялась, ищи ее потом…

- Не за что, господин подполковник. - Ответил тот без эмоций и стал надевать куртку и готовится уходить. Он взял ключи от кабинета и сказал: - Мне бы кабинет закрыть.

Поняв его слова без повторения, я встала и пошла к выходу. За мной шел Артем, и уже последним Петр.

В коридоре охрана последовала за Петром, и мы остались с Артемом одни. Я глядела как удаляются глядящие и спросила у Артема:

- Он что тоже большая шишка, раз с охраной ходит?

- Нет. - Пожал плечами Артем. - Просто его голова не должна попасть в руки противника. Солдаты обязаны его в случае угрозы… ну, ты поняла…

- Что!? - изумилась я.

- Что слышала. - Ответил Артем и сказал раздраженно: - Пошли со мной бедная родственница. Подумаем о твоей жизни. Заодно расскажешь, как ты тут откармливала всех этих шрамов, которым мы там жирок спускали… Извини за грубость…

Но рассказать ничего не получилось. Даже до кабинета его не дошли. Незнакомый солдат подошел в коридоре к Артему и сказал, что надо ехать смотреть здание комендатуры. Оставить меня и самому уехать Артем так и не решился. И мы вместе с ним и охраной на внедорожнике направились смотреть это самое здание. Артема сразу провели в его будущий кабинет:

- Тут я и буду жить, пока гражданская администрация всех не заменит. - Сказал он мне удовлетворенно. - Нравится?

- Нет. - Честно призналась я, видя убогость и простоту интерьера.

- А мне нравится. - Сказал довольно Артем. - После землянок мне все нравится. Главное, что всех в одном кабинете собрать можно. И не надо думать, как бы пораньше закончить и еще поспать домой успеть.

- Каждому свое… - сказала я. Артем хмыкнул на это и сказал:

- Ух, как ты заговорила. Ну ладно, хотел я дать тебе место при себе секретарем. Но раз тебе не нравится, давай на свое обучение иди. Может чему и научишься там. Я посмотрела в его лицо и сказала:

- Ты не шутишь?

- Нисколько. - Кивнул он. - Мне как-то самому стыдно стало, что я от тебя так быстро избавился. Надо Петьке еще раз спасибо сказать. Он тебя, что, вспомнил по отряду? А, ну тогда понятно. Хорошая память. Не зря его, Катя и Альберт выбрали.

- А что мне надо будет делать? - Спросила я озабоченно, думая, что не справлюсь.

- Кроме того, как спать со мной? - Спросил он, и, под смешки охраны, я не сразу поняла, что он шутит. Он извинился за пошлые шутки, хотя я его извинений и не требовала, и сказал: - Моим расписанием занимается адъютант. Он же держит в памяти или записывает распоряжения. Тебе надо будет их набирать на машинке, а, скорее всего компьютеры скоро подтащат, и возвращать документы на подпись мне. Я подписываю и передаю адъютанту. Он уже сам регулирует бумагооборот и принимает отчеты об исполнении.

- Я же, опыта не имею… - испугалась я. - Да и с языком у меня проблемы… Артем посмотрел на меня и сказал одной фразой мне все и на всю жизнь: