Невольник

Одним словом, дверь была на месте, в камере царил порядок. На кровати лежал наш узник, невинно заточенный, и, кажется, спал. При нашем появлении он сел, не открывая глаз, потянулся и зевнул.

— Ну вот, что я тебе говорил? — жизнерадостно обратился я к Дане. — Живой, здоровый, зевает во всю пасть. Жлоб невоспитанный, хоть бы ладонью прикрылся, при даме-то!

Ларрен захлопнул рот и открыл глаза.

— А что вы здесь…

— А мы здесь в гости, — жизнерадостно перебил я, — вот Дана переживает за тебя, и я решил показать ей твою довольную сонную рожу. А Валь козел еще тот! Будто не знает, что ты гномов не провоцировал, а они сами первые полезли. Ты завтракал? Ну, или хотя бы обедал? Замечательно! Посадить посадили, а накормить забыли. Жлобье!

— Ты бы потише, под дверью охрана, — предостерег Ларрен.

— Я иллюзию поставил. Охрана нас не слышит и, если в окошко заглянет, увидит, что ты спишь, — объяснил я и предложил, — вы тут пока пообщайтесь, а я сгоняю, что-нибудь поесть принесу.

— А так переместить не можешь? Не выходя отсюда? — поинтересовался Ларрен.

Надо же, любознательный какой!

— У меня так не очень хорошо получается, — признался я. — Могу вот, например, шеф-повара случайно телепортировать, вместо еды. А он и так нервный, я с ним подобное уже не раз проделывал.

Ларрен рассмеялся. Наверно, представил себе важного шеф-повара зулкибарского двора, которого путем несанкционированной телепортации утаскивают с кухни в неизвестном направлении.

Я переместился прямо на королевскую кухню. Шеф-повара там, к счастью, не оказалось. Зато там присутствовала мама, под умиленным взглядом одной из младших поварих, вгрызающаяся в колбасу. Увидев меня, она что-то невнятно прорычала. Судя по вопросительному взгляду, ей было интересно, что я здесь делаю. Ну, я ей честно объяснил, что пришел добывать еду для заключенного.

— Какого заключенного? — удивилась мать, выпустив из зубов колбасу.

— Так Вальдор Ларрена за драку наказал и в тюрьму отправил. Ты разве не знала? — сделав удивленные глаза, воскликнул я.

— Он совсем оборзел! — рявкнула мать и, воинственно взмахнув палкой колбасы, исчезла.

Я злорадно ухмыльнулся. Кажется, сейчас Валю приснится мандоса трындец.

— Душенька, — ласково обратился я к поварихе, — не могла бы ты мне что-нибудь покушать сообразить? У меня родственник голодный в подземельях томится.

"Душенька" впечатлилась и, кокетливо поглядывая на меня из-под светленьких ресничек, собрала поднос с едой, и даже кувшин зулкибарского вина двадцатилетней выдержки вручила.

Надеясь, что за время моего отсутствия Лар и эльфиечка успели наобщаться (любовь у них что ли? Надо бы у Лара поинтересоваться), я переместился обратно в камеру.

— Вот и я, — объявил я и водрузил поднос на невысокий столик. — А что мы такие грустные? Дана, улыбнись быстро, я тебе зуб даю, что уже к вечеру Ларрен будет на свободе. Я только что маме как бы случайно, сказал, что добываю еду для Ларрена, которого злой Вальдорище в темницу упек. Сейчас она ему устроит нагоняй.

— Твоя мама — настоящее стихийное бедствие, — пробормотала Данаэль, — не понимаю, за что Шеоннель в ней души не чает?

— Наверно, за то, что она стихийное бедствие, — пожав плечами, ответил я, сковырнул печать с горлышка бутылки, оглядел стол и опомнился, — ну, ёптыть, а про кружки-то я забыл! Ладно, пожелайте мне удачи.

Я сплел заклинание и на столе появились две кружки и один серебряный кубок.

— Кхм… Вальдор точно лопнет от злости. Это его любимый, — объяснил я, ткнув пальцем в кубок. — Ларрен, не хочешь из королевской кружечки винца хлопнуть?

— Нет, спасибо.

— А я хлопну.

— Что здесь, мать вашу, происходит?

Мы обернулись и застыли статуями самим себе, глядя на стоящего в дверном проеме бледного от злости Вальдора Зулкибарского.

— Валь за кружечкой прибежал. Как быстро ты вычислил, куда она подевалась! — изобразив радость, воскликнул я.

Ларрен

Вероятно, мне стоило сразу сказать Лину, что идея с попойкой в королевской камере не так уж и хороша. Но я не сказал. И вот теперь имею честь наблюдать перед собой взбешенного до последней степени короля.

— Ларрен, иди сюда! — тихо проговаривает Вальдор.

Медленно ставлю кружку на стол, поднимаюсь с места и приближаюсь к хозяину.

— Я тебе, скотина, чем велел здесь заниматься? — сквозь зубы рычит Вальдор.

Старательно пропускаю мимо ушей "скотину", пытаюсь припомнить точную формулировку приказа и не могу.

— Я сказал тебе сидеть и думать, — поясняет король.

— Я…

— Вальдор, — вмешивается не желающий оставаться безучастным Лин, — ну что ты взъелся?! Сам же знаешь — он защищался! Да любой другой…

— Любой другой не является охранником моей дочери, — отрезает король.

— Подумаешь! Да и любой другой охранник… — упрямо пытается продолжить свою мысль княжич, не понимая, что он делает лишь хуже.

— Любой другой охранник, — рычит Вальдор, — за такое был бы выпорот и с позором отстранен от службы!

Услышав это, вздрагиваю. Он что, всерьез допускает мысль о том, что меня… сына князя, наместника… можно…

— Вы не смеете так со мной обращаться, — проговариваю я. И напрасно произношу это вслух. Потому что король практически взвивается в воздух от возмущения.

— Что?! — кричит он и даже поднимает руку, явно для того, чтобы меня ударить, но одумывается. А я стою перед ним и понимаю, что да, я же вещь, мне положено сносить удары и подвергаться унижению. Конечно, мне нужно об этом время от времени напоминать, чтобы я не осмеливался впредь оспаривать приказы хозяина.

Вальдор сжимает руки в кулаки и выкрикивает:

— Николая ко мне!

На его зов тут же прибегают. Правда, не Николай, отсутствующий по каким-то неизвестным причинам, а его заместитель — мелкий и худосочный, но такой же усатый, как и его начальник, человек.

— Что угодно, Ваше величество? — лепечет он, боязливо глядя на короля Арвалии.

— Ларрена Кори Литеи на неделю, начиная с сегодняшнего дня, на хлеб и воду. Никого к нему не пускать. А если я узнаю о том, что к нему приходил вот этот, Эрраде, лично Вы, уважаемый, останетесь без должности! Поняли?!

— Так точно!

— Выполнять!

— Вальдор! — возмущается Лин, — ты вообще не король здесь больше! Ты не имеешь права!

Вальдор делает глубокий вдох и почти спокойно интересуется:

— Мерлин Эрраде, ты контракт младшего придворного волшебника уже заключил? Заключил. Тебе напомнить, что это означает?

— Это Иоханна будет решать, а не ты!

— Да ну?!

— Ну да!

— Мерлин, пошел вон отсюда! И Вы, девушка, Вас я тоже прошу удалиться. Немедленно.

И без того перепуганная Данаэль тянет Лина за руку и тихо, торопливо проговаривает:

— Пойдем, пожалуйста.

Лин бросает на меня растерянный взгляд, но позволяет увести себя из камеры. Это не трусость, я понимаю. К сожалению, угроза Вальдора, касающаяся контракта, вполне реальна. Иоханна по просьбе отца вполне может лишить княжича магической силы. А это для волшебника — все равно, что руку отрезать. Или ногу. Или еще что-нибудь. Я не пробовал. Только слышал о таком.

Вальдор тоже уходит, не прощаясь. Перед этим вызванный им стражник вынес из камеры стол с остатками еды и вина.

Опускаюсь на кровать и невесело усмехаюсь. Хорошо, хоть поесть успел. Неделя. Неделя — это не так уж страшно. Аргвар, конечно, будет беситься, оттого, что его подопечный бездействует, ну и ладно.

Чувствую себя каким-то опустошенным, но на удивление спокойным. Сегодня Вальдор дал мне карт-бланш. Если до сего момента у меня где-то в глубине души еще были сомнения относительно личности бывшего зулкибарского короля, то после только что произошедшей сцены, во время которой Вальдор показал, что он свою собственность и в грош не ставит, все встало на свои места. Отчетливо понимаю, что просто мешаю королю, и это устраивает меня в большей степени, чем, если бы Вальдор был ко мне привязан. Освобождает от угрызений совести.