Зараза

— Нет-нет, я точно помню, только урожай.

— Значит, заклинание активизируется просто на звук речи! — Раздраженно выкрикивает Кардо. — И гадать здесь нечего.

— Но зараженные со мной разговаривали… — в некоторой растерянности произношу я.

Кардагол глядит на меня озадаченно, после чего ласковым таким голосом интересуется:

— Ларик, ты идиот?

Ненавижу, когда меня называют Лариком. Холодно проговариваю:

— До недавних пор мне казалось, что нет.

— Так ты заблуждался!

Сижу. Молчу. Зубами скриплю. Сразу как-то вспомнилось, почему я в свое время сбежал от него к Аринэлю.

— Ларик, ученичок ты мой недоделанный, поясняю для тупоголовых. Тарочка, к тебе это не относится. Печать, от которой ты так стремишься избавиться и которую ты в последнее время так стеснительно прячешь, защищает тебя от магии разума. Любой. Ты настолько поглощен печатью, что другое заклинание подчинения вообще не может на тебя повлиять. Только палка. И я очень жалею, что последнее средство…

— Хватит! Я понял!

— …я так к тебе и не применил.

— Я правильно поняла, — пищит мать Таурана, — что Ларрен — единственный человек, на кого не подействует та зараза на Крионе?

— Правильно! — выкрикиваем мы с Кардаголом хором.

— Предположительно, — тут же уточняю я.

— Тра-ля-ла, — тихо напевает Кардагол, разглядывая стеллаж возле меня, — если ваша Крионская зараза запускается любым словом, услышанным человеком, то выход может быть только один — сделать так, чтобы он его не услышал.

— Уши заткнуть? — интересуется мать Таурана, округляя глаза.

— Вот именно! — заявляет Повелитель времени, вскакивая на ноги, и тут же спрашивает:

— Тарочка, точные данные о численности народа на твоем Крионе ты мне на память сказать можешь?

Мать Таурана сразу как-то собирается, выпрямляется, в глазах появляется холодный блеск.

— Четыреста восемьдесят две сестры и двести девяносто пять гостей, — рапортует она.

— А гости у нас кто? — Спрашиваю я.

— А гости у нас все. — Уклончиво отвечает пифия.

— С ума сойти! — удивленно восклицает Кардагол, глядя на Таурану с веселым таким изумлением во взоре, — треть от общей численности — гости? На закрытом для посещения острове?!

— Ну, для кого закрытом, а для кого и нет, — произносит пифия с легким кокетством в голосе, и складочки платья на коленях поправляет.

— Остров сейчас открыт, — говорю я, — туда прибыть может, кто угодно, и Крионская зараза расползется по всему миру. Может быть, поставить в известность Совет?

— Мальчик мой, ты так жаждешь привлечь к нашему делу Терина Эрраде? Прямо-таки мечтаешь, наверное, получить от него ворох ценных указаний, а потом вместо похвалы удостоиться в лучшем случае легкого кивка нашего незаменимого? Я тебя правильно понял? — спрашивает Кардагол, а я в ответ не считаю нужным сдержать улыбку. Стало быть, князь умудрился допечь и этого родственника. Талантливый маг талантлив во всем!

— Сами справимся! — продолжает Кардо, — Ты расскажешь нам, как заклинание снимается. Мы с Тарочкой заткнем уши и вперед.

— Там еще и стреляют, — напоминаю я.

— Не вопрос! Возьмем мою гвардию, сделаем их глухими, и пусть в нас стреляют, сколько влезет! Ларрен, ну что ты все усложняешь?!

Далее наш диалог переходит уже в более конструктивное русло. Быстренько обговариваем детали операции. Решаем, что пифий и их "гостей" мы будем отлавливать, обездвиживать и переправлять в Альпердолион в специально выделенное помещение. Не теряя времени, Кардагол отдает своим подданным распоряжение подготовить загон. В этом помещении, когда мы решим, что зачистка острова завершена, мы и проведем операцию по приведению зачарованных в нормальное состояние. При необходимости, кого-нибудь из эльфийских магов привлечем. Кстати, того же Шеона можно позвать. Хоть он у нас парень теперь и семейный, думаю, не откажет в помощи старому другу. Да и Аринэля это может заинтересовать. В общем, проблема решаема.

Мое предложение вместо гвардии ввести на Крион регулярную армию, эльфийский правитель с негодование отвергает, мотивируя это тем, что едва ли кто в состоянии справиться с большим количеством глухих солдат, а дисциплина — залог успеха. Кто бы говорил о дисциплине…

В итоге Кардагол с Таураной, а также двенадцать эльфов из Зеленой стражи (Кардо по ходу дела решил, что от них больше пользы, чем от гвардии), все с тщательно закупоренными ушами, а также я — единственный слышащий в этом обществе глухих, перемещаемся на Крион, в место, которое, как уверяет мать Таурана, позволит нам занять очень удобные позиции.

Едва мы прибыли, как тут же выясняется, что у матери Таураны весьма специфичные понятия об удобных позициях. Нет, если она в этом смысле… Потому что выгружает она нас в лесу, на полянке, поросшей мягкой густой травой.

— И… куда нам? — интересуюсь я, но тут же вспоминаю о том, что разговорная речь пока не приветствуется, а потому дергаю пифию за рукав и развожу руки в стороны, мол прости, дорогая, не понял, мы где.

Она несколько раз кивает, после чего начинает продираться сквозь кусты. Мы все за ней. Эльфы при этом негромко матерятся. Конечно же, на эльфийском, но я в последние годы поднаторел в языках. В ряде используемых длинноухими лексических оборотах упоминаются экзотические родственники Таураны преимущественно по женской линии, а также выражается общее сомнение в том, что женщина способна правильно определить, какая позиция для лучника является правильной. В чем-то я с ними согласен.

Минут через двадцать мы, исцарапанные и покрытые колючками, выходим из леса на широкую тропу. Лошадей на Крионе нет, а потому дороги здесь — весьма условное понятие.

И вот он — первый сюрприз. На тропе лежит труп. Труп пифии, судя по специфичному одеянию. На лице у трупа — застывшая решимость, ноги и руки трупа вывернуты под нетипичными для человеческого тела углами.

— Карана! — горестно восклицает мать Таурана.

Мы с Кардаголом переглядываемся. Либо эта Карана стала жертвой своих спятивших сотоварищей, либо, что вероятнее, над ней поглумился наш злоумышленник. Судя по положению тела, а также по оставленным рядом с ним следам, Караной стучали о дерево. От этого она и скончалась.

Поскольку умершая не отличалась особой субтильностью сложения, а также низким ростом, приходим к выводу о том, что злоумышленник очень силен физически.

На песке у трупа остались следы, оставленные какой-то женщиной. Ступня узкая, небольшая. Видимо, кто-то из пифий проходил мимо. Хотя вот расположение следов меня смущает… Но я не могу себе представить женщину, могущую ударить взрослым человеком о дерево.

Странно все. Обсудить это с Кардо я тоже пока не могу. Идем дальше.

Верлиозия

— Как тебя зовут, малыш? — спросила я, нежно поправляя растрепавшиеся волосы волшебника.

— Кирос, — не сводя с меня влюбленного взгляда, представился он.

— Сделаешь кое-что для меня, Кирос?

Он радостно закивал. Опять волосы растрепались. Я терпеливо поправила их и предупредила:

— Сейчас мы с тобой полетаем.

Когда я приняла драконий облик, он восторженно захлопал в ладоши. Я ему нравлюсь. Приятно. Подхватила радостно повизгивающего Кироса, закинула себе на шею и, велев покрепче держаться, взлетела.

Пора расширять горизонты. Если верить карте, найденной мною в доме старосты деревни, в часе полета отсюда находится провинция Альтенне. Мне подходит.

Я приземлилась неподалеку от ближайшего города и напутствовала Кироса:

— Иди, малыш, и будь вежлив. Здоровайся со всеми, кого встретишь на пути.

Он согласно закивал и бодро зашагал к городским воротам. А я вернулась в свою деревню. В мои планы на сегодня входило проверить, как дела на Крионе. Но сначала нужно представить своим наемникам их нового командира. Он нашелся на главной деревенской площади, сидел на скамейке у фонтана и, судя по выражению лица, о чем-то мечтал. Я подошла и опустила руку ему на плечо. Даже не вздрогнул. Слегка повернулся и улыбнулся, поглядывая на меня через плечо. Кокетничает, что ли?